Прощайте, колибри, хочу к воробьям! - Екатерина Вильмонт

– Да, Машка, теперь я понимаю, почему ты стала такой успешной свахой. Людей насквозь видишь!

– А еще я вижу, что тебе из этих троих только один подходит.

– Кто?

– Мирон. Он именно то, что тебе нужно!

– О нет!

– Я говорю то, что я чувствую, ну а ты, конечно, свой выбор сама сделаешь. Но, между прочим, самый гармоничный союз мог бы быть у тебя с Фариком. И меньше всех тебе подходит Костя. Но, как я понимаю, тянет тебя именно к нему.

– Ну, в общем… Хотя я не знаю. Мирон считает, что я переношу на него свои чувства к его коту.

– Я ж тебе сказала, что Мирон зверски умный мужик.

– Хорошо, это что касается личной жизни, а вот скажи мне, почему же у этих двоих, у Фарика и Мирона, ни фига не складывается? Почему все рассыпается с их проектом?

– Ну, милая, я только сваха, я не кризисный менеджер, – засмеялась Маша. – Но есть у меня одно соображение…

– Поделись, Машуня!

– Просто, по-моему, Голландия не их страна.

– Думаешь?

– Предполагаю. Такое бывает. Знаешь, у меня был один клиент, мы с ним потом подружились…

– Ты его женила?

– Женила, конечно. Удачно, он очень доволен. Так вот он мне рассказывал, что затеял бизнес в Чехии, и никак у него дело не шло. Хоть тресни. И его вдруг все там стало дико раздражать. Он возьми и перекинься в Болгарию, и вдруг у него все пошло, он нежно любит теперь Болгарию и болгар, язык выучил… переехал даже жить туда…

– Погоди, это к нему на свадьбу ты ездила?

– Нет, к его сестре!

– Да, Машуня, это интересная мысль. Может быть… Узбек московского разлива и дворовый хулиган с дипломом Миланской консерватории не слишком монтируются с Голландией. Надо же… Мне бы и в голову не пришло… Ведь удалось же мне с нуля раскрутить Антона в Штатах, хотя это тоже не моя страна.

– Понимаешь, тобой двигала сумасшедшая энергия сестринской великой любви, а ими что движет в Голландии? Подбрось им эту мыслишку, Жень!

– Ну, можно попробовать… Ладно, расскажи лучше о себе!

– А что рассказывать, когда все, слава богу, неплохо? У меня замечательный муж, он часто уезжает по делам, мы не успеваем надоесть друг другу, он в прекрасных отношениях с Викой. Работа тоже приносит массу позитива, а о негативе я вообще ненавижу распространяться. О нем всегда лучше молчать, если он не давит душу, или говорить с коллегами. Так что все хорошо, Женечка, чего и тебе желаю! А пошли мороженого поедим, а? Рабочий день окончен. Можем себе позволить. Я знаю одну кафешку, там сами мороженое делают, это недешевое удовольствие, но зато такая вкуснота! Я приглашаю!

– Давай! А где это?

– Тут не очень далеко, но я на машине! А потом тебя отвезу домой.

– Принимается! – обрадовалась я.

Константин пребывал в крайнем смятении. Что же это? Зачем? И почему я повел себя как полный идиот? Придумал какого-то Ксаверия… Черт знает что! Но самое ужасное, что этот недомерок, похоже, обо всем догадался. И выставит меня кретином в глазах Жени… А я и есть кретин – не разглядеть такую женщину! А вот он, похоже, разглядел, этот недомерок чертов! Он влюблен в нее, это и слепому видно. И в нем, черт подери, есть харизма. И он кажется надежным, как скала. Женщины это чуют, одинокие в особенности. Но я же практически открытым текстом признался ей в любви… Ну и что? Плевать она хотела. Она ни о чем не догадывалась. А я, как всегда, опоздал. Вот признался бы ей еще тогда, когда она впервые мою роспись увидела, и не попал бы в такое идиотское положение. Ксаверий Лунин! Надо ж такую хрень придумать! И как теперь быть? Завтра назначена встреча… Что делать? Сказать правду! Признаться, что свалял дурака. Хотят они компьютерный вариант, ради бога, и никаких денег я с них не возьму. И пусть напишут, что автор Ксаверий Лунин. Пусть наврут с три короба про этого Ксаверия, а я позориться не хочу! Мало ли что я намалевал для души у себя на стенке… Но ведь произвела же эта стенка впечатление на людей… Ну и что? Они говорят, это талантливо… Возможно. Но я же ничего не умею и оформить ничего не смогу… Тоже мне – художник по задникам! Смех да и только! У меня есть профессия, я в ней вполне состоялся, а это мое хобби. И точка! Да, решено! Именно так я и поступлю. Пусть берут рисунок задарма и до свидания. Так я им и заявлю!

Приняв решение, он успокоился. Его только точила ревность.

Кажется, я вчера переела мороженого. Оно было невероятно вкусное, сроду ничего вкуснее не ела! Но с утра побаливает горло. И вид неважнецкий, хотя я хорошо спала. Я сбегала в аптеку, купила какую-то брызгалку, которую посоветовала продавщица, и еще «стрепсилс». Вроде стало полегче.

В час дня позвонил Мирон.

– Жень, ты готова? Я за тобой через пять минут заеду. Кстати, «Тоска» имела грандиозный успех!

– Да? – обрадовалась я. – Ты говорил с Фариком?

– Нет. Новости из Интернета. Подъеду, позвоню.

Я обрадовалась, хотя чувствовала себя не очень хорошо. И тут же позвонил Фарик.

– Женечка!

– Я уже знаю, что все прошло прекрасно!

– Да. Ты была права, на спектакле этот швед делал все, что я ему сказал… И все равно я недоволен.

– Ну, ты почти всегда недоволен. Но отзывы прекрасные.

– А как ваши дела?

– Да пока неопределенно. Сейчас едем на встречу с художником. – Мне не хотелось по телефону посвящать Фарика во все подробности. – А ты сейчас где?

– Еще в Дюссельдорфе, но скоро еду назад в Амстердам. Знаешь, я вдруг почувствовал, что когда тебя и Мирона там нет, меня там страшно все раздражает.

О, Машуня, как она была права!

– Мы после встречи с тобой свяжемся. Думаю, я уже завтра вернусь. Все остальное Мирон и без меня сделает.

– Возвращайся, я уже соскучился. Мне тебя не хватает!

И тут же позвонил Мирон.

– Я внизу!

– Бегу!

– Тебе что, нездоровится? – спросил Мирон, едва я вышла из подъезда.

– Горло побаливает, но я уже приняла все меры. Фарик звонил. Он, конечно, недоволен.

– Интересно, этот дурак Костя будет продолжать свою игру или признается?

– Мирон, а может, ты все-таки ошибаешься?

– Зуб даю! А что ты вчера делала?

– Встречалась с одной подругой, она психолог.

– Терпеть не могу эту породу!

– Ты и представить себе не можешь, какая она умница и профессионал. Ей достаточно поглядеть на фотографию, и она все точно расскажет об этом человеке.

– И, конечно, она рассказала тебе о Константине Великом?

– Не только. О тебе тоже. И о Фарике.

– И что она обо мне сказала?