Гимназия Царима - Марьяна Сурикова

— Как вам угодно, Мариона, — ответил защитник и, приблизившись, протянул мне руку.

Я ухватилась за нее и поднялась с земли, а когда он разжал пальцы, потерла заколовшее запястье.

— Что это? — На месте покалывания вдруг проявились бледно-зеленые циферки.

— Время сдачи вами оградительного щита, тэа.

— Щита?

— В конце следующего урока продемонстрируете мне идеальный по построению щит, и тогда можем не ходить к директору.

Я даже не сразу его поняла. Стояла, хлопала глазами, пока постепенно соображала, что мне предлагают спасительный шанс не вылететь с позором из академии, а остаться здесь, но впредь усердно заниматься. Конечно же, умей я строить защиту, и Лоран не получил бы ядовитых шипов в спину.

— Щита, — повторила я и, склонив голову, присела в положенном поклоне, невзирая на совсем неподходящий для этого наряд. — Благодарю, арис Лоран. Приложу все усилия, чтобы построить самый идеальный щит.

— Приложите, тэа. — Он слегка усмехнулся и добавил: — До свидания, Мариона, — а после направился в сторону, противоположную купальням.

Мгновенно возникшая тревога заставила меня устремиться следом.

— Арис Лоран, вы один пойдете искать это растение?

Защитник замедлил шаг и ответил:

— Растение уничтожено, но Архъана могут оставлять в земле множество побегов, напоминающих грибницу, а из них рождаются опасные отростки и ловцы, один из которых принес вас сюда. Необходимо найти все и уничтожить.

— Не ходите один!

— Одному проще, тэа, и безопаснее, — обернулся Эсташ, видимо, не чая уже избавиться от настойчивой гимназистки, а я чуть не врезалась в его грудь и быстро отшатнулась, вновь заметив в распахнутом вороте темно-золотистые линии. Пожалуй, лучше бы промолчала, чем вместо этого ляпнуть невпопад:

— У вас татуировка волшебная.

Тен Лоран, которого вполне могла утомить моя компания, хотя я бы ни в жизни об этом не догадалась, вдруг изменился в лице и негромко спросил:

— Что вы сказали?

Явную глупость, если судить по его взгляду. Я попятилась и остановилась, услышав:

— Объясните, Мариона.

И тон такой не терпящий возражений, что не ответить невозможно. Быстро и сбивчиво попыталась объяснить:

— Вы спросили, что такое делала, когда… но сама не знаю. Увидела случайно вашу татуировку, прикоснулась к ней, а потом вдруг… И вот…

Не успела заметить, когда Эсташ сделал быстрое движение и перехватил меня за талию, подтянув к себе. Растерялась и застыла, прикованная взглядом к его глазам. В темной глубине зрачков разгорались, постепенно заполняя светлую радужку, золотые искры и обращались в пламя. С безотчетным нарастающим ужасом я смотрела, не имея сил отвернуться. Ощутила, как озноб пробежал по коже, и, выбросив руки вперед, уперлась Эсташу в грудь, отталкивая, но он не шелохнулся, а, напротив, привлек еще ближе.

Мне казалось, золотое пламя перекинулось на кожу, заполнило голову, и стало так тягостно, а вернее, томительно: тянущая боль в груди, в сердце, внизу живота, невозможность вздохнуть и невероятно сложно совершить любое движение — даже отвернуться. Опасность, угроза и спровоцированная этими ощущениями острая, предвкушающая тревога в теле, что среди зарослей я наедине со взрослым мужчиной стою в короткой рубашке с порванным воротом, которая вновь сползла с правого плеча. И на это обнаженное плечо сейчас легла ладонь защитника. Никаких перчаток, никакого барьера из плотной материи, лишь чистый и пронзительный контакт кожа к коже, которого все приличные девушки обязаны избегать, а стоял Эсташ непозволительно близко. И когда его пальцы прошлись дальше вдоль шеи, остановившись на затылке и потянув голову вверх, пришлось встать на носочки. Хотