Гимназия Царима - Марьяна Сурикова

На стук защитник отозвался спустя минуту, отворил дверь и, заметив взмокшего друга, без лишних слов впустил того в комнату.

— Что ж ты взобрался на такую высоту? — Аллар отер вспотевший лоб и устремился к узкому окну, чтобы выглянуть наружу и подставить лицо порывам ветра.

— Обзор хороший, — ответил защитник, пока Олайош обводил взглядом окрестности, высокие горы и ущелье, столь хорошо заметное с этой высоты.

Повернувшись к защитнику, Аллар громко хмыкнул, оценив, чем тот был занят.

— Ты научился чинить рубашки и пришивать к ним пуговицы?

— Чему только не научишься в походной жизни. — Друг и бровью не повел.

Олайош присел поближе, в единственное кресло в комнате, тогда как защитник предпочел заниматься своим делом, устроившись на стуле.

— Дал бы виновнице зашивать или, еще лучше, доне Стеар, которая тэа рукоделию обучает, она бы вмиг починила. К чему самому заниматься?

— Я попросил у доны белые нитки и несколько пуговиц, — ответил Эсташ и многозначительно повел головой в сторону стола, на котором стояли две коробки, доверху заполненные катушками, и три еще более объемные шкатулки с пуговицами всех цветов и размеров.

— Боюсь, теперь тэа нечем будет шить на своих уроках, — рассмеялся Аллар. — Ты бы сказал доне, что жуткая тварь порвала ворот. Клянусь, завтра же утром тебе вручили бы дюжину новых рубашек.

— Я погрешу против истины, Олайош, если сравню Мариону с жуткой тварью, — парировал тен Лоран.

Аллар на миг помрачнел, вспомнив о происшествии с любимой ученицей, а Эсташ расправил рубашку и придирчиво ее осмотрел.

— Заметно, — покачал он головой.

Приглядевшись, Олайош решил дать совет:

— Ворот был порван неровно, незаметно починить не выйдет. Завтра еще выходной, я как раз собирался в город, давай куплю тебе пару новых на смену.

— Благодарю, не стоит, — твердо отказался Эсташ, а Аллар вздохнул, поняв, что ненароком задел за больное. Директор говорил, что даже деньги за преподавание защитник велел переводить на семейный счет тен Лоранов.

«Гордость, гордость, — посетовал про себя Олайош. — Новой рубашки купить не на что, но он и пары монет не попросит. Ведь знает, что мне в долг ему давать оскорбительно, а просто так не возьмет. Вон и рубашку чинить не отдал, чтобы ему взамен новых не принесли».

Хитро прищурившись, Олайош снова оглядел сосредоточенного защитника, собравшегося пришивать последнюю пуговицу, и решил завтра же в разговоре с доной Стеар посетовать, как жуткое растение превратило форму Эсташа в настоящие лохмотья.

«Пускай попробует обидеть очаровательную женщину отказом и не принять собственноручно сшитый ею подарок», — усмехнулся он про себя.

— Не нравится мне твой взгляд, Олайош, — не поднимая головы, произнес тен Лоран, — что задумал?

Вот ведь внимательный какой!

— Я вот вспоминал, кхм, как моя сабен вещи чинила. Заклинание у нее хорошее было, дай минуту, сейчас вспомню. Погоди-ка, погоди… Вспомнил! Будет совсем незаметно.

И он вытащил из рук тен Лорана рубашку и что-то прошептал, проведя над воротом ладонями. Через секунду нити стали невидимыми, скрыв прежде заметный шов, только и пришитые пуговицы в тот же миг словно испарились.

— Видимо, ты все же подзабыл то заклинание, — задумчиво проговорил Эсташ, принимая рубашку назад.

— Ну, носить можно. На ощупь застегнешь, и готово.

Тен Лоран улыбнулся и вернул пострадавшую вещь на стол, пристально взглянув на вновь озаботившегося чем-то Аллара.

— Что тебя беспокоит?

— Да Маришка тут приходила…

— Я это уже понял, когда ты оговорился про виновницу.

— Ну, кхм, да. Ты же не рассказал никому, что Мариона там была. М-да, надо мне лучше следить за своим языком. Старею.

— Говори, Олайош.

— Знаешь, испугался, если честно. Ты же к девочке воздействие применил. А люди нестойкие, мне ли тебе говорить. Их истинный взгляд защитника с ума свести может, ничем после не излечишь. Маришка чистая душа, конечно, но ведь опасно, да и тяжело.

— Это было минимальное воздействие, я понимал риск.

— Понимал? — У Аллара отлегло от сердца — контролировал, значит.

— Я проверял, — негромко произнес тен Лоран, задумчиво рассматривая деревянную шкатулку.

— Зачем?

— Она странно отреагировала на символ защитника.

Олайош на минуту даже затаил дыхание, но не дождался продолжения.

— И как, как в итоге? — нетерпеливо спросил он.

— Испугалась, пыталась закрыться, просила не смотреть.

Отчего-то Аллару стало совсем тоскливо в этот момент, хотя он конечно же не верил, давно не верил.

— Напрасно все это, Эсташ. Понимаю, что невозможно смириться. Даже я, признаюсь, могу ощущать эту боль, хотя во мне крови защитника и на треть не наберется. Но их больше нет. Ни одной. Неужели ты все еще ищешь?

— Из века в век, мой друг, — бесстрастно ответил защитник, а Аллар снова тоскливо вздохнул.

— Ночью отправлюсь осматривать территорию школы. — Эсташ поднялся, давая понять, что тема закрыта. Составил вместе коробки и шкатулки и подхватил все одной рукой.

— Хочешь проверить на наличие еще каких-то паразитов?

— Если эти умудрились просочиться, нельзя исключать подобной возможности.

— А днем не лучше? — попытался возразить Аллар.

— Я немало повидал растительных хищников. Многих отметила сама природа, по ночам их выдает свечение.

— Тогда конечно. — Аллар тоже поспешно встал. — Я вот тоже хотел немного размяться, а ночью тишина кругом, благодать. Слышно хорошо, если кто громко чавкает. Начну, пожалуй, с мужских купален.

— Начни с женских, — посоветовал тен Лоран.

— Как бы не так, — хмыкнул Олайош, — ты там все осмотрел.

Видимо, благодаря успокоительному Олайоша я быстро уснула, но вот сны снились какие-то неясные, томительные, жарче самой жаркой ночи, а наутро я не могла их вспомнить. Возможно, сказалась изматывающая духота. Я сбросила легкое покрывало, разметалась на постели, а проснулась в насквозь промокшей от пота сорочке. Все тело ломило, однако кожа была прохладной на ощупь, во сне же почудилось, что каждую клеточку лижут крошечные языки пламени.

В этот выходной нас ожидала встреча с родителями. В гимназии был приемный день, и родственники не только учащихся, но и преподавателей могли приехать с визитом. В большом зале на первом этаже главной башни были расставлены стулья для посетителей. Инспектриса собрала наш класс и, выстроив ровными парами, повела девушек на встречу с родными.