Супермаркет - Андрей Житков

— Нет, ну какая наглость! — возмущалась Серафима, затягиваясь сигаретой. — Разгуливает с бабой, как ни в чем ни бывало!

— Ты, дура! Документы ему твои продать надо, вот он и “светится”, как фонарь на перекрестке, а что у тебя взял, так у него давно нету ничего: ни денег, ни барахла, — отозвался с заднего сиденья парень, разжевывая сладкий ком.

— Да, кроме того, этот хмырь уверен, что в ментовку ты не сообщала. А вдруг с вещами и бумажки найдутся?

Машина проезжала мимо сквера. Серафима Дмитриевна увидела сидящую в инвалидном кресле старуху в больших очках, рядом на скамейке сидел седоволосый мужчина. Он обернулся.

— Да вот же он! -закричала Серафима. — Это он! Ну, я ему сейчас, суке…!

Парень подрулил к тротуару.

— Сидеть! — приказал он Серафиме Дмитриевне. Обернулся к напарнику. — Пошли?

— А че, я готов, — сказал второй, доставая из кармана длинный шелковый шнурок. Шнурок он намотал на кисти рук, открыл дверцу, выплюнул из рта жвачку.

Парни, оглядываясь, пересекли улицу и вошли в сквер. Серафима Дмитриевна со своего места наблюдала за происходящим. От волнения ее потряхивало, и она глотала и глотала табачный дым, скуривая сигарету до самого фильтра.

Парни обошли Евгения Викторовича стороной и приблизились сзади. Один из них сел на скамейку, другой остался за спиной.

— Здрасьте, — поздоровался тот, который уселся на скамейку. Он задрал голову к небу. — Наверное, сегодня дождь будет.

— По прогнозу не обещали, — сказал Евгений Дмитриевич, покосившись на парня.

— Мужик, документики отдай, — просто сказал парень.

Евгений Викторович вздрогнул. Ведь он все время следил за подъездом, как же они его так ловко вычислили?

— Какие еще документики? — спросил он, опуская руку во внутренний карман ветровки.

— Те, что ты на Смоленке у бабы взял.

Тут Евгений Викторович сообразил, что “быки” вовсе не от того мужика, который заходил к нему сорок минут назад — конкуренты. Он глянул на сумку, стоящую между ним и парнем. “Бык” перехватил его взгляд.

— Оно, конечно, можно, только стоить будет, — сказал он.

— Сколько? — поинтересовался парень, глядя в сторону.

— Десять тысяч “баксов”, — тихо сказал Евгений Викторович. — По-моему, это сходная цена для такой вещи.

— Ты что, с дуба рухнул, мужик? — усмехнулся “бык”. — За такие деньги я тебе их сам нарисую.

— Вряд ли, — покачал головой Евгений Викторович. Он отвернулся, плечом прикрывая внутренний карман с “бульдогом”, взвел курок. — Десять тысяч — красная цена.

— А в сумочке у тебя что, мужик? — парень положил руку на дорожную сумку.

— Бельишко. В прачечную ходил, — сказал Евгений Викторович.

— Может, посмотрим? — парень потянулся к “молнии”.

— Не надо! — угрожающе сказал Евгений Викторович, вынимая из кармана “бульдог”, но все еще держа его под полой ветровки. — Учтите, кинуть вам меня не получится и грохнуть тоже. Я — бог, я — царь… Он отодвинул полу, и “бык” увидел направленный на него револьвер. Со стороны прохожим не было видно оружия, потому что от любопытных глаз Евгения Викторовича прикрывала инвалидная коляска. — Убери руку с сумки и вали отсюда. А надумаешь купить бумажки, приходи, я тебе назначу.

— Рисковый ты, мужик! — криво усмехнулся парень.

Второй “бык” за спиной Евгения Викторовича оглянулся, сделал едва заметное движение, и шелковый шнурок сдавил горло седоволосого прежде, чем он успел опомниться. Первый попытался перехватить руку с револьвером. Грохнул выстрел. Прохожие на улице испуганно заозирались, выискивая глазами причину грохота.

Серафима Дмитриевна в машине вздрогнула. Она увидела, что к машине бегут парни, при этом один из них держится за бок и двигается как-то боком. У другого в руках были ее бумаги. Она узнала их издали.

Раненый плюхнулся на заднее сиденье, второй “бык” уселся за руль. Машина тут же с ревом сорвалась с места.

— Мальчики, высадите меня, пожалуйста! — запричитала Серафима, едва не плача.

— Сиди, дура! — прикрикнул на нее парень за рулем. — Держи свою гребаную бухгалтерию! — он сунул ей в руки бумаги. — Ты как там? — встревоженно обратился он к напарнику.

— Ниче-ниче, — отозвался напарник. — Кишки цепануло. Гони, не оглядывайся. Тачку поменять надо.

— Некогда менять! Надо тебя в больничку, пока не вытек весь!

— Накроют, нахрен! “Перехват” введут. Не уйти! — раненый парень тяжело задышал. — Ой, течет, сука! Ты посмотри, какое чмо, со стволом гуляет и с коляской!

— Отгулялся уже, падла!

— Мальчики, отпустите меня! — причитала Серафима Дмитриевна, испуганно глядя то на одного парня, то на другого. Она видела, как на заднем сидении из-под “быка” расплывается большой темное пятно.

— Заткнись! Ты у нас теперь прикрытие! — сказал парень за рулем.

Сергей Моисеев попросил водителя “такси” остановиться в квартале от нужного подъезда. Он выбрался из машины и зашагал в сторону дома Виктора Евгеньевича. Огляделся. Около подъезда не было ни машин, ни подозрительных личностей.

Он поднялся по лестнице на третий этаж, позвонил в дверь. Никто не открывал. Он позвонил еще раз и еще. Припал ухом к деревянной двери. В квартире не раздавалось никаких звуков. Он подождал еще немного, позвонил снова. Стал спускаться по лестнице. Пощупал пачку долларов в кармане. Странно! Может, с матерью гуляет?

Сергей спустился вниз, вышел на улицу и оглянулся. Его внимание привлекли милицейские машины с мигалками, которые были припаркованы у тротуара рядом со входом в сквер. Там собралась довольно большая толпа. Моисеев двинулся туда, уже что-то предчувствуя.

Он пробился через толпу к отцеплению и увидел сидящую в кресле старуху. Она смотрела своим немигающим взглядом. Ее глаза из-за линз очков показались ему огромными. Над ней склонился капитан милиции с планшеткой в руке.

— Как же вы ничего не видели? Вы хоть выстрел слышали? — кричал он старухе.

Сзади, на скамейке, запрокинув голову, сидел Евгений Викторович. На его шее вздулась багровая полоса. Щелкал фотоаппарат, работала видеокамера, под скамейкой на песке валялся “бульдог”. Чуть поодаль старший лейтенант допрашивал двух девиц подросткового возраста. Девицы кивали головами и опасливо косились на труп. Сергей опустил взгляд и увидел пятна крови на асфальте. Он отошел от толпы, следуя по кровавым следам. Недалеко от поребрика следы кончились. Здесь совсем недавно стояла машина. Вот он, смазанный след от протектора, когда она тормозила.

Моисеев побежал к телефону-автомату. Набрал номер.

— Алло, Володя, слушай внимательно! Мужик наш с бумагами умер. Документы завтра уже могут быть в ОБЭПе. Мне на твоих “подельников” наплевать, но я не хочу, чтобы у тебя из-за них были неприятности. Поэтому давай подсуетись. Сам знаешь, что делать.