Банда под каблуком - Татьяна Чистова

— Наталья, — Рита не верила своим глазам, — Наталья, вы что делаете? Где отчет?

Руснакова медленно повернулась всем телом, задрала голову, приоткрыла рот и радостно улыбнулась.

— Риточка, добрый день, я очень рада вас видеть. Хотите пирожных, у меня есть несколько штук, я специально для вас купила.

Она вытащила из верхнего ящика стола пластиковую коробку с эклерами и принялась открывать ее. Пластик трещал, заклепки прочно сидели на своих местах, Руснакова их точно не замечала и остервенело драла пальцами крышку, эклеры слиплись, крем заляпал стенки коробки.

— Сейчас, сейчас, — бормотала Руснакова, — не открывается. Кто так делает, какая сволочь… Я сейчас, Риточка, сейчас…

И победила-таки, разодрала коробку сбоку, крышка выгнулась, и два эклера вывалились на стол. Руснакова вдруг начала играть с ними, она смешно сжимала пальцы, пыталась ухватить пирожное, но постоянно промахивалась. Она походила сейчас на лапу-хваталку из автомата с мягкими игрушками или прочей ерундой. Рита в детстве один раз даже вытащила так голубого зайца, а мать в тот же день выкинула его из окна, мотивируя тем, что игрушка грязная и вообще голубых зайцев не бывает. Руснакова тем временем справилась с одним эклером, зацепила его когтями, занесла над коробкой и уронила на распечатки, документы покрылись жирными пятнами.

— Прекратите, — Рита еле сдержалась, чтобы не ударить ее по рукам, — вы в своем уме?

И пристально посмотрела на Руснакову. Та медленно-медленно, точно богомол, подняла голову с запотевшими очками на носу, снова улыбнулась и нежно взяла Риту за руку.

— Риточка, вы так прекрасно выглядите, — выдохнула Руснакова, — я подарю вам швейцарские часы. Они настоящие, не сомневайтесь, золотые, с прекрасным механизмом, правда, стекло чуть-чуть поцарапано…

— Наталья, отчет! Сегодня надо сдавать отчет! — Рита вырвала руку и схватилась за телефон. «Милютин второй раз хочет отчет», — пришло от Юльки в мессенджер. Сама она так и сидела спиной к Руснаковой и демонстративно не принимала участия в происходящем.

— Я просто подарю, даром, вам от себя на память! — Руснакова неожиданно резко вскочила с места, ее качнуло, да так, что очки слетели с носа. Руснакова засмеялась, смешно замахала руками около лица, точно воздух на себя нагоняла, вонь стала еще сильнее. Руснакову мотнуло снова, она в последний момент ухватилась за край стола, ноги у нее подкосились, и тут Рита поняла, что тетка пьяная. В хлам, в дрова, в стельку — любое определение в точку, и воняет именно от нее, похоже, зажевывает чем-то, чтобы скрыть запах спиртного.

— Какая я неловкая, — Руснакова неторопливо приняла вертикальное положение, — это ужасно. Риточка, я прошу прощения, у меня, кажется, температура и очень болит голова. Но я все сделаю!

Она сгребла со стола бумаги, перевернув коробку с эклерами. Рита поймала их в полете и швырнула на Анькин стол. Та точно этого и ждала, ввалилась в кабинет с красной зареванной мордой, буркнула что-то вроде приветствия и двинула к Рите.

— Потом! — крикнула та. — Мне некогда! Не подходи!

Анька оторопела, Юлька, по-прежнему безучастная к происходящему, слушала тяжелый рок. Рита схватила Руснакову под руку и потащила к себе в кабинет. Чувство такое, будто волокла на себе матрас: вроде и не тяжело, но чертовски неудобно, и матрас живет своей жизнью, шевелится, дергается во все стороны и норовит выскользнуть из рук. Кое-как доволокла Руснакову до свободного стула, буквально швырнула на него и захлопнула дверь, для верности еще и на ключ закрыла. Руснакова немедленно уронила башку на руки и раскидала гриву на половину стола. Рита схватила алкашку за плечи, потрясла, но та лишь мычала что-то невнятное. Растирание ушей тоже не помогло, Руснакова лишь похихикала немного и снова вырубилась. В дверь робко постучали, потом дернулась ручка.

— Нельзя! — рявкнула Рита. — Я занята!

— Я на минуточку, — пискнула Анька, — это срочно.

«Да чтоб тебя!» Рита еще раз встряхнула Руснакову, и та вдруг пришла в себя, села, как всегда, идеально ровно, сложила руки перед собой. Ну просто пионерка-отличница, только «мочалка» на голове дыбом и тухляком так разит, хоть беги. Рита шагнула к двери, налетела на мусорку, сбила ее, из корзины вывалились бумажки. «Мать твою!» Рита быстро покидала их обратно, отнесла корзинку подальше, к окну и тут заметила, что дом с химерой снизу доверху затянут строительной сеткой. Химера аж спину выгнула от удивления и подозрительно смотрела вниз, а в дверь снова скреблась Анька. Рита повернула ключ и встала на пороге. Анька подняла зареванную рожу и подала Рите бумажку.

— Что это? — Рита от души понадеялась, что это заявление на увольнение, но нет. «Беременность пять недель», подпись врача и дата, сегодняшняя.

— Требую перевод на более легкую работу, — сказала Анька, — я не могу…

— Прямо сейчас? — Стараясь не орать, уточнила Рита. Анька кивнула пегой башкой и шмыгнула носом.

— Будешь отвечать на телефон, — сказала Рита. — Ничего тяжелее трубки не смей поднимать. Завтра я найду тебе гарнитуру.

— Анечка, я так рада за тебя, у тебя будет чудесный малыш, — прогудела Руснакова, — покушай пирожные, они свежие…

И снова грохнулась грудью на стол. Анька вытаращила глаза, Рита вытолкала ее вон и захлопнула дверь. Зазвонил телефон, Рита бросила Анькину справку в ящик стола, вытащила мобильник.

— Мелисса приперлась, — сообщила Женя, — просто бешеная. Говорит, что за последнюю съемку ты рассчиталась с ней фальшивыми деньгами и ее чуть не арестовали в банке. Требует тебя немедленно, полицией грозит.

Руснакова сладко захрапела, поудобнее устраиваясь на столе. Рита опустила мобильник, зажмурилась в надежде, что, когда откроет глаза, кошмар развеется сам собой. Но фиг там, Руснакова пускала слюни на документы, Женя говорила что-то быстро и неразборчиво, слышался еще один голос — фоном орала Мелисса, причем выражений не выбирала. Да, они перешли на расчеты наличными, чтобы банк не блокирнул карту из-за подозрительных платежей, и вообще наличка надежнее, она всем теперь платила только налом, снимала с карт сама. «Как — фальшивками? Я давно склеек не делала, не может быть», — Рита лихорадочно вспоминала тот день в хранилище, когда еще там работала Лерка. Просто заменила свои склейки на инкассированную наличку, проверенную детектором банкнот. Или не проверенную, или их тогда только подготовили к проверке? Получается, она зацепила несколько фальшивок, те попали к Мелиссе, она потащила их в банк платить свою ипотеку и чуть не загремела в полицию. Регламент во всех банках примерно одинаковый, кассир обязана вызвать ментов, если клиент платит фальшаком, ну и свою СБ тоже, само собой. Мелиссе еще крупно повезло, что ее так быстро отпустили.

— Я сейчас буду, — сказала Рита и отбилась. Руснакова сладко спала, ей даже съехавшие набок очки не мешали, воняло так, будто Руснакова целиком состояла из тухлых, никогда не стиранных носков. Рита приоткрыла окно, шагнула к двери, потом к столу, снова к двери. Ничего, она успеет, быстро разберется с Мелиссой и сразу назад, эта дрянь и проснуться не успеет. Если закрыть ее здесь на полчаса, то ничего не произойдет. Телефон дрогнул, загудел, посыпались сообщения: поля, поля, бескрайние лавандовые поля до горизонта, серые крепостные стены, снова поля, снова лаванда во всех видах, чья-то голова в зеленых очках посреди кустов, прорва туристов в процессе селфи, снова поля, солнце и, наконец, сама Ирка. Только что слюни не пускает на манер Руснаковой, лыбится блаженно и прикрывается охапкой лаванды. «Это рай, чудо, это праздник, девочки!» На тридцать шестой фотке телефон успокоился, Рита выскочила из кабинета. Дело шло к полудню, через три часа придет Пофигист, всего через три часа!