Смерть как сон - Грег Айлс

– Что-то случилось? – спросила я, едва он спрятал телефон обратно.

– Двадцать минут назад двое подростков обнаружили тело женщины, похищенной возле магазина «У Дориньяка».

– Тело?!

Ленц вновь был сосредоточен.

– Она лежала в сточной канаве. Без одежды. Мальчишки забрались за ограду, чтобы попить пива, и вдруг услышали поблизости странное чавканье. Она лежала в кустах у самой воды, и ее лицо объедала нутрия. Полиция оцепила это место и ждет прибытия экспертов из ФБР. Муж уже опознал погибшую. М-да… я и не знал, что в Новом Орлеане водятся нутрии.

– Ну, это не тот вид, который относят к ценным пушным. Обыкновенная водяная крыса. Только большая.

Я живо представила себе зрелище у сточной канавы, и меня замутило.

– А знаете, доктор, – проговорила я, проглотив комок в горле, – это не он. Если тело найдено, это не он.

– Не спешите с выводами, Джордан, – задумчиво проговорил Ленц. – Давайте порассуждаем. С момента исчезновения последней жертвы прошло четыре с половиной недели. Наш неизвестный приятель вышел сегодня на охоту. Возможно, он знал, что произошло в Гонконге. Но мог не знать о мерах, которые решил предпринять его нью-йоркский сообщник в отношении Кристофера Вингейта… ну и вас. И вот он похищает женщину на автостоянке перед лавкой «У Дориньяка» и везет ее к себе в берлогу. А по прибытии обнаруживает на своем автоответчике срочное сообщение из Нью-Йорка. Так… – Ленц сверился с часами. – Труп обнаружили спустя семь часов после похищения. Ну что ж… Итак, сообщник говорит ему, что с Вингейтом он разобрался, а Джордан Гласс пока вывернулась. И что полиция будет теперь землю рыть носом. Особенно в Новом Орлеане. Наш приятель, перепугавшись, убивает женщину и бросает в сточную канаву. – Ленц вдруг хлопнул себя ладонью по колену. – Семь часов, Бог ты мой, да за такое время можно что угодно придумать! Я даже не удивлюсь, если мы имеем дело с инсценировкой!

– С какой инсценировкой? – переспросила я, лихорадочно вспоминая литературу по криминалистике, которую прилежно штудировала год назад.

Глаза Ленца возбужденно блестели. Как и Бакстер, он в глубине души был прирожденным охотником.

– Инсценировка – попытка ввести следствие в заблуждение действиями, ломающими уже сложившийся почерк преступлений. Наш приятель мог даже изувечить тело, чтобы придать несчастной женщине вид жертвы садистского изнасилования, ритуального убийства, да чего угодно! Нет, Джордан, мы не можем скидывать его со счетов только на том основании, что обнаружили тело.

И опять-таки мне хочется поверить ему, но что-то мешает.

– Но ведь человеку, который до сих пор не оставлял после себя следов, ничего не стоило упрятать свою жертву так, что ее никто и никогда бы не нашел.

– Так в том-то и дело! – торжествующе вскричал Ленц. – Он нарочно нам ее подбросил, чтобы отвести от себя подозрения!

– Но он же рискует. Трупом займутся ваши эксперты и обязательно на что-нибудь наткнутся.

Ленц впервые за последние полчаса улыбнулся.

– Вы правы. Что-нибудь да найдется. Те же волоски, частицы ткани, может быть, даже сперма. А если нам повезет, тот же биологический материал мы обнаружим и на картинах. Тогда нам удастся провести четкую связь между трупом и ими. Черт возьми, когда еще нам представится такой шанс совершить прорыв в этом деле?

Мне очень хочется, чтобы все именно так и произошло.

– Господи, прости меня, но пусть эта женщина будет одной из его жертв. Именно его…

Ленц сжал кулак и внимательно посмотрел на него.

– Если убитая – одна из его жертв, это будет поворотной точкой в деле.

– Почему? Потому что мы впервые нашли тело?

– Нет, потому что преступник впервые заметно отреагировал на наши действия.

– И на меня, которая наткнулась в Гонконге на картины и подняла шум, – напомнила я Ленцу, заново переживая, как стояла перед картиной, словно перед зеркалом, будто громом пораженная, а позади меня зарождалась паника среди посетителей-мужчин.

– И на вас.

– Зачем он убивает женщин и зачем их рисует? Что его заставляет действовать именно таким образом, доктор? Может, тем самым он пытается воплотить какие-то свои фантазии?

Ленц вновь успокоился, возбуждение схлынуло с его лица.

– Если бы я это знал, парень уже сидел бы в камере, – проговорил он, прикрыл глаза и сложил ладони на столе. – Джордан, пожалуйста, помолчите. Мне надо подумать.

Я несколько секунд смотрела в его отрешенное лицо, потом мысленно выругалась, полезла в барсетку и бросила на язык сразу три ксанакса. Вот они, «мои маленькие верные друзья». К тому времени, как мы прилетим, я буду похожа на зомби. Ну и пусть. Я не Ленц и приложу все усилия, чтобы ни о чем не думать…

Все утро я проспала без сновидений и была благодарна судьбе за такой подарок. Под ребрами с правой стороны разлился живописный синяк, и бок болел так, словно меня лягнул мул. Но в остальном тело мое отдохнуло и наполнилось энергией, а голова была ясная, как майский день. Так хорошо человек может чувствовать себя только после секса или долгого сна. С сексом у меня в последние месяцы отношения не складывались, так что за этот маленький праздник души и тела я должна была благодарить скромную городскую гостиницу и в меру удобную постель в недорогом номере.

Я позавтракала на первом этаже и, узнав телефонный номер автопроката, арендовала «мустанг» с откидным верхом. В Азии, где я обреталась почти весь последний год, мне приходилось передвигаться на убогих, фыркающих и воняющих тарантасах, велосипедах и даже пользоваться услугами рикш. Я уж и забыла, какое это простое и тихое счастье – сидеть за рулем нормальной машины и ехать по нормальной дороге. В Новом Орлеане, как и во всем остальном мире, стоял конец октября, но я опустила верх у «мустанга» и мчалась, подставляя лицо и шею утреннему солнышку и легкому ветерку. В гостинице мне сказали, что днем температура поднимется как минимум до тридцати градусов и лучше запастись головным убором, а уж зонтиком – само собой. Зной и дождь – вечные приметы этого города. Они всегда были и всегда будут. Зима здесь прохладная, но такая короткая, что оглянуться не успеешь, как ее и след простыл.

В ФБР я, естественно, опоздала – никто не удосужился предупредить меня, что местная штаб-квартира недавно перебралась из центра города, где находилась спокон веков, на южный берег озера Поншартрен. Наконец я приехала по новому адресу и увидела перед собой массивное четырехэтажное здание из кирпича, напоминающее учебное заведение. Но это издали. А чем ближе я к нему подъезжала, тем больше обнаруживала сходство с умело замаскированной цитаделью. Дом находился в стороне от дороги и со всех сторон был окружен крепким железным забором с будкой охранника и тяжелым шлагбаумом. Солдат проверил мои водительские права и, не говоря ни слова, пропустил, показав рукой путь к автостоянке.