Кровь хрустального цветка - Сара А. Паркер

океана. Не озаботившись опрятной прической, быстро спускаюсь с Каменного стебля и прохожу коридор, который ведет в западное крыло, с единственной целью в мыслях.

Свежий океанский воздух щекочет кожу, я приземляюсь по щиколотку в песок и бегу к зазубренным скалам. Сижу, болтая ногами в воде, когда у них выныривает Кай – мокрые волосы прилизаны, яркие, как драгоценные камни, глаза выдают его типичную ухмылку еще до того, как над поверхностью показываются губы.

– Два визита за неделю? Ты льстишь мне, сокровище.

Пожимаю плечами.

– Что я могу сказать? Ты – мой любимый рыб.

Кай хмурится, скользит пристальным взглядом по моему лицу. Взмахнув мощным хвостом, он наполовину высовывается из воды, нависает надо мной и смотрит с беспокойством.

– Что случилось? Выглядишь не очень.

Да что за день.

Избегая его взгляда, я подбираю осколок камня и бросаю в воду.

– Орлейт…

– Помнишь сахарную водоросль, которую я у тебя попросила год назад? – отваживаюсь мельком посмотреть на Кая.

– Да. Ты сказала, что ее меловая текстура идеально подходит для особой задумки, над которой ты трудишься. Что ты намеревалась ее измельчить и добавить в краску.

Я солгала.

Ну, я и правда стерла ее в порошок… но использовала определенно не на камне.

Кай щурится, а потом распахивает глаза так широко, что они вот-вот выскочат из орбит.

– Ты не… – Он трясет головой достаточно долго, чтобы я поняла, что шансы убедить его достать мне еще водоросли равны примерно нулю. – Не смей говорить, что ты пустила сахарную водоросль на приготовление экзотрила, Орлейт. Не смей.

Его разочарование истязает меня столь же сильно, что и яростный гнев Рордина.

Подумываю вновь солгать… потом решаю, что не стоит. Возможно, если я буду честна, сострою умоляющие глазки, скажу Каю, что его чешуя сверкает подобно океанским самоцветам, он сжалится над моей похмельной задницей и подарит пару стеблей.

– Что бы ты сказал, если бы я и в самом деле сделала из нее экзотрил?

Кай издает звук, низкий и едкий, который будто бы вырывается из его изящных жабр за ушами, а потом его пальцы вдруг принимаются шарить у меня во рту, заставив его раскрыться шире.

Не самый лучший знак.

– А я гаваила, как велколепна щегодня выглядиц цвой хвосц? – кое-как выговариваю я, несмотря на соленые, как океан, два пальца.

Кай пропускает мою спонтанную лесть мимо ушей, продолжая управляться с моей головой, приподнимая мне веки, рассматривая глаза. Даже волосы нюхает, а потом издает еще один звук, который заставляет пожалеть, что у меня нет раковины, куда я могла бы спрятаться.

– У тебя все плохо. – Кай отталкивается от камня, оставляя флер презрения. Его глаза – два рыболовных крючка, вонзившихся мне в кожу. – Как долго? Полгода? Год?

Он явно не даст мне еще водоросли.

– Давай не будем увязать в деталя…

– Ты знала, что передозировка такими штуками может привести к сердечной слабости? Оно лопается, Орлейт. Как пузырь. Пуф – и труп.

Кровь стынет в жилах.

Написанный от руки рецепт, который я нашла в конце старой книги о травах и лекарствах, в подробности о побочных эффектах не вдавался. Просто говорил, что экзо хорош для «поднятия духа после клаштен»… что бы это, чтоб его, ни значило. Все после слов «поднятие духа» виделось ненужными каракулями.

И там уж точно не было никакого мелкого шрифта про лопающиеся сердца.

Прямо сейчас я жалею, что приняла сразу три. Теперь понятно, почему казалось, что у меня вот-вот вырастут крылья и я упорхну, как спрайт.

– Рордин нашел мой тайник и все забрал, – бормочу я, пиная воду с, наверное, чуточку лишней свирепостью. – Так что мое сердце в безопасности.

По крайней мере, физически.

Кай низко опускается в воду, пытаясь разрушить замок взглядом.

– Ну, хоть что-то, – отзывается он с незнакомой мне горькой тенью в голосе.

Подумываю о ней спросить, но Кай дергает подбородком в сторону моей сумки.

– Есть что интересное показать?

Кай говорит по-прежнему холодно, однако я цепляюсь за смену темы, как за лучик солнца, что пробивается сквозь тучи в пасмурный день.

– Вообще да… – открыв лежащую сзади меня сумку, я показываю «Те Брук о’Авалансте», из которой торчат закладки – перышки, листья и прочие попавшиеся под руку мелочи. – Я нашла книгу.

Как бы.

Кай стремительно врывается в мое личное пространство, он ставит сильные руки по обе стороны от меня и приподнимается, чтобы рассмотреть все еще лежащую в сумке книгу.

У меня перехватывает дыхание.

Кай так близко, что его биение стучится мне о кожу в диком, безудержном ритме. Словно воздух вокруг него вдруг обрел собственный неистовый пульс.

– Первозданный, невредимый, подлинный экземпляр Книги создания! – выпаливает он. – Да? Она же невредима?!

– А… наверное. Я не нашла ни одной поврежденной страницы, пока листала.

Кай издает резкую трель, от которой у меня по коже пробегают мурашки. Когда он опускается в воду, я, кашлянув, кладу книгу себе на колени.

– Книга создания… – провожу по тисненым словам кончиком пальца. – Так вот что это значит?

– Да! – Кай хватает меня за руку и целует костяшки пальцев. – Очень редкая находка, Орлейт. Весьма впечатляющая. Последний раз я видел подлинник много лет назад, и его наполовину сожрала моль. Даже не ожидал, что однажды увижу еще один, столь хорошо сохранившийся.

На языке Кая это: ты меня разозлила, я разочарован, однако впечатлен твоими навыками поиска сокровищ.

– Книга написана на древнем валийском в отличие от недавних переведенных версий.

Хм.

– Ну… я нашла ее в забаррикадированной кладовой. Никогда подобного не видела.

Кай сводит брови.

– Даже современное издание?

– Нет, насколько я помню. – Раскрываю книгу на закладке из сушеного листка шелковицы. – Но тут прекрасные иллюстрации, так что я смогла разобрать отдельные фрагменты. Вроде как. Где это? – спрашиваю я, указывая на изумительный набросок.

Хотела бы я так уметь. Мой собственный стиль, импровизационный, движимый эмоциями, не имеет ничего общего с мельчайшими деталями, которые делают эту иллюстрацию невероятно реалистичной.

Такое ощущение, будто я могу ступить прямо на изображенный вулкан, прикоснуться к каменным иглам, торчащим из его короны. К облакам, что заигрывают с острыми кончиками зубчатого забора, который охраняет кратерное озеро.

– Гора Эфер. Дом пророка Маарса. Жуткое существо, но он предсказывает будущее с помощью загадок, которые высекает на камне, – отвечает Кай, указывая на двенадцать игл.

Что-то ползет вверх по моей спине, оставляя дрожь.

– У него есть группа ярых последователей, которые называются Шулаки. Они цепляются за каждое его вырубленное слово, будто младенец за грудь матери.

Хмурюсь и поднимаю взгляд, но глаза Кая все еще прикованы к