Уроборос. Часть первая: Змеиный культ - Михаил Таран

Фальтус оглядел просторный мрачный зал. Огромная золотая статуя крылатого великана, пронзающая копьём своего брата, возвышалась в самом центре. Её жуткий злобный лик пробирал до мурашек. Казалось, словно золотая фигура вот-вот оживёт и бросится на незваных гостей. Дорогие барельефы и фрески покрывали стены. Сюжеты загадочных фресок отсылали к началу времён, к истокам мироздания и пути грехопадения. Древность, осознать которую человеческий разум не в силах. Ониксовый блестящий пол завален трупами собак и несчастных солдат из числа первооткрывателей этой пирамиды. Лежащие на полу изувеченные трупы солдат, были практически полностью обглоданы. Зверский аппетит гончих делал своё дело. В мрачном холодном зале стоял немыслимый смрад разлагающихся тел и продуктов жизнедеятельности собак. Вонь была просто невыносимой. Приходилось подолгу задерживать дыхание и бороться с подступающим к горлу комком. Прямо перед золотой статуей лежит саркофаг. Серебристый металл поблёскивает, отражая свет фонарей. Завороженный Фальтус подошёл ближе.

Изысканные выверенные линии. Гладкий прекрасно обработанный металл. Множество рунических знаков по корпусу. Да, это то, что они искали. Именно такой саркофаг Фальтусу приходилось видеть в музее. Точно такой, за исключением одной детали. Крышка отличалась от той, что была в музее. Эта была более массивная и более сложно выполнена. А в её изголовье возвышалась объёмная металлическая волчья морда. Морда скалится своими острыми клыками, застыв в гримасе гнева. Установленные вместо глаз рубины, словно источают зловещее свечение. Фальтус внимательно изучил крышку саркофага. Помимо шедеврально выполненной фигурки волчьей головы, на крышке присутствовал столь же превосходно выполненный барельеф косматого торса со скрещенными на груди руками. Именно руки придавали образу волка антропоморфные черты. Фальтус задумался. Что же могли значить все эти изображения на крышках? Волк и Змей. Загадка, отгадать которую, можно лишь после вскрытья саркофага.

— Чего ты опять застыл? Время тикает. Солдаты сильно растянулись по периметру. Если собаки снова полезут в зал, то нам неизвестно, чем всё это кончится, — внезапно послышался ворчливый голос Николая.

Фальтус быстро взглянул на собеседника, затем снова уставился на саркофаг.

— Чего молчишь? Николай дело говорит. Или тут твой план закончился? Выжить не планировал? — раздался раздражённый бас Корбора.

— Нужно крепить тросы к саркофагу, на бронетранспортёре есть лебедка, — спокойно, умиротворённо произнёс Фальтус.

— А он пролезет в коридор? — Корбор нахмурился и почесал отмеченную шрамом щёку.

— Влезет! Как-то же его сюда занесли! — усмехнулся Николай.

— Пусть солдаты крепят тросы. Времени действительно мало, — Фальтус задумчиво провёл ладонью по крышке саркофага.

— Слышали приказ? Крепите чёртовы тросы! — во весь голос заорал Николай.

Оплетённый толстыми стальными тросами саркофаг медленно выползал из пирамиды. Лебёдка бронетранспортера скрипела, ноша оказалась тяжёлой. Натянутые тросы напоминали струны, а скрипящая лебёдка напоминала гитарные колки, на которые наматывались эти самые струны. Солдаты медленно следовали за саркофагом, держа под прицелом мрачный коридор. Они осознавали своё неудачное положение. Если сейчас собаки решаться напасть, то все кто остались в коридоре погибнут. Но гончих не было. Спустя пару минут саркофаг достали, подтянули к бронетранспортеру, оставляя глубокий след на песке. Блестящий металл словно переливался всеми оттенками красок. Отражающиеся от него солнечные лучи приобретали сказочные, неестественные цвета. В лагере царила суета. О.С.С.Ч. готовились к эвакуации, собирали вещи. Группа солдат спешно баррикадировала вход в пирамиду, опасаясь возвращения собак. Из дальней палатки показались археологи. Напуганные, опустошенные встречей с гончими, учёные не осмеливались приблизиться к реликвии, хотя и очень хотели это сделать. Они переминались с ноги на ногу и перешёптывались, указывая пальцами на «Искариот». А вот Фальтус и его агенты пристально изучали саркофаг, надеясь найти способ открыть крышку. Создавалось впечатление, что никому кроме тринадцатого отдела и робких археологов нет никакого дела до древней реликвии.

— Возможно, есть какой-то рычаг или кнопка. Что-то должно же быть! — Николай присел на корточки и осторожно провёл ладонью по борту саркофага.

— Кто-нибудь узнаёт руны? Я ни одной знакомой не нашёл, — настороженно произнес Фальтус, разглядывая древние писания.

Действительно. Рун было много, но ни одной знакомой не встречалось. Все эти знаки казались чем-то секретным, словно это был не просто небесный язык, а какой то «особый». Возможно это предупреждение. А может быть история жизни погребённого.

— К чёрту это всё! У нас есть плазменные винтовки. Наверняка «стигмата» пробьёт этот гроб, вместе с начинкой. Наше дело грохнуть небесного, зачем открывать крышку? — прорычал Корбор, стукнув кулаком по металлической волчьей голове.

— Это неправильно. Нам необходимо привезти этот гроб в Церта-сити, иначе ордену конец, — Фальтус неодобрительно взглянул на здоровяка.

— Да какого чёрта ты начинаешь нервничать? Всё хорошо! Мы вышли из пирамиды и до сих пор ещё живы. Гроб при нас. Задача практически выполнена! — улыбнулся Николай.

— Выполнена? А как же Дарий? Мне обещали, что он будет тут! — недовольно бормотал Корбор, пиная ногой борт стального саркофага.

— Никто тебе такого не обещал! Слава Богу, что этого демона тут нет! Мне и одной встречи с ним хватило! — грозно заорал Фальтус, размахивая указательным пальцем перед носом Корбора.

Порывистый ветер принёс песчинки, заставляя Фальтуса часто моргать. Невыносимая жара сводила с ума. Красное влажное от пота лицо переполняла усталость. Головная боль набирала силу с каждым часом. Фальтусу совсем не нравилось это место, и он надеялся на скорейшее возвращение домой. Да и к тому же мечта о возрождении ордена стремительно становилась явью. Теперь-то уж точно тринадцатый отдел «Искариот» вернёт утраченное!

— Негодование червей, что копошатся под ногами. Суждения слепых о красоте вселенной, что донести пытаются отчаянно глухим. Вы столь глупы, недальновидны и слабы. Но это, право, даже мило, — послышался хриплый знакомый голос.

К саркофагу приближался генерал Абрахт. Его движения дёрганные, словно он был чем-то болен. Генерал то торопливо ускорялся, то наоборот манерно замедлялся. На лице уже не было тактических очков и платка. Его губы растянулись в ужасной, неестественной улыбке. Глаза таращились бешенным, напуганным взглядом. Кисти рук тряслись в судороге.

— Генерал, с вами всё в порядке? — встревожено уточнил Николай, поднявшись на ноги и отойдя от саркофага.

Фальтус медленно потянулся к лежащему на саркофаге «разящему». Корбор не изменился в лице, лишь сделал шаг назад.

— Генерал? — приближающийся Абрахт истерически рассмеялся.

— Абрахт, мать твою! Прекрати эти шутки, по-моему сейчас они совершенно не к месту, — Фальтус осторожно снял «разящий» с предохранителя и обошёл саркофаг.