Левое полушарие-правильные решения. Мыслить и действовать. Как интуиция поддерживает логику - Фил Розенцвейг

Теперь, чтобы двинуться дальше, вспомним тематику предыдущих глав. Во-первых, можем ли мы контролировать и влиять на результаты, а во-вторых, абсолютна или относительна производительность? Для ситуаций, на которые мы не можем повлиять – игра в кости, погода или положение с S&P 500, – переоценка нам ничего не даст. Само предположение, что мы можем контролировать события, вызывающе. Но когда мы способны влиять на результат, будь то попадание в лунку, езда на велосипеде или выполнение задачи, положительные иллюзии полезны. Осознанная вера в высокие достижения, даже при некотором преувеличении результатов прошлых попыток, может повысить результаты.

Какой самый лучший уровень уверенности? Тот, который вдохновляет нас сделать все возможное, но не вызывает самоуспокоенности и ложных надежд, что успех нам обеспечен, иными словами, заставляет использовать все необходимые ресурсы для достижения высокой производительности. Например, в эксперименте с велосипедистами доктора Томпсона (см. главу 2) спортсмены могли соответствовать результативности аватара, когда тот был установлен на 2-процентное превышение исходной скорости, но при 5-процентном превышении отставали. Этот предел обусловлен запасом кислорода и относится непосредственно к данной задаче; для других задач процент будет меняться. Вычислить его заранее очень сложно, к тому же у каждого человека он свой. Тем не менее существует общее правило. Когда мы можем влиять на результаты, лучше придерживаться немного завышенного мнения, то есть переоценивать. Но когда производительность относительна, желаемый уровень уверенности можно понять только в контексте конкуренции. Какой самый лучший? Тот, который требуется, чтобы делать лучше конкурентов.

Это не значит, что очень высокий уровень уверенности гарантирует успех. Не гарантирует. Здесь не менее важна производительность наших соперников. Но даже когда способность влиять на результат сочетается с относительной производительностью, то успеха смогут добиться только те, кто заставит себя выйти за рамки рутинных действий. Это кажется повышенным уровнем уверенности, но в условиях соперничества он необходим.

Проблема в том, что определить уровень уверенности заранее сложно. У нас нет готовой формулы, именно поэтому мы так часто прибегаем к ретроспективным умозаключениям. Когда все складывается хорошо, мы делаем вывод, что наш уровень уверенности был соответствующим. Мы были полны здоровой уверенности в себе. Когда дела идут плохо, мы делаем вывод, что наша уверенность не соответствовала задаче – была слишком большой или слишком маленькой, то есть мы страдали от чрезмерной или, может быть, недостаточной уверенности в себе. Это простой выход, но ретроспективный, а нам нужно знать заранее. Определить правильный уровень уверенности – больше, чем просто сравнить ситуацию с прошлыми достижениями. Мы должны учесть характер конкуренции и нашу возможность контролировать результаты. Когда производительность относительна и выплаты сильно перекошены, очень высокий уровень уверенности не чрезмерен, а необходим.

В начале этой главы я процитировал замечание Марка Твена: все, что нам нужно в жизни, – это невежество и уверенность. Не понимайте его буквально. Успех нельзя гарантировать. По крайней мере, не тогда, когда он зависит от действий других людей, и я, конечно, не рекомендую вам быть невежественными.

Но, как это свойственно Марку Твену, своим высказыванием он указал на значительно более глубокую истину.[132] Когда уверенность может вдохновлять и мотивировать, то хотя бы по одному из определений, при том что уровень доверия превышает объективно оправданный, – она полезна, а в условиях относительной производительности и перекошенных выплат и жизненно необходима. Те, кто в итоге добивается успеха, демонстрируют больший уровень уверенности, чем объективно оправданный, то есть чрезмерный по одному определению, но не по другим.

Да, существует много примеров, не только лабораторных, но и из реальной жизни, когда некто грешил чрезмерной самоуверенностью. Часто такие люди страдают сверхточностью, переоценкой и иногда смещением. Но как только мы разделяем их на группы, то обнаруживаем: хотя сверхточность действительно широко распространена, этого нельзя сказать о переоценке и смещении. На самом деле, когда речь идет о сложной задаче, люди более склонны смещать самооценку в сторону снижения. Так что общее представление о самоуверенности оправдано для рутинных задач, но не для многих больших проблем, с которыми мы сталкиваемся.

Мы далеко не «самоуверенные роботы», я бы даже сказал, что здесь больше подходит другая интерпретация. Как заметил Генри Дэвид Торо, большинство людей живет в тихом отчаянии. Взгляните на прилавки книжных киосков в аэропорту, и вы никогда не заподозрите, что люди страдают чрезмерной самоуверенностью. Значительно чаще мы находим здесь книги, повышающие нашу уверенность. Недавно я специально это проверил и нашел такие названия:

• уверенность в себе: «Удивительная правда о том, как небольшие изменения могут переменить вашу жизнь»;

• совершенная уверенность: «Что знают, как говорят и поступают уверенные люди»;

• уверенность: «Умение взять жизнь под контроль и начать жить так, как вы хотите»;

• мгновенная уверенность: «Возможность заниматься тем, что нравится».[133]

Эти названия вряд ли предполагают, что обычный человек излишне самоуверен. Скорее наоборот, большинство стремится обрести обычную уверенность.[134] Даже самые талантливые порой сомневаются в себе. Немецкий скрипач Кристиан Тецлафф, один из великих музыкантов нашего времени, известный замечательными оригинальными интерпретациями, заметил: «Большую часть времени мы говорим себе: “я уверен” или “я все хорошо сделал”. Но, оставшись одни, мгновенно ощущаем себя на краю пропасти».[135] В нашем обществе принято демонстрировать уверенность, она производит впечатление, и мы часто стараемся выглядеть так, потому что считаем, что от нас этого ожидают. Но когда мы присматриваемся к себе более тщательно, то возникают сомнения.