Дорога сильных. На пороге мира - Анна Попова

— Перебудим ведь всех.

— Тебя это волнует?

— Не очень, — соврала Линда.

Все это волновало, и еще как! Особенно то, что она не понимала гьярвена. И что он задумал? Отчитать и отправить спать было бы логичным ходом, но все это…

Она приняла меч в простых затертых ножнах, и тут же раздался приказ:

— Нападай.

Девушка задавила в себе неуместный вопрос. Спорить с тэном бесполезно, не любит он этого. Взялась за оружие — готовься к бою. И никак иначе. Рукоять удобно легла в руку, клинок тихо скользнул из ножен. Линда не удержалась от ворчания:

— Ты хоть щит возьми, а?

Рейнар наклонился и выпрямился уже с прутиком в руках. Она закатила глаза. Мужик почти под два метра ростом. С хворостиной, ага. Издевается, не иначе.

Левое предплечье ожгло болью. Девушка охнула и отпрянула, уходя от очередного хлесткого удара.

— Выпорю, — пообещал тэн, и как-то разом перестало быть неудобным атаковать безоружного человека.

Это был странный бой. Мужчина не нападал толком, лишь хлестал ее по рукам и ногам да отводил гьяррой удары, и меч то задирался вверх, то чиркал о землю, такой же бесполезный, как если бы был палкой. Как если бы его вообще не было. А еще джеррец двигался, быстро, так, как ей ни за что не успеть.

«Так нечестно!» — хотелось завопить, но Линда лишь крепче стискивала зубы. Оружие тут — у нее, а что сил и опыта маловато — дело второе.

— Зачем тебе это?

Прутик зацепил левую щеку, та загорелась болью. Поморщилась, тронула ладонью, чувствуя влагу на пальцах. Кровь что ли? Вот же…

— С Виктором спелся, да? — прошипела девушка. — Он тоже порой мастер дурацких вопросов бывает.

— Так зачем?

— Я уже говорила.

В живот ударило воздушным потоком и так приложило о стену, что едва меч не выронила.

— Ну?

Линда оскалилась, прорычала на выдохе:

— Нравится мне ваша гьярра, сил нет! И гьярравары нравятся, и мир этот ваш гребаный… ох!

В один удар сердца тэн Рейнар надвинулся, схватил за руку, и меч вывернулся из ее ладони. Мужчина сгреб за волосы, дернул назад, и хрустнуло в шее. На глаза навернулись злые слезы.

— У тебя может быть дом! — рыкнул он ей в лицо. — Муж. Дети. Жизнь, достатка полная. Ты женщина, твоя сила в другом. Так зачем тебе это все? Что ведет тебя — страх или страсть?

— Упрямство ослиное, — раздалось за спиной гьярравара. — Рейнар, ты решил добить ее? Доделать то, что Лусару не удалось?

— Не лезь ко мне и моим людям, Снур, — пророкотал гьярвен, и тихая ярость в голосе заставила Линду вздрогнуть.

Мужчина отпустил ее, и девушка неловко потерла шею. Обидно и больно. И чего он добиться хотел? Что услышать? В пору Снуру спасибо сказать, что прервал, но что-то… не тянет.

— Я и не лезу. Провожу только. Ночь. Девицам одним ночью гулять не стоит.

Он смотрел на Линду так, что хотелось отряхнуться и спрятаться за широкую спину Рейнара. Но девушка лишь вздернула нос, отвечая на наглый взгляд своим пренебрежительным.

— Она и сама доберется.

— Да?

Снур оскалился, и она подумала вдруг, что не хотела бы оказаться с ним один на один, ни в поединке, ни светлой северной ночью на задворках домов.

Что там Рейнар говорил? «Страх или страсть»? Огня в ней столько, что на двоих хватит. И насчет гьярры она не врала, как и насчет восхищения умелыми воинами. А страх… не признаваться же, что она боится слабости. Быть мягкой и бессильной, покорной воле мужчины… да от одной этой мысли она вздрагивает и стискивает кулаки. И обещает себе: никогда, ни за что. Лучше не жить вовсе, чем жить — так.

— Спасибо, помощь мне не нужна.

Рейнар кивком указал направление. Она качнулась, переминаясь с ноги на ногу, и бросив последний взгляд на гьярраваров, пошла в дом.

Боевой настрой будто ветром сдуло. Накатила усталость, девушка вяло порадовалась, что продолжать внезапную тренировку нет нужды. Поскребла левую щеку. Кровь на ней спеклась в корочку, крошащуюся под пальцами. А сколько, должно быть, следов по телу!

«Главное, Марго не показывать, — подумала Линда. — А то снова отчитывать будет»

И пусть. Зато она сама выбирает свой путь.

Что бы её по нему ни вело.

Глава 10

Маргарита

Поездка в город опять сорвалась.

Марго уже и не знала, то ли злиться на это, то ли признать, что выпускать их из деревни пока никто не собирается. Лишь обещаниями кормят. А так хотелось увидеть хоть что-то еще, кроме домов однотипных, забора, леса, камней и ручьев. У нее, одной из немногих, даже деньги на покупки имелись.

С утра в дом на краю деревни явилась беременная жена Одрика. Уже не такая серая лицом, но, как и прежде, усталая. Она ждала у порога, нервно сминая край застиранной шоллы, явно смущенная от мужских взглядов — общий зал дома ребят никогда не пустовал. Не сказать, что она обрадовалась Рите, когда та, наконец, вышла в ответ на переданную просьбу, но — выдохнула. Пробормотала невнятную благодарность за спасение мужа и пихнула в ладонь маленький тряпичный сверток. Развернулась, чтобы уйти, но Марго перехватила за запястье.

— Подожди.

Женщина вздрогнула всем телом. Свободная рука прикрыла живот, кругло обрисованный под передником, пальцы быстро зашевелились, рисуя знак разделенного круга — символ защиты Тория Всеблагого.

Маргарита вздохнула.

— Неужто ты думаешь, что я стану тебе вредить?

Судя по взгляду, визитерша думала именно так.

— Глупо. Практикуй я темное колдовство, это бы тебя не спасло. Но я помочь хочу.

— Мне не нужна помощь.

— Ой ли? Тебя тошнит каждый день, хотя давно пора чувствовать себя хорошо. И ты уже теряла детей.

— Откуда…

Беременная отпрянула, выдирая, наконец, руку из захвата. Выдохнула мрачно:

— Ведьма.

Маргарита устало улыбнулась.

— Ты не первый день об этом знаешь. И мужа твоего не Торий спас, а я. Держи.

Она шагнула ближе, не дав собеседнице шарахнуться вновь, и вложила в силой разжатую ладонь амулет.

— Носи, не снимая. Не хочешь потерять и это дитя — береги себя. Я распоряжусь о помощнике. Ты можешь не верить мне, но подумай о ребенке. Другого шанса выносить может и не быть. Это какой, второй? Третий?

На миг показалось, что жена Одрика выкинет дар, в таком смятении она была. Но тут глаза молодой женщины наполнились слезами, она вцепилась в пальцы Риты, сжав их до боли.

— Четвертый, — прошептала она. — Уже три лета жена я мужу своему, и никак не могу…