Криминальный рыцарь - Виктория Селезнева

Неожиданно у Гусарова зазвонил телефон, и он, оттолкнув меня, ответил на звонок.

— Хорошо, я понял, — Гусаров поднял взгляд, что-то помечая в своем планшете. Я пригляделась, на всякий случай, отметив марку, вдруг пригодится. — Сейчас не до тебя, если не дура, придешь вечером сюда и выполнишь то, что должна. Если же нет, тогда жду через несколько дней миллион. Хотя, — он гадко усмехнулся, — жду такую же машину как у меня, только без надписей. И успей в срок, я никогда не принимаю обещаний.

— Мне не найти столько денег за несколько дней, — в глазах потемнело, его машина стоит порядка трех миллионов подержанная, — я верну вам миллион, и мы разойдемся.

— Ты посмела заявиться ко мне, на что ты надеялась? — он вышел из-за стола. — Подумай насчет вечера, отделаешься малой кровью. Хотя я люблю пожестче, но хоть жива останешься.

Я развернулась и вышла из кабинета. Меня всю трясло, на глаза наворачивались слезы. На выходе действительно прощупали со всех сторон, проверили от и до телефон, и только тогда отпустили.

Облегчила, называется, задачу. Но вечером я сюда не приду, иначе после такого сама жить не захочу.

Рома

Я как раз собирался связаться с посредником, как телефон ожил в моих руках. На ловца и зверь бежит.

— Добрый день, условия поменялись, — произнес мужской голос на том конце провода.

И хоть у мобильных нет проводов, фраза звучит вполне однозначно.

— То есть? — спросил я, надеясь, что Гусарову надоело играть, и он не хочет больше денег.

— К концу срока нужна машина вместо денег, и если сегодня ночью не поступят корректировки, то нужно будет завтра сломать нос и сделать фото, чтобы заказчик убедился.

Я сглотнул. Твою мать! Что могло произойти за те два часа, что я добирался до дома, обедал, гулял с собакой и принимал душ?!

Мое молчание, к счастью, восприняли иначе.

— Естественно, сумма гонорара будет увеличена, — уточнил мужчина, воспринимая тишину в трубке как нежелание работать за предыдущий гонорар.

— Я понял, — произнес и отключился.

Откинувшись в кресле, попытался собрать мысли в кучу. Выходило не очень. Что же произошло, что Гусаров вдруг изменил условия на более жесткие? И причем тут сегодняшняя ночь?

Неожиданно меня посетила догадка. Я набрал побольше воздуха в грудь, чтобы случайно в порыве бешенства не разгромить дом.

— Только не это, — простонал я, закрывая глаза, — я ей точно нос сломаю, чтобы неповадно было. Договорились ведь!

Катя по-любому ходила к Гусарову. Девчонка не послушала, решив, что это моя лишь прихоть. Думала, что на всех действуют ее глазки и приятный голосок. Сегодняшняя ночь. Черт, теперь я понимаю, что может изменить условия. Каким бы ни был женоненавистником Гусаров, баб он все же любит и от хорошего молодого тела не откажется. Дурочка.

Мелькнула мысль, а может, и правда забить на нее? Если она не понимает элементарных вещей? Но от мысли, что будет с Катей, если я исчезну из ее жизни, в груди неприятно все сжалось.

— Черт!

Я схватил ключи от машины и поехал к той, кто получит от меня сегодня по заднице.

Катя

Что я наделала?

Я задавала себе этот вопрос уже третий раз за последние полчаса. И каждый раз оставляла без ответа, потому как боялась его озвучить. Единственное, что знала точно, что к Гусарову я вечером не пойду. Лучше уж смерть, чем лечь под него. А еще боялась того момента, когда узнает Рома о моих приключениях. Не удивлюсь, если он развернется и уйдет, оставив меня саму разбираться с тем, что я наворотила.

Когда я приехала домой, сразу прошла в гостиную и села в кресло, уставившись в одну точку. И вот по истечении получаса я наконец-то поднялась на ноги и прошла в сторону кухни. Там достала коньяк и глотнула прямо из бутылки. Горло обожгло, я вообще не фанат крепких напитков в чистом виде, а желаемого расслабления не получила. Я закашлялась и села на стул, прижимая бутылку к груди.

В дверь раздался звонок, и я чуть не выпустила тару из рук от неожиданности. Если все прошлые разы я надеялась, что это Рома, то в этот раз — что это свидетели Иеговы.

Но нет, это был мой наемник, которому я сейчас должна рассказать о своем походе в гости.

Я открыла дверь, молча впуская мужчину и не выпуская бутылку из рук. Как только он зашел, я поняла, что он в курсе. И что он зол. Нет, что он в бешенстве. Я его таким не видела, даже когда он Валерика от меня оттаскивал.

— Мне тут задание подкорректировали, велено тебе сломать нос, хотя ты этого можешь избежать, если сегодня удовлетворишь Гусарова. Ну что, Катюша, готова показать все свои навыки в сексе?

Рома стоял, сжимая кулаки и нависая надо мной, затем перехватил взглядом бутылку, выхватил ее из моих рук и сделал жадный глоток, даже не поморщившись.

— Довольна?! — крикнул он, впечатывая кулаком в стену возле моего лица. — Довольна, твою мать?!

Я зажмурилась, отворачиваясь. Что я на это могу сказать? Хотела как лучше?

Когда тишина стала отвратительно тяжелой, я открыла глаза. Рома стоял напротив, кулак был весь в ссадинах, хотя ему, похоже, это не мешало.

— Я к нему не пойду, — глухо сказала я. — Можешь мне что угодно ломать, но под этого урода я не лягу, даже если придется умереть.

Мужчина снова глотнул коньяк и вытер губы рассеченной рукой, оставляя кровавые следы на подбородке.

Я подалась вперед, осторожно стирая дрожащими пальцами кровь с его лица. В следующую секунду Рома выкинул бутылку в сторону, и она разбилась с громким звоном об плитку. Затем сильно схватил меня за подбородок, одновременно прижимая к стене.

— Я тебе вроде уже говорил, что я не трогаю женщин, — прорычал он.

Его лицо находилось в паре сантиметров от моего, в глазах плескалось безумие, а челюсть была плотно сжата. Видимо, в этот момент мозг решил дать мне эмоциональную разгрузку, отключив начисто логику. Потому как я не могу объяснить свой порыв. Я запустила руки ему в волосы и поцеловала, жадно, мысленно моля об ответе. В первую секунду Рома в удивлении застыл, но затем впечатался в мое тело, нещадно терзая мои губы.

Через некоторое время Рома отстранился, тяжело дыша, и уткнулся своим лбом в мой.

— Почему ты не слушаешь меня? — тихо спросил он.

Я провела пальцами по его груди, снимая с него куртку, в которой он оставался до сих пор.

— Я привыкла решать все сама, мне… сложно, — прошептала я. — Я пойму, если ты сейчас уйдешь, правда пойму, — затараторила я, тем не менее, стаскивая с мужчины куртку.

— И что ты будешь делать? — спросил Рома, отходя от меня на шаг. — Пойдешь к Гусарову?