Злой волк - Неле Нойхаус

– Ах, привет, Эмма, – Корина посмотрела на нее со странным выражением в глазах, и Эмма улыбнулась, испытывая при этом неловкость. Она надеялась, что ее не заподозрили в тайном подслушивании под дверью.

– Привет, Корина. Я… я вышла немного рано и… услышала голоса. Я подумала, что вы уже начали.

– Хорошо, что ты уже здесь. – От недовольства Корины не осталось и следа. Она улыбалась, как всегда. – Тогда, пока не пришли остальные, мы можем еще пробежать пару пунктов относительно гостей и порядка их размещения за столом. Пойдем на террасу.

Эмма с облегчением кивнула. Ей, правда, очень хотелось узнать, что привело Корину в такое бешенство, но она не могла об этом спросить, так как иначе ей пришлось бы признаться, что она в самом деле подслушивала, пусть даже ненамеренно. Ее взгляд упал в открытую дверь кабинета, и она увидела своего свекра, который сидел за письменным столом, закрыв лицо руками.

Обстановка в помещении дежурного подразделения Региональной уголовной полиции Хофхайма была напряженной. Все выходные напролет почти беспрестанно звонил телефон. Поступили сотни сообщений от населения, десятки людей утверждали, будто они где-то видели девушку. Многие версии представлялись сначала многообещающими, но при более тщательной проверке оказывались несостоятельными.

По-прежнему не было никаких заявлений о пропаже девушки, никаких горячих следов, никаких зацепок по делу «русалки». Они ни на шаг не продвинулись с пятницы, и с каждым днем шансы на быстрое раскрытие дела сокращались.

Пия резюмировала результаты вскрытия.

«Девушке было примерно пятнадцать-шестнадцать лет. Многочисленные повреждения по всему телу позволяют сделать заключение о жестоком истязании ее в течение длительного времени. Многие из этих повреждений не подвергались лечению. В том числе и неправильно сросшиеся переломы плеча и предплечья, а также ключицы». Жестокость, которая скрывалась за этими так лаконично звучащими словами, была непостижимой. «Были установлены многочисленные шрамы на туловище, руках и ногах, кроме того, следы сексуального насилия и рубцы от ожогов, напоминающие следы прижигания сигаретой. Кроме того, зафиксированы крайний дефицит витамина D, значительная бледность кожных покровов и рахитичные изменения костной структуры, которые говорят о том, что девочка в течение очень длительного времени не видела солнечного света».

– Как долго она находилась в воде? – спросил коллега, который вообще работал в другом отделе, но, как и все сотрудники Региональной уголовной полиции, не занятые в данный момент расследованием других дел, был привлечен в специальную комиссию.

– Время нахождения в воде составляет примерно от двенадцати до двадцати четырех часов, – ответила Пия. – Время наступления смерти точно не установлено, во всяком случае, максимум за два дня до обнаружения трупа.

Кай Остерманн записал основные данные на настенной доске, которая до сего времени была пуста, за исключением фотоснимков трупа и места его обнаружения.

– Причиной смерти является утопление, – продолжила Пия. – Правда, девушка получила тяжкие телесные повреждения, нанесенные тупым предметом, вероятно, это были пинки ногами, удары в живот и грудь, после которых у нее не было никаких шансов выжить. При вскрытии у нее были обнаружены разрывы печени, селезенки и мочевого пузыря, следствием которых стали массивные кровоизлияния в брюшной полости. Если бы она не утонула, то чуть позже погибла бы от внутреннего кровотечения.

В комнате стояла мертвая тишина, пока в соседнем дежурном помещении не раздался приглушенный телефонный звонок. Двадцать четыре мужчины и пять женщин, которые сидели и стояли перед Пией, не шелохнулись. Никаких покашливаний, никакого отодвигания стульев. На окружающих Пию лицах она читала то, что чувствовала сама: растерянность, отчаяние, отвращение. Часто было нелегко иметь дело с ужасными последствиями преступлений, совершенных в состоянии аффекта, но то, что эта девушка, возможно, страдала в течение нескольких лет, превосходило любую силу воображения. Большинство ее коллег были отцами семейств, и для них было непросто – если вообще возможно – в таком случае, как этот, суметь сохранить защитную внутреннюю дистанцию.

– Но самой большой загадкой до сего времени остается тот факт, что девушка утонула не в Майне, а в хлорированной воде, – завершила Пия свое сообщение. – Но мы ждем еще более точного анализа. Есть какие-нибудь вопросы?

Все покачали головами. Вопросов не было. Пия села на место и предоставила слово Каю Остерманну для более подробной информации.

– Одежда девушки является дешевым товаром из обычного универмага, который выпускают миллионами, – сообщил Кай. – И определить, где, когда и кем была куплена эта одежда, не представляется возможным. С состоянием зубов проблема, поскольку она никогда не посещала стоматолога. Кроме этого мистического клочка ткани, содержимое желудка тоже не позволяет сделать какие-либо выводы, которые могли бы нам как-то помочь. Таким образом, у нас практически нет никаких зацепок.

– А пресса оказывает давление, – добавила Пия. – Они проводят параллель с делом, которое расследовалось девять лет назад. Вы знаете, о чем идет речь.

Ответом были многочисленные утвердительные кивки. Девять лет назад у Вёртшпитце в Майне был обнаружен труп девушки предположительно ближневосточного происхождения. Тело было завернуто в пододеяльник с леопардовым узором, и к нему был привязан штендер зонта от солнца. Специальная комиссия «Леопард» предприняла неимоверные усилия, чтобы установить личность девушки. Дознаватели объехали Афганистан, Пакистан и Северную Индию, везде предъявляли листовки о розыске. И хотя было обещано солидное вознаграждение, следователи получили всего лишь порядка двухсот наводок, и ни одна из них не принесла следствию никакого результата.

– Что вы намерены предпринять далее? – поинтересовалась доктор Николя Энгель.

– Я хотел бы провести изотопный анализ, чтобы знать, откуда эта девушка и где она находилась в последние годы. Это могло бы значительно продвинуть расследование, – сказал Боденштайн и откашлялся. – Кроме того, нам необходим анализ проточной воды Майна, чтобы установить, где конкретно труп был сброшен в воду.

– Я уже об этом распорядился, – сообщил Кристиан Крёгер. – Я просил сделать это срочно.

– Хорошо, – кивнул Боденштайн. – Мы продолжаем придерживаться нашей тактики – поддерживаем тесный контакт с прессой и населением. Я все еще надеюсь, что кто-нибудь что-то вспомнит и сообщит нам об этом.

– О’кей. – Советник уголовной полиции согласилась с изложенным планом. – Как тот юноша, который был найден рядом с трупом?

– Мне удалось с ним вчера поговорить, – сказала Пия. – К сожалению, он ничего не помнит. Классический провал в памяти. При 3,3 промилле содержания алкоголя в крови это неудивительно.

– А другие молодые люди?

– Утверждают, что вообще не видели погибшую девушку. – Пия фыркнула. – Двое из них не были особенно пьяны, и я уверена, что они лгут. Правда, я не думаю, что они видели что-то, что могло бы нам помочь. Это действительно была лишь случайная встреча.