Здесь покоится Дэниел Тейт - Кристин Террилл

После урока я направился в кафетерий и заметил в другом конце коридора доктора Сингх – она шла прямо на меня.

– Дэнни, – сказала она и кивнула, проходя мимо. Я почувствовал облегчение от того, что она не попыталась со мной заговорить, но обернулся и увидел, что она входит в класс мисс Скофилд.

Будет расспрашивать про меня.

Черт бы ее побрал.

Обо мне не забыли так быстро, как я рассчитывал. Наверное, следовало проститься с этой наивной надеждой, когда из-за меня все остались без мобильных телефонов на неопределенный срок. А теперь вот Сингх расспрашивает обо мне учителей, и всюду, куда бы я ни пошел, меня преследуют взгляды, перешептывания и резко обрывающиеся разговоры. Я никак не мог смешаться с толпой, а это было единственное, что я всегда умел, единственная способность, на которую я полагался как ни на какую другую.

Я купил бутерброд и кусок пиццы («потому что могу, черт возьми!») и поспешно вышел во двор. Столик, за которым мы обычно сидели с Николасом, был пуст. Я-то надеялся, что Ашер уже будет там. Заметил девушку из кино за ее обычным столиком – она опять обедала одна. Я снова удивился, как, черт возьми, ей удается делать вид, что ей все равно, и правда ли ей все равно, или это только притворство, настолько убедительное, что даже я не мог его разоблачить. Я уже чувствовал, что все взгляды прилипли ко мне, представил, что сейчас начнется, когда я сяду за свой обычный столик и начну есть в одиночестве, и тут вдруг нахлынули воспоминания о том, сколько раз мне в детстве приходилось есть, сидя на полу с ужином из микроволновки, перед телевизором со «Снеговичком Фрости», а потом – жадно уплетать из пакета чипсы или конфеты на автобусной остановке. Я прошел мимо пустого столика, вышел со двора и свернул за угол одного из школьных корпусов. Сел, прислонившись спиной к кирпичам, и стал смотреть на пустые спортивные площадки.

Неожиданно мне стало легче. И одновременно тяжелее. Весь смысл того, чтобы быть Дэниелом Тейтом, – в том, чтобы использовать свой шанс на новую жизнь, настоящую жизнь, а не копию той, прежней, дерьмовой.

Нужно было что-то менять.

* * *

На следующий день я сказал Николасу, что не нужно меня больше провожать из класса в класс. Я же вижу, что ему это поперек горла, а ко мне только привлекает лишнее внимание. Он согласился.

На обед я снова пришел раньше его и Ашера и на этот раз подошел к столику, за которым сидела девушка из кино. Я все утро об этом думал. Именно так я собирался все изменить.

– Не возражаешь, если я присяду? – спросил я, когда она подняла глаза от книги. Я был новым Дэнни. Невозмутимым, уверенным, тем, кто выше всего этого.

– Конечно, если место найдешь, – сказала она, показывая на пустой стол. – Я Рен.

– Дэнни.

– Да, – сказала она с полуулыбкой. – Я уже в курсе.

– Ну да.

Мы долго молчали. Может быть, это была ужасная ошибка.

– Позволь узнать, если ты не против, – сказала она наконец, – почему ты сел со мной?

Это был хороший вопрос. Потому что так я хотел все изменить. Но почему выбрал именно ее? Она всегда сидела одна, что делало ее довольно безопасной мишенью, и я с ней уже однажды разговаривал, но дело было не только в этом. Большинство людей я мог вычислить с одного взгляда, а вот ее было трудно прочитать. Или она актриса, вроде меня, или что-то совсем другое, чего я не понимаю. Она была мне интересна.

Я чуть-чуть пожал одним плечом.

– Мой брат еще не пришел. Я думал, мы составим друг другу компанию.

Она улыбнулась, но я не мог понять, что за этой улыбкой – благодарность, насмешка или смущение.

– Ясно, – сказала она. Заложила уголком страницу в книге и отложила ее в сторону. – Как тебе уроки Скофилд?

– Ничего, – сказал я. – А тебе?

– Кошмар. Я совсем не умею рисовать, – сказала она. – В жизни бы не выбрала этот предмет, но, когда я перешла в эту школу, больше уже нигде свободных мест не осталось.

– А когда ты перешла? – спросил я.

– В прошлом месяце, – ответила она. – Чем и объясняется моя безумная популярность. Я бы могла уже, наверное, отвоевать себе место за столиком где-нибудь в низшей лиге, но предпочитаю, чтобы люди сами подходили ко мне.

– И как, получается?

– Еще бы. Вот только что подцепила главную школьную знаменитость. – Я поморщился, и она улыбнулась. – Извини, кажется, получилось не смешно.

– Да нет, – сказал я. – Довольно смешно вообще-то.

Она наклонилась ко мне.

– Серьезно, у тебя же сейчас, наверное, не жизнь, а сплошной сюр?

В этом вопросе была и теплота, и сочувствие, но и нерешительность чувствовалась. Я правильно выбрал. Может быть, она единственный человек в школе Калабасаса, кто в прошлом не был никак связан с Дэнни, и ее, кажется, не волнует моя известность.

И при этом все ее внимание было обращено на меня. У меня возникло странное и неожиданное чувство, что она видит меня, а не ореол Дэниела Тейта вокруг меня. Она смотрела так прямо, что взгляд ее мягких карих глаз вызывал почти тревожное ощущение.

– Я… хм. – Я откашлялся. – В общем, да, сюр. Я как будто какая-то диковинка…

– А не живой человек?

Я моргнул.

– Ну да.

Она заметила мое удивление и объяснила:

– Я слышу, как о тебе говорят. Как будто ты какой-нибудь телевизионный персонаж или что-то в этом роде. Это психоз какой-то.

– А что обо мне говорят? – спросил я.

Она покачала головой:

– Тебе лучше не знать.

– И все-таки, – сказал я. Теперь я уже понимал, что очень многие из этих ребят когда-то знали Дэнни. Может, этот мирок и не такой крошечный, как тот, где я вырос и где все ходят в одну школу с первого класса до последнего, но почти такой же замкнутый. Если моя игра их не убедила, я должен знать об этом.

– Ну ладно, только имей в виду, приятного тут мало, – сказала она. Я кивнул, и она продолжала: – В основном разговоры о том, что тебя похитили еще маленьким и вроде как промыли тебе мозги, что ли, продавали в рабство или что-то в этом роде, а потом ты разработал план отчаянного побега в духе Джейсона Борна. И вот теперь ты весь такой ранимый, и в любой момент можешь сорваться и всех нас поубивать или сбежать в лес и жить там в шалаше, как Унабомбер[1]. Всякая такая чушь.

Но ни слова о том, что я самозванец. Если уж эта девушка сравнивает меня с Унабомбером через десять секунд после знакомства, то, надо думать, она не страдает излишней тактичностью, и, если бы такие разговоры тоже ходили, не постеснялась бы об этом упомянуть.