Антимамочка. Реальное материнство - Сара Тернер

Я осознала, что расстроилась не потому, что у нас будет мальчик. Против еще одного мальчишки я ничего не имела. В конце концов, до этого УЗИ я уже два года была мамой чудесного Генринатора, и, хотя материнство давалось мне невероятно тяжело (подчеркиваю: невероятно!), я гордилась нашей связью. И мысль о двух сыновьях – братиках! – ничуть меня не пугала. Я до сих пор называю их «мои мальчики» (иногда включая Джеймса, когда он ведет себя соответствующе).

А та, пусть и временная, но все-таки глубокая печаль возникла в моей жизни не на пустом месте. Я росла вместе с сестрой и всегда думала, что у меня будут дочки. Я представляла, как буду ходить с ними в спа, заниматься шопингом и обсуждать парней. Наверное, то, что моя мама умерла, когда мне было пятнадцать, обострило желание родить девочку. Я хотела воссоздать с ней дорогие моему сердцу воспоминания. Пойти в магазин за лифчиком самого маленького размера: мы обе понимали, что он мне не нужен, но переодеваться без него на физкультуре было равносильно социальному самоубийству. Распевать бессмертную композицию «Дождь из мужиков» на кухне. Прятать под рождественской елкой палетку самых модных теней – после стольких лет «Тебе пока рановато краситься». Несмотря на то, что сама я никогда не была девочкой-девочкой, я очень ценила эти моменты – и стала ценить еще больше, когда узнала, как серьезно больна мама. Думаю, я так цеплялась за обычные для мам и дочек разговоры о первых месячных и о том, что нельзя выдавливать прыщи, потому что знала – скоро поговорить будет не с кем. Мой отец проделал (и продолжает делать) огромную работу. Он был рядом в самые важные моменты моей жизни, и я считаю, что мне с ним очень повезло. И все же я не могу избавиться от грусти, что мамы не было со мной, когда я влюбилась в Джеймса, вышла за него замуж и сама стала мамой. Должно быть, я мечтала о дочке, потому что хотела через нее восполнить то, чего не было у меня. Я хотела поддерживать ее в счастливые и грустные моменты. Рассказать о важности контрацепции и помочь с выбором свадебного платья. Я так ясно представляла себя в роли мамы дочери, что, пожалуй, даже не думала о том, что все сложится иначе. И когда я поняла, что оно уже сложилось, мне потребовалось время, чтобы расстаться со своими мечтами и погоревать о них.

Мы с Джеймсом точно не из тех пар, что пробуют снова и снова. Мы хотели двоих детей – и нам повезло стать родителями двух мальчиков. Пожалуй, на этом мы и остановимся, всем спасибо, все свободны. Мое «половое разочарование» было связано лишь с тем, что мне пришлось отказаться от мечты, которую я лелеяла двадцать семь лет. Когда я вышла из кабинета УЗИ, на меня обрушилось понимание, что сбыться ей не суждено. Надеюсь, подобные откровения не обидят моих сыновей, и когда-нибудь они меня поймут. То, что я хотела девочку, не значит, что я не хотела мальчика. Мой папа часто шутил, что мечтал о сыне. Будучи второй дочерью, я прекрасно об этом знала, но это никак не влияло на мою самооценку. Мы смеялись над папой, что численный перевес на нашей стороне. Мы знали, как сильно он нас любит. Так же сильно я люблю своих мальчишек. Несмотря на численный перевес.

