Невеста Всадника без головы - Наталия Миронина

– А мы всегда общались, – пожала плечами мама, – просто раньше времени было меньше. Сейчас – больше.

– Неужели тебе все равно, что мы с Максом расстались?

– Аня, мне не все равно, но из-за тебя портить отношения с хорошими людьми я не буду. Они-то не виноваты, что у вас отношения не сложились. Ты им всегда нравилась. Так что я общалась с ними и буду общаться.

Аня почувствовала, что мать упрямится. В другое время она бы избежала этой темы или, потакая расстроенной дочери, стала во всем с ней соглашаться. Но сегодня Варвара Сергеевна поблажек дочери не делала. Более того, она громко произнесла:

– Неудобно получилось. Максим даже в дом не зашел. Чашки чая не выпил. Не по-нашему это. У нас с гостями никогда так не поступали.

Все это Варвара Сергеевна выдала так, слово именно из-за Ани произошла эта постыдная неловкость.

– А что ж ты не предложила?

– Аня, я предложила, но ты стояла как статуя. Было видно, что ты готова броситься на дверь и захлопнуть ее как можно скорее! – воскликнула Варвара Сергеевна. – А тебе, как воспитанной девушке, надо было хоть что-то сказать человеку.

– То есть виновата я, – уточнила Аня, пристально глядя на мать.

– Я этого не сказала, – отвела взгляд Варвара Сергеевна. – Я только сожалею, что ты не помогла мне уговорить Максима остаться на чашку чая.

– Ничего, – саркастически прищурилась Аня. – Он тебя еще навестит. Жаль только, что у него появилась привычка приходить в гости без предупреждения.

– Почему жаль? – «включила дурочку» Варвара Сергеевна.

– Потому что я тогда бы заранее ушла из дома.

Варвара Сергеевна посмотрела на дочь и впервые за все это время почувствовала раздражение. Уж больно неприглядно Аня выглядела – лосины в катышках, растянутый свитер цвета, который когда-то назывался «светлый беж», волосы темные, как будто неживые, все разной длины, собранные в неопрятный короткий хвост. А уж запущенное серое лицо… «Она вполне могла бы привести кожу в порядок. У меня тут столько дорогой косметики – и скрабы, и маски, и кремы. Можно было и маникюр сделать. Хоть самой, хоть маникюршу на дом пригласить…» – Варвара Сергеевна неодобрительно покачала головой.

– Анюта, ты можешь, конечно, уйти, но для этого надо себя привести в нормальный вид. В нашей семье ТАКОЙ на людях показываться не принято.

Аня молча посмотрела на мать и скрылась в своей комнате.

Варвара Сергеевна усилием воли заставила себя остаться на месте – утешать Аню больше было нельзя. Дочь должна потихоньку включаться в нормальную жизнь, а отношение к ней как к тяжелобольной этот процесс восстановления неизбежно бы тормозил.

…Уже поздно вечером, моя после ужина посуду, Варвара Сергеевна неожиданно воскликнула:

– Вот ведь умница, как все почувствовал!

Только сейчас вечером она поняла, что ее так удивило в Максиме. Ее удивил внешний вид. Максим, всегда одетый дорого, модно и тщательно, появился у них в доме в затрапезной клетчатой рубашке и в старых джинсах. Варвара Сергеевна только сейчас оценила этот его ход – на фоне изможденной и неухоженной Ани появляться франтом было нельзя. Максим, чуткий человек, не захотел, чтобы явный контраст оказал дурную услугу.

Свидетельством того, что интуиция его не подвела, был вздох Ани, стоящей поздно ночью перед зеркалом: «А Макс тоже сдал. Видимо, не все так гладко и блестяще у него». Эта мысль, как ни странно, успокоила девушку.

Максим появился у них в доме на следующий день и застал Аню и Варвару Сергеевну врасплох. Обе женщины собирались в парикмахерскую.

– О, отлично! – бодро воскликнул он. – А вы в одно и то же место записались?

– Нет, я к Валентине, – охотно принялась объяснять Варвара Сергеевна, – а Аня в какой-то модный салон.

Варвара Сергеевна не стала уточнять, что ездить к Вале, которая делала свадебную прическу, Аня заставить себя не могла.

– Тогда мы сначала отвезем вас, – предложил Максим, – а потом Аню. Вы мне скажете, сколько вы там будете, и я вас обеих заберу.

Аня попыталась было что-то возразить, но не успела. Мать кивнула и произнесла:

– Максим, пойдемте тогда в машину, а Аня сейчас спустится.

Они исчезли, а Ане ничего не оставалось, как закончить одеваться и присоединиться к ним.

Во всем, что происходило в течение этих двух дней, ей чудился заговор, но сил и желания его раскрыть у девушки не было. «Господи, ну и пусть мама тешится. Пусть Максим домой к нам ездит. Во всяком случае, ко мне будет меньше внимания. Уже легче», – думала она, сидя на заднем сиденье большой машины Макса. Машина, как свидетельство статуса, дала понять ей, что дела у ее бывшего молодого человека идут совсем неплохо. «Неужели вчера с этими потертыми джинсами и рубашечкой был маскарад? Специально для меня?!» – подумала Аня, и от этой мысли ей вдруг стало тепло. Сейчас она воспринимала Максима как символ того времени, когда она была сильной, успешной, когда безумная любовь к Олегу была еще впереди. «Какой же глупой я тогда была – разве можно было убиваться из-за несданного экзамена!»

Аня прислушалась к тихому разговору, который вели сидящие впереди Максим и Варвара Сергеевна, и почувствовала себя неуютно. Ее выдернули из отчаяния, из боли и горя, из ее добровольного одиночества. И теперь она была, так сказать, в свободном доступе. На нее могли смотреть, оценивая и комментируя, могли задавать вопросы, давать советы. Деликатность, которой ее окружили родные, посторонним могла показаться излишней. Но и деликатность Максима наверняка имела свои границы. Аня подумала, что ей очень интересно, когда же он все-таки спросит про Олега и то, из-за чего расстроилась свадьба. Наверняка он заявит, что знал о подобном завершении их скоропалительного романа. На этот случай Аня уже сейчас, сидя в машине, пыталась приготовить ответ…

Варвару Сергеевну высадили у салона Валентины, а Максим с Аней поехали дальше.

– Я так понимаю, что тебе на бульвары надо? В то новое заведение с зеркальной витриной? – не поворачивая к Ане головы, спросил Максим.

– Да, – односложно ответила девушка.

– Хорошо. Я заеду за тобой через пару часов. Так нормально будет?

– Да. Впрочем, как тебе удобно…

– Ну, это понятно. Договорились. Если что, я тебя подожду. И вот еще… – тут Максим притормозил и обернулся к Ане: – Я вот что хотел тебе сказать. Не знаю, почему ты отменила свою свадьбу, да, если честно, и знать не желаю. Если ты так сделала, значит, посчитала нужным.

Этой фразой Максим дал понять, что отныне именно эта легенда станет официальной. И что никаких других объяснений он не примет и никому другому озвучить их не позволит. Только если этого не захочет сама Аня.

Аня ничего не ответила. Она не растрогалась такой деликатностью, не удивилась находчивости и не оценила благородство. Она смотрела на себя и Максима как бы со стороны. «И что мне пытается доказать жизнь? Что «старый друг лучше новых двух»? Или что «друг познается в беде»? Зачем мне предлагают то, от чего я сама когда-то добровольно и совершенно сознательно отказалась? Или расчет на то, что у меня не осталось сил?» – с трудом сдерживая раздражение и возмущение, подумала Аня.