Конкистадоры. История испанских завоеваний XV- XVI веков - Иннес Хэммонд

Эта мифология более древняя, чем большинство других. Легенда, приведенная д-ром Берналем, символизирует конфликт между тольтеками и новыми воинственными племенами, которые засуха вынудила перекочевать на богатые поливные земли вокруг Тулы. Это произошло в период правления Уэмака, последнего короля Тулы, примерно в середине XII века. Тоуэйо, крепкий молодой воин, физическое воплощение находящегося на подъеме чуждого элемента в Туле, послан на рынок под видом продавца острого перца. Он занял позицию напротив королевского дворца, причем сидел обнаженный, как все воины его племени. Дочь Уэмака, отвергшая, задрав нос, всех подходящих вождей тольтеков, без сомнения, потому, что они, на ее вкус, были слишком изнеженными, «взглянула на рыночную площадь и увидела Тоуэйо обнаженным, и его гениталии, и после того как она их увидела, она вернулась снова во дворец и внезапно воспылала желанием к органу молодого Тоуэйо, и затем сделалась очень больна из-за этой любви к тому, что она видела; все ее тело распухло, и Уэмак узнал, что она очень больна, и спросил у женщин, охранявших ее: «Чем больна моя дочь?» И женщины ответили ему: «Господин, причиной этой болезни является индеец Тоуэйо, и она больна от любви к нему». Король приказал своим людям отыскать исчезнувшего продавца острого перца. Наконец они нашли его и привели к королю. Тот приказал ему вылечить свою дочь. Тоуэйо отказался. Но слуги взяли его, вымыли, раскрасили его тело, одели его в великолепные одежды и отвели в спальню этой юной девушки, после чего она «излечилась и снова обрела здоровье».

На самом же деле это был брак по расчету, попытка политическими средствами добиться объединения тольтеков и новых воинственных племен. Она не была успешной. Тольтеки восстали, Уэмак бежал, и в начале XIII века Тула потеряла свое могущество.

Это был период возникновения и роста в Центральной долине пяти городов – Кулуакана, Тешкоко, Ас– капоцалько, Чолулы и Теночтитлана – и смешения тольтеков с представителями еще одной волны миграции – ветвью племени чичимеков. Город-государство Кулуакан переживает расцвет в период между упадком тольтекской столицы Тулы и подъемом теночков, ацтекского государства с центром в Мехико-Теночтит– лане.

Племя теночков впервые появляется на центральноамериканской сцене как полудикий народ, пришедший, по сложившемуся мнению, с одного из озерных островов в западной части страны в начале XII века. Они поклонялись Уицилопочтли (волшебнику-колибри), идолу, который они, как предполагается, нашли в свое время в какой-то пещере; они всюду носили этого идола с собой, и через него жрецы, они же вожди, направляли всю кочевую жизнь племени. Период миграции продолжался около ста лет. Все это время племя вело простую жизнь кочевников и земледельцев, переходя с места на место, сея и собирая урожай каждый раз на новом месте. Они пришли в долину через Сумпанго, самое северное из озер, и были при этом по-прежнему отчаянно бедны; большие города в долине едва терпели нищее племя. Превратности судьбы постепенно сделали их воинственными, жестокими и вероломными. Примерно в 1248 году они осели в Чапультепеке, скальной крепости, стоявшей на холме высоко над водами Центрального озера; сейчас это замок и центр большого парка к юго-западу от Мехико. Здесь в течение последующих пятидесяти лет у них появилась некоторая культурная жизнь, но при этом амбиции их жрецов и их все более воинственное поведение так досаждали тепанекам из Аскапоцалько и жителям Кулуакана, что эти два города объединились против них в союз. Теночки потерпели поражение, их вождь был принесен в жертву в Кулуакане, а большинство людей уведены в рабство. Немногочисленные остатки племени бежали в болотистые тростниковые плавни самого озера.

Более ужасающая версия рассказывает, что Ачитометль, король Кулуакана, разрешил им поселиться в Тисапане, на кишащей змеями территории, теперь являющейся районом Мехико, называемым Сан-Анжел. Он отдал им свою дочь, без сомнения ища с ними союза против соперничающих городов. Однако вместо того, чтобы отдать ее в жены своему вождю, жрецы убили ее и содрали с нее кожу. Когда же, по их приглашению, Ачитометль приехал с визитом, его повели в затемненную кумирню возжечь благовония их богу. Он разжег огонь и оказался лицом к лицу со жрецом, облаченным в снятую с его дочери кожу. Если это правда, то даже если все это было проделано исключительно с целью увести теночков в безопасные тростниковые плавни, трудно обнаружить что– либо человеческое в этих жрецах с извращенным и злобным сознанием.

Территория плавней, где племя осело согласно завету Уицилопочтли (поселиться следует там, где увидят кормящегося орла), оказалась удачным выбором. Скалистые острова предоставляли безопасное убежище, а вода – способ передвижения. Более того, в этом месте сходились границы трех городов-королевств, вследствие чего теночки не превратились в подданных какого-либо конкретного короля, а могли заключать союз то с одним, то с другим. Именно на этих преимуществах базировалось могущество основанного здесь Мехико– Теночтитлана. Разумеется, великолепный город возник не сразу; первое примитивное поселение было построено прямо в воде около 1325 года, но только в начале XV века оно стало приобретать военное могущество. Позднее Мехико-Теночтитлан начал стремительно расширять свои владения и влияние, пока наконец не стал соперничать с древним городом Тешкоко.

Из этого краткого обзора исторического фона, на котором появились ацтеки, можно понять, что они вовсе не являлись создателями развитой цивилизации, обнаруженной конкистадорами в Теночтитлане. Они ее только унаследовали, и нет никаких доказательств того, что они привнесли в нее много нового и тем более прогрессивного. Тем не менее город, построенный ими в водах озера Тешкоко, достоин был называться одним из чудес света. Его отличает «венецианская» планировка, громадные размеры, сложный и в то же время по-военному точный проект, великолепный центр, состоящий из храмов, дворцов и рыночной площади.

Попробуем понять психологические религиозные причины дезинтеграции и поражения этого народа перед лицом маленькой, но отважной армии испанских авантюристов.

Теночки вышли из дикости с одним-единственным богом, Уицилопочтли, – богом солнца, а также богом войны. Теперь же у них было еще несколько богов; это в первую очередь Тескатлипока, бог неба, Тлалок, бог дождя, и Кецалькоатль, бог познания, или Пернатый Змей. Однако верховным богом для них оставался Уицилопочтли, и требования этого кровожадного идола вкупе с требованиями модифицированного бога тольтеков Тескатлипоки настолько возросли, что ко времени прихода испанцев вся военная мощь теночков, распространившаяся на большую часть Центральной Америки, оказалась направленной не столько на возвышение империи, сколько на добывание пленников для принесения в жертву. В самом деле, доблесть воина определялась не количеством убитых им врагов, а числом пленников, присоединенных его стараниями к бесконечной веренице несчастных, взбиравшихся вверх по ступеням пирамид, чтобы окончить свою жизнь на жертвенных камнях.

Ацтеки свято верили, что силы природы должны быть персонифицированы, и тогда на них можно будет воздействовать, устанавливая идолов и регулярно принося им жертвы. Такие представления присущи практически любой языческой религии. Поначалу человеческие жертвоприношения носили ограниченный характер, жертвы приносились только в случае чрезвычайных бедствий, дабы умилостивить богов. Даже в период расцвета империи, когда пленники стояли в очередях, ожидая, когда им из груди вырвут сердце, ацтеки, по-видимому, не прибегали к извращенной жестокости – сдиранию кожи с живого человека, вытягиванию жил, – практиковавшейся их североамериканскими собратьями. Каннибализм также поначалу был для них ритуалом; отсеченные конечности жертвы передавались семье воина, захватившего этого пленника. Однако позже каннибализм превратился в привычку, настолько обыденную, что один из конкистадоров, писавший анонимно, утверждал, что индейцы «ценят человечину более высоко, чем любую другую пищу; зачастую они отправляются на войну и рискуют своими жизнями только затем, чтобы убить и съесть».