При этом я не сомневаюсь, что еще не раз с тоской вздохну о том, что у меня нет дочки. Например, когда снова пройду в магазине мимо прелестных платьев и юбочек – прямиком к джинсам, футболкам и спортивным штанам. Или когда куплю кукольный домик и сервиз в тщетной надежде разбавить Черепашек-ниндзя и трансформеров, а мальчики опять предпочтут им игры с погонями и перестрелками. В самом деле, зачем спокойно сидеть на полу и собирать с мамой паззлы, если можно свеситься вниз головой с дивана и обстреливать ее из лазерного пистолета? Мне еще ни разу не встречались девочки, одержимые какашками, пуками и попами. Зато мальчиков таких встречала неоднократно. Я ни разу не слышала, чтобы моя племянница (или дочери подруг) взбиралась на горку, распевая во весь голос: «Раз ромашка, два ромашка, я ногой попал в какашку!» Но все же в глубине души я смеюсь над выходками Генри и, несмотря на неприятие гендерных стереотипов, улыбаюсь, когда слышу от случайных прохожих, что «так и ведут себя настоящие мальчишки». Разумеется, перед этим я строго кричу сыну, что нельзя петь про какашки.

Не буду лукавить, я считаю, что мальчики и девочки очень разные. Было бы здорово стать мамой сына и дочки. Лично мне это кажется огромным везением. И все же быть мамой двух сыновей тоже весело. Да, они одного пола, но это не значит, что они одинаковые. В мире вообще нет двух одинаковых детей! «Краник с бубенчиками» – единственное, что у Генри и Джуда есть общего. Они абсолютно разные.

После того, как я написала в блоге про поход на УЗИ, я еще целый год получала комментарии и сообщения к тому посту. От мамы, которая всегда представляла, что их дом будет полон мальчишек, и родила троих дочерей. От мамы, которая «твердо знала», что у нее будет дочь – и была слегка разочарована, когда доктор объявил «У вас мальчик!». От мамы мальчика и девочки, которая испытала огромное облегчение, собрав «полный комплект» – и теперь мучается чувством вины за свое облегчение. Их объединяло то, что они никогда ни с кем не делились этими чувствами. Может, нам просто непозволительно говорить о своих сожалениях на эту тему. Но дело сделано – и сказанного (а тем более напечатанного и опубликованного) не воротишь.

Наверное, я до сих пор не до конца простила себя за то, что тогда так бурно отреагировала. Это чувство сродни чувству стыда, когда ты ввязываешься в спор после трех бокалов мартини, а наутро мечтаешь забрать все свои слова назад. Точно так же я хотела бы забрать слезы, пролитые в машине возле больницы и дома. Я хотела бы отреагировать на новость о мальчике так, как реагируют остальные родители, не слишком обеспокоенные полом будущего младенца. Сейчас все это кажется несерьезным, но поверьте, в тот момент для меня не было ничего важнее. Я была потрясена. И, думаю, лучше пережить свои чувства и примириться с ними, чем затолкать вглубь и сделать вид, что все в порядке. Когда люди возмущенно восклицают: «Как ты можешь так говорить?», на самом деле они хотят сказать: «Ты можешь об этом думать, только вслух не произноси». Но замалчивание чувств не делает их менее реальными.

Не сомневаюсь, мои мальчики еще не раз припомнят мне, как я мечтала о дочке. Остается только надеяться, что они поймут: больше всего на свете я мечтала о семье. И эта мечта исполнилась. Да, в будущем меня ждет еще немало дней, когда я с радостью променяла бы игру в Бэтмена и шутки про газы на чаепитие с куклами и плетение кос. (Хотя, если бы дочка пошла в меня, она бы тоже предпочла Бэтмена куклам.) Но куда чаще я буду собирать раскиданные по дому спортивные штаны и ветровки и тихо радоваться, что у меня подрастают здоровые сорванцы. Я уже поняла, что быть мамой двух мальчиков – это нечто невероятное. А ведь все только начинается! Так что ответственно заявляю: я довольна тем, как все обернулось. Впрочем, песенок про какашки могло бы быть и поменьше.

– Мы будем относиться к обоим одинаково! – заявляли мы, исполненные самых лучших намерений. В то время мы еще только красили стены второй детской и рассуждали о настораживающей тенденции, которую успели заметить в других семьях. Нам казалось, что родители слишком много суетятся над первым ребенком, тогда как второй остается за бортом.