Гетманич Орлик - Иван Феодосеевич Корсак

Героя Польши. Свыше 55

тысяч татар погибли в борьбе с фашизмом, 123 татарских села за

сопротивление немцы сожгли лишь за декабрь 1944– го…

…Шли из Крыма арестантские эшелоны с детьми и бабушками, а

навстречу в степной Крым – эшелоны из Вологды и Костромы: землица

освобождается… Русские отставные генералы и полковники в Ялту и Алушту

прибудут немного спустя.

Григорий Орлик, учитывая факты (и об этом откровенно говорил на

закрытом совете короля), понимал, что Россия при малейшей возможности

разорвет Польшу на куски, не видеть добра с востока народам прибалтийских

земель. Он только не мог знать, сколько раз будут делить многострадальное

Польское государство, не мог даже вообразить, что 22,5 тыс. цвета польского

офицерства расстреляют в Катыни и других местах. Откуда было ему ведать,

как эшелоны с десятками тысяч патриотов Литвы, Латвии и Эстонии, подавая

тревожные гудки на промежуточных станциях, без остановок будут мчаться в

сибирские гулаги. И уж совсем шокирует мир Н. С. Хрущов в 1956-ом

сообщением о тайном приказе выселить весь украинский народ.

Трагедия народов Чечни и Ингушетии – среди подобных трагедий. 23

февраля 1944 года за 24 часа все население Чечено-Ингушетии включая

детей, немощных и престарелых было арестовано, посажено в арестантские

вагоны и отправлено в неизвестном направлении. Официальный приказ

Кремля о ликвидации Чечено-Ингушетской Республики опубликовали только

через два года и четыре месяца – в нем выселение обосновывалось

сотрудничеством целого народа с гитлеровцами, хотя на самом деле эти

земли даже не были оккупированы фашистскими войсками. В этих

арестантских вагонах, без пищи и воды, погибло до половины людей.

75

Вот как писатель Георгий Гулиа передает увиденное его отцом,

известным деятелем просвещения Дмитрием Гулиа, в жестоком 1944 году на

одной из железнодорожных станций Кавказа:

«…Они увидели невообразимо длиннющий железнодорожный состав из

теплушек, битком набитый людьми… Их везли куда-то на восток с женщинами,

детьми, стариками. Очень грустные, убитые горем… это чеченцы, ингуши, а

едут они не по доброй воле. Их выселяют. Они совершили «тягчайшее

преступление перед Родиной»…

– И эти дети? – вырвалось в Гулиа.

– Дети едут с родителями…

– А старики и старухи?

– Со своими детьми.

…Значит, высылают почти миллион!»

Очень быстро Кремль заселяет эти земли миллионом колонизаторов. А

дальше знакомая картина – «защита русского языка, прав русскоязычного

населения»… Еще более изобретательным будет махлевание с языковым

вопросом на Украине, в частности с языком богослужений и каноничностью

церкви вообще.

Из длинной беседы со священником в Батурине Григорию Орлику

запомнились слова, которые касались запрета украинской духовной книги:

«Жерновой камень нам на шею…» Григорий был осведомлен, за какие соболя

и деньги приобреталась подчиненность украинского священства Москве. Он

знал больше, он читал, как в 1586 году Антиохийскому Патриарху Иоакиму

царь подарил большие средства, но с условием: тот должен был склонить

всех патриархов согласиться на учреждение Московского патриархата. И вот

переплет – патриархи согласия не давали. Это, говорили, дело Вселенского

Собора, а созывать его нет причины. Поэтому когда Вселенский Патриарх

Иеремия в1588 год приехал с визитом в Москву, он не имел на руках таких

документов. Тогда сам посвящай – выдвинули требование в Москве. Конечно,

такого самоуправства Патриарх не мог себе позволить. Тогда сам становись,

так сказать, по совместительству. И этого Иеремия не сделал, вопреки

обольстительным дарам. Поскольку у московской стороны аргументы и

соблазны исчерпались. Патриарха без какой-либо дипломатии на полгода…

арестовали.

Ничего так и не добившись от Иеремии, в Москве, нарушив все

вековечные церковные каноны, сами себе основали «Московский патриархат»

специальным государственным законом, так называемой «Уложенной

грамотой». Вместе с тем для правдоподобия заявили, что здешний собор

почтил своим присутствием Иеремия и одобрил его. На самом деле никакого

собора не было, а подпись старика Патриарха «выбивали» под угрозой

бросить в реку.

«Бог праведный, – думал Григорий, – не боятся же греха люди, но все

силятся Тебя перехитрить. Тщетно тужаться. Еще и не таким не удавалось,

даже любомудрому царю Давиду». Ему помнилось из прочитанного, как Давид

76

как-то допрашивался у Бога, когда он умрет. Всевышний объяснил ему, что эту

тайну Он не раскрывает никому, так как человек в таком случае просто

перестает жить.

Тогда Давид, хитря, задал вопросы по-иному:

– В какой день недели я умру?

Тогда Бог, смиловавшись, ответил:

– В субботу.

Царь Давид имел интерес в таком знании: считалось, что ангелу смерти

нельзя тронуть человека, если в это время он читает Тору.

С того времени каждую субботу царь Давид читал Тору 24 часа кряду.

И вот уже на восьмом десятке лет услышал Давид в какую-то из суббот

страшный грохот у себя на дворе. Напуганный, он выбегает и ненароком

спотыкается на ступенях, и Тора невольно выпадает из рук. Ударившись

виском о камень, царь умирает.

Никому и никогда Бога не перехитрить…

***

В жизни Григория настало время, когда далекие иопасные странствия

остались лишь в воспоминаниях. Григорий вступил в брак. Волшебная Елена-

Луиза де Брюн Дентевиль была из уважаемого во Франции рода, свадьбе

оказал почести своим присутствием король Людовик XV и самые влиятельные

придворные, Вольтер молодожену подарил экземпляр своей книги «История

жизни Карла ХІІ». К написанию глав об Украине и Мазепе приобщился и

Григорий Орлик, предоставив славному автору материалы о походе шведских

войск козацкими землями. И теперь Григорий вечерами, сидя возле камина,

мог повествовать молодой жене, конечно, если это не представляло

государственной тайны, свои прошлые приключения. Их, связанных с

огромной ответственностью и риском для жизни, таки не браковало. Об этом

напоминают разве тихим блеском на генеральском мундире ордена многих

государств, и среди них – французский «Крест святого Луи», военный орден

«Меч Швеции», польский орден «Белого Орла»…

– Весьма смешная история случилась в Стамбуле, – улыбаясь, подгребал

жар Григорий. – Русская разведка перетрясла пол-Турции в поисках шведского

капитана Хага. А я в настоящее время обедаю на приеме с

высокопоставленными русскими-резидентами и слушаю, сколько мороки

наносит им в Европе сын гетмана Григорий Орлик.

Однако завершение опасных странствий для графа де Лазиски не

означало уменьшения хлопот. На нем, как на дирижере, замыкается много

разведывательных операций – иногда не менее рискованных, многоходових.

Когда Розумовский становится гетманом Украины, через пятого-десятого

общего знакомого в 1755 году молодому гетману рекомендуют домашнего

врача француза Ле Клерка, а на самом деле кадрового разведчика. Мало того,

что полдесятилетия от гетманского двора поступает конфиденциальная

информация, Ле Клерк со временем идет на «повышение» в Петербург

77

врачом императрицы Елизаветы. Более идеальный источник

разведывательной информации вряд ли придумаешь…