Победоносец Сталин. Генералиссимус в Великой Отечественной войне - Дмитрий Язов

Если оценивать военный опыт, военный уровень и перспективы этих людей, – считает маршал, – то тут нужно подходить индивидуально к каждому.

Он так и делает. Начинает с Блюхера, который, по его мнению, был к тридцать седьмому году человеком с прошлым, но без будущего. Человеком, который по уровню своих знаний недалеко ушёл от гражданской войны… Представить себе, что он справился бы в современной войне с фронтом, невозможно… Во всяком случае, такую небольшую операцию, как Хасанские события, Блюхер провалил.

Тухачевский, – считает Иван Степанович, – был человеком даровитым, сильным, волевым, теоретически хорошо подготовленным. К его недостаткам принадлежал известный налёт авантюризма, который проявился ещё в польской кампании. Но главным недостатком было то, что он не прошёл ступень за ступенью военную лестницу…

Якир, по мнению маршала, человек со способностями, но без настоящей военной школы, без настоящего военного образования. Его Конев с трудом представляет себе в роли командующего фронтом на Великой Отечественной войне.

Егорова и Корка он считает людьми средних способностей, не блиставшими сколько-нибудь заметными военными дарованиями.

Дыбенко и Белова он относит к той категории людей, которые в военном отношении целиком в прошлом, и, будь они живы, они были бы обречены на то, чтобы показать в условиях большой войны свою отсталость и беспомощность.

Из всех перечисленных военачальников Конев отдаёт предпочтение Уборевичу, «умевшему смотреть вперёд и воспитывать кадры…» Он мог во время войны быть «на одной из ведущих ролей в армии».

Как говорится, комментарии излишни.

В том же разговоре с Симоновым Конев сказал, что к началу войны он безгранично верил Сталину, любил его, находился под его обаянием.

Корр.: – Обидно, что многие из них к моменту воцарения Хрущёва неожиданно «прозрели» и стали сочинять о своём Верховном Главнокомандующем разные небылицы. Но эта тема – для другого разговора.

Д.Т. Язов: – Да, мы с Вами изрядно отвлеклись. Уговор был поразмышлять о Сталине не только как о гениальном политике и выдающемся полководце, но и как о блестящем дипломате. А для этого ярчайшей иллюстрацией служит работа трёх конференций глав государств антигитлеровской коалиции.

Корр.: – Начнём с первой из них – с Тегеранской. Её называют победой дипломатического курса Сталина. Вы согласны?

Д.Т. Язов: – Согласен. Но о конференции – позже. Не будем забывать, что идёт война. Два года мы сражаемся один на один с гитлеровской армадой. Союзники обещали открыть второй фронт весной или летом 1942 года. Но никаких подвижек в этом направлении не наблюдалось. За это время мы успели не только разбить немцев под Москвой, но и одержать триумфальную победу под Сталинградом. В январе 1943 года американский журнал «Тайм» назвал Сталина «человеком года», поместив на своей обложке портрет нашего Верховного Главнокомандующего. А английский историк Джеффри Робертс писал в те дни: «Сталинградская битва стала сигналом того, что немцы неизбежно потерпят поражение на Восточном фронте и что Советский Союз после войны станет самой мощной державой в континентальной части Европы. Баланс сил сместился к Москве, а Лондон и Вашингтон сделались младшими партнёрами по альянсу».

Корр.: – Вряд ли это особо радовало наших союзников. Их позицию вполне откровенно выразил сенатор Гарри Трумэн, будущий президент Соединённых Штатов. «Если мы увидим, – сказал он, – что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии и таким образом пусть они убивают друг друга как можно больше». Так они и действовали пока Сталин, грубо говоря, не взял их за горло и не вынудил открыть второй фронт… в июне 1944 г., меньше, чем за год до окончания войны.

Д.Т. Язов: – С этим не поспоришь. Но блестящая победа Красной Армии на Курской дуге внесла серьёзные коррективы в наши отношения с союзниками. Эта битва стоит того, чтобы рассказать о ней подробнее.

Под Курском немцы решили взять реванш за Сталинград. Это была их первая наступательная операция на Восточном фронте в 1943 году. Ей дали название «Цитадель». «На направлении главных ударов, – заявил Гитлер, – должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов… Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира». Были созданы две ударные группировки: одна – южнее Орла, другая – в районе Белгорода. Их задача – нанести два встречных удара в направлении Курска, чтобы окружить и разгромить наши войска. На этом участке они сосредоточили огромные силы. Группировка насчитывала 900 тысяч солдат и офицеров, 50 отборных дивизий, включая 16 танковых и моторизованных, до 10 тысяч орудий и минометов, около 2700 танков и штурмовых орудий, 2000 самолётов. На вооружение были получены новые танки «Тигр» и «Пантера», штурмовые орудия «Фердинанд».

Назначив дату наступления – 5 июня, Гитлер самодовольно заявил, что Советский Союз в результате понесённых громадных потерь в предыдущих боях «должен дрогнуть или, как Китай, впасть в агонию».

Корр.: – Я знаю, что вопреки хвастливым заявлениям Гитлера, под Курском мы превосходили немцев и в живой силе, и в технике. Но насколько?

Д.Т. Язов: – Наша группировка насчитывала 1,3 миллиона человек, до 20 тысяч орудий и минометов, более 3-х тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, 2650 самолётов.

Корр.: – Не удержусь от реплики. Эту мощь обеспечили в том числе и заводы, переброшенные на восток из западных районов страны. Заботами, между прочим, Иосифа Виссарионовича Сталина.

Д.Т. Язов: – Продолжу. Противнику противостояли два наших фронта: Центральный, которым командовал генерал армии Константин Константинович Рокоссовский и Воронежский во главе с генералом армии Николаем Фёдоровичем Ватутиным. В резерве находился Степной фронт. Им командовал генерал армии Иван Степанович Конев. Здесь тоже были сосредоточены серьёзные силы.

Ставка Верховного Главнокомандования тщательно и скрупулёзно разработала предстоящую операцию. Тут я бы обратил внимание на такую деталь. Если нашей разведке было известно о планах гитлеровцев, то в отношении нас они были в полном неведении. Наша сторона выбрала тактику преднамеренной обороны. С тем, чтобы в ходе немецкого наступления измотать и обескровить противника, выбить его танки, а затем перейти в контрнаступление.

При попытке немцев выйти к Курску в районе Прохоровки разыгралось самое грандиозное танковое сражение Второй мировой войны. По некоторым оценкам в нём одновременно участвовало с обеих сторон до 1500 танков и самоходных артиллерийских установок. Но прорвать нашу оборону и захватить Прохоровку немцам не удалось. Курская битва закончилась полным разгромом немецких войск, а 5 августа 1943 года Москва впервые с начала войны салютовала войскам, освободившим Орёл и Белгород, 12-ю артиллерийскими залпами из 120 орудий. Как заметил один западный журналист, началась эра салютов.