Ледяная колдунья - Александра Пушкина

Но она даже не повернулась и встала рядом с Кахетом:

–Теперь у тебя есть на кого обменять твою воительницу, вождь белькар.

–Троих за одну?– довольно усмехнулся тот.– Но не бойся, я не так алчен, как Тэкеш.

Предводитель ласкетов напряжённо что-то обдумывал. Наконец он сдался:

–Приведите белькару.

* * *

Нарсу, зло сверкая сузившимися чёрными глазами, шла в сопровождении двоих вооружённых ласкетов. Кажется, её раздражали все присутствующие.

–Обмен!– крикнул Аске.

Белькаре разрезали путы на руках и, толкнув вперёд, бросили ей пояс с метательными ножами, который она подобрала и надела. Эскита пошла сама. Где-то посередине женщины двух племён встретились. Только быстрый взгляд Нарсу показал, что они друг друга заметили. В стане белькар царило радостное оживление. Аске шагнул было к освобождённой пленнице, но та резко отошла в сторону.

Аня удивиться не успела, как Нарсу оказалась рядом с ней и Рутой.

–Нарсу!– Аске, похоже, начал закипать.– Как ты можешь?!

–По сути, освобождением я обязана вот им, а не вам. Так что, считай, обязательства у меня перед ними.

–Нарсу!

–Погоди-ка,– Кахет остановил Аске своим копьём.– Хочет – пусть идёт.

–Но…

–Рано или поздно она всё равно вернётся. Как все белькары возвращаются в племя после долгого пути.

–Х-ха!– раздался громкий смешок из противоположного лагеря.– Слитые помнят справедливость!– Тэкеш откровенно радовался неудаче белькар. Тёмно-серые брылы его встопорщились, глазки блестели, в ухмылке обнажились два ряда небольших острых зубов.

–Всё!– Рута развернулась и направилась обратно в лес.– Хватит с меня этого балагана.

Нарсу молча последовала за ней.

Аня ещё с минуту поколебалась, успев заметить, как рвёт и мечет Аске, как Эскита в сторонке показывает малышей мужу, который, кажется, на неё уже совсем не сердится – наоборот, заботливо поддерживает. Как белькары и ласкеты что-то выкрикивают друг другу. Потом девочка спохватилась: если она не догонит Руту – придётся ночевать здесь.

Сон как рукой сняло, хотя уже вторую ночь Аня спала урывками и где придётся. Она догнала своих спутниц:

–Нарсу, как ты?

–О! Я тебя снова понимаю!– обрадовалась белькара.– Ну да, вижу, вы и без моей помощи познакомились с лесной ведьмой.

–Да, только Рута целительница, а не ведьма.

–Ничего,– хмыкнула та,– я уже привыкла. Пусть зовут как хотят.

–Так как ты себя чувствуешь?– переспросила Аня, пытаясь приноровиться к быстрому шагу целительницы.

–Замечательно! Как же Аске бесился… хорошо, что вы вовремя подоспели. Уж не знаю, за что там задолжала эта ласкета, но, видят Слитые, я теперь тоже Тирре должна. Кстати, вот…– Нарсу развязала незаметный узел из подола рубахи – и на свет явился хрустальный кинжал, который Аня уже считала утраченным. А в последние несколько часов так и вовсе о нём не вспоминала.

–Не пригодился,– пояснила Нарсу.– Стащила у охранников – думала дыру в стене проделать и сбежать. А тут мои сородичи подоспели… не вовремя.

–Ну-ка, ну-ка!– Рута вдруг оказалась рядом с Аней.– Я правильно понимаю, это тот самый кинжал, что тебе дала Вит?

–Д-да…– Аня робко протянула его целительнице.

Та повертела вещицу в руках. Кинжал искрился даже в тусклом свете фонаря:

–Обязательно покажи его рутарию, когда доберёшься в Фор.

Аня кивнула. Рута вернула ей кинжал и пошла дальше, бубня что-то себе под нос. Девочка разобрала только «горное стекло» и «владения Халлстейна».

–Нарсу, а ты на меня не сердишься?– Аня поколебалась. Может, и не стоит ворошить? Но белькара смотрела выжидающе.– Ну, за то, что я заснула у реки.

–Сердилась, и очень,– призналась Нарсу.– А сейчас отпустило. Тем более что теперь тебе придётся взять меня с собой.

–То есть…– Аня боялась поверить своему счастью,– ты пойдёшь со мной?!

–Никогда не была в городе. А тут такой случай!

* * *

Ночи оставалось всего ничего. Лес вокруг был погружён в сон. Только редко перекрикивались ночные птицы да шелестел листьями в тёмных кронах ветер. Пахло почему-то грибами и свежей зеленью. Хотя глаза слипались, а ноги спотыкались обо все коряги и камни, Аня чувствовала умиротворение – всё так хорошо разрешилось. Все живы-здоровы, у неё теперь есть попутчица, да ещё какая! Может, даже не придётся плыть к этому Сердцу мира. Может, даже Сашке помогут как-нибудь.

Когда они добрались до избушки целительницы, Тирре уже давно спал. Кэхэтис тоже, видимо, дремала, но, заслышав шаги в сенях, вышла, сонно щурясь.

–Ещё пациентка?– спросила она у Руты, кивнув в сторону Нарсу.

–Нет, слава Твилингарам. Но на тебя я ещё злюсь, Кэхи, так что, будь добра, дай мне побыть одной до утра. А, и позови своих… рано утром эти двое отправятся в Фор.

Выдринга что-то сердито проворчала в ответ, но спорить не стала.

Постели уже были готовы. Аню уложили на кровати Руты. Нарсу, заявив, что она не привередливая, свернулась у неё в ногах. Сама Рута спать, видимо, не собиралась, а выдринга залезла на печку. И маленький домик, затерянный в ночном лесу, наконец погрузился в сонную тишину.

Ане показалось, что она только-только закрыла глаза, когда её разбудила целительница.

–На кухне вам Кэхи налила отвара с ягодным вареньем. И кое-что приготовила в дорогу. Вот.– Рута протянула девочке сложенный вчетверо листок желтоватой бумаги.– Отдашь его Тоффину. Это тот человек, о котором я тебе рассказывала. Адрес – на обратной стороне.

–Угу,– сонно пробормотала Аня, сейчас мечтающая только об одном – уткнуться в маленькую жестковатую подушку и спать как можно дольше.

Нарсу на удивление бодро встала и сразу перескочила на кровать раненого сородича:

–Тирре, малыш! Рада видеть, что ты идёшь на поправку!

–Я уже давно не малыш,– спокойно ответил тот.– Но тоже рад тебя видеть, Нарсу.

Аня, с трудом поднявшись, побрела на кухню, где хозяйничала уже вполне бодрая Кэхэтис.

–Ничего, девочка,– успокоила она вошедшую Аню,– у нас на плотах есть моховые пятна. Там обычно сухо, мягко и можно поспать. Да и течение у Терны здесь широкое, не порожистое. Вот, подкрепись перед дорогой.– Выдринга придвинула к Ане деревянную кружку, будто вчера вытесанную из куска сосны. Жидкость внутри пахла травами. Как бабушкины настойки. Это было необычно, но приятно. В такой же деревянной плошке глянцево поблёскивало варенье, похоже, клюквенное или брусничное. Рядом Кэхэтис положила небольшую сухую лепёшку.– Извини, что так скромно, но в том доме, который Рута… достала из этого своего кармана, почитай, никаких запасов.