Южные помидоры. Рассказы о доме с синей дверью и черешневом компоте - Олеся Куприн

Дорога домой пахнет пылью, прибитой дождем, холодным февральским ветром и еще немного тревогой.

Временами она пахнет душным автобусным воздухом, а иногда пустым трамваем, грохочущим с рассветом по улицам.

Дорога домой пахнет усталостью и предвкушением.

Ранней весной она пахнет бутонами морозника, нераспустившимися нарциссами и маленькими садовыми цветами, названия которых я не знаю.

Дорога пахнет ожиданием встречи с персиковыми деревьями, с отцветающей грушей и яблоней. Она пахнет кустами крыжовника, посаженного прошлым мартом, пахнет небольшими скворечниками у дальней изгороди сада и жужжанием тяжелых пушистых пчел.

Дорога домой пахнет южным маслом, густым и непрозрачным, таким, что одной его ложки хватит на весь обеденный стол.

Дорога пахнет мясистыми помидорами, колючими молодыми огурцами и немного горячим хлебом.

Дорога домой пахнет объятиями и мамиными руками.

Летом дорога пахнет морем и солью, щиплющей на незаживших ранках. Пахнет загорелой кожей и теплой спиной. Молодыми кукурузными початками, песком на мокрых ступнях и закатным солнцем, заливающим пляж.

Иногда она пахнет тяжелыми грозовыми тучами, низко нависающими над водой, блестящей рыбьей чешуей и плоскими створчатыми ракушками, раскрывшимися на берегу.

Дорога домой пахнет скрипом дедушкиного велосипеда, хлопковыми рубашками и ветром, потеплевшим с прошлого года. Дорога домой пахнет утренними ягодами клубники, черешневыми косточками и пушистой персиковой кожурой. Время от времени это запах высокого абрикосового дерева или просохшей лодки, забытой у горячей морской воды.

Дорога пахнет соснами, паучьей паутиной, ежевикой и чабрецом.

Но лучше всего пахнет сам дом: горячими пирогами, крепким дымящимся кофе и долгими разговорами, просто чтобы послушать родной голос. Дом пахнет поздними ужинами с помидорным салатом, старыми фотографиями и теплом плиты, той самой кухни, с которой все начиналось.

И если уж мы вспомнили о пирогах, давайте один приготовим? Может, яблочный?

Решено.

Яблочный пирог

1 яйцо

400 г сахара для начинки + 50 г для теста

50 г сливочного масла

50 г сметаны 20 %

200 г пшеничной муки

1 кг яблок

1 ч. л. корицы

1 лимон (сок)

1. Возьмите яйцо, разбейте его в миску с 50 граммами сахара, перемешайте их вместе, пусть подружатся. Добавьте растопленное сливочное масло, но не очень горячее, а то всему конец, и сметану, я беру 20-процентную, и вы берите, не пожалеете. Конечно, тут же все перемешайте. А после просейте муку, должно хватить 200 граммов, а если вдруг будет недостаточно, то можно добавить еще 15–20 граммов. Из всех ингредиентов у вас получится гладкое однородное тесто, заверните его в пленку и спрячьте на полчаса в холодильник.

2. Готовое и охлажденное тесто раскатайте в пласт, выложите в форму и наколите вилкой, лишние края можно обрезать. У меня форма диаметром 20 сантиметров, вы тоже подберите что-то похожее. Выпекайте основу пирога в духовке, разогретой до 180 °C, 10–12 минут. Ориентируйтесь по своей плите, вы точно хорошо ее знаете.

3. Готовим начинку. Яблоки очистите от кожуры и сердцевин, затем натрите их на крупной терке и засыпьте сахаром. Оставьте постоять на 10–15 минут, пока не выделиться сок. А потом варите на медленном огне 50–60 минут. За 10 минут до окончания варки добавьте молотую корицу и сок небольшого лимона, перемешайте, и у вас получится джем. Готовому джему дайте немного остыть, а затем наполните им основу для пирога.

4. Сверху, поверх джема, чтобы стало невыносимо красиво, добавьте яблок дольками и запекайте пирог при 180 °C еще 10–12 минут. А потом подавайте с холодненьким компотом, и пусть будут открыты окна, а в них лето.

Это так славно — гулять вечерами, как будто завтра нам никуда не идти, словно сегодняшний день не закончится. Непрекращаемость мая.

Но неминуемо наступают осень и сумерки. О них не думаешь, забываешь, что они будут, и кажется, что впереди еще целая жизнь, впереди лето.

И тебя ждут душистые арбузные корки, оставленные после обеда, вспененное босыми ногами море и холодное эскимо на палочке, с ломкой шоколадной глазурью.

И ты закрываешь на минуту глаза или отворачиваешься, прикрывая лицо ладонью, ты только на мгновение переводишь взгляд на часы, а вокруг уже стемнело, и деревья роняют сухие листья.

Мне кажется, я могу все успеть, но в середине ночи, когда окна уже раскрыты не настежь, как это бывает днем, сквозь небольшую щель вместе с уличным воздухом проникает шум. В тишине заснувшего дома слышно, как надвигается дождь. Нарастающий гул обрушивается на крышу, наваливается осенней водой. И я оставляю все мысли о завтрашних делах, замираю, чтобы услышать, как наступает октябрь.

Октябрь еще ничего. Не холодно, не грустно. Море еще теплое, объятия крепкие, и я стараюсь не думать о ноябре. Ведь в ноябре на кухне появится какой-нибудь торт, размерами с теплоход или маленькую южную страну. Поплывет к завтраку и не захочет слушать, что не время, что еще октябрь, что по вторникам мне хочется пересоленного омлета, но отказать не смогу. Угрюмый теплоход в густом шоколаде уже швартуется.

Одеяло свернуто в плотный тугой кокон. Глубоко в груди, где-то под ребрами, ворочается надежда, что к моменту, когда май действительно произойдет, из ватного плена, из простыней и перьевых подушек вылупится что-то прекрасное, а совсем не то, что кровать бережно хранит сейчас.

Утром Н. укрыл меня и сказал, что на улице осень, придавил край одеяла котом, чтобы кокон не размотался, и оставил так до вечера, лежать среди полупустых кофейных чашек и фантиков от конфет, пока он не вернется домой.

Вставать незачем. Просыпаться? Чтобы босыми ногами по холодному полу, чтобы разбудить котов и замерзнуть у дождевого окна? Чтобы надевать шерстяную кофту и, не оглядываясь, не попадать продрогшей рукой в рукав? Чтобы сердиться на непогоду?

Когда закрываешь глаза до сумерек, не ждешь и пугаешься того, как рано они наступают, как топчутся по ногам. Но если зажмуриться, когда темнота установилась уже повсюду, то, как часто бы ты ни открывал глаза, до наступления утра будет еще слишком долго. Рассвет и весна никогда не торопятся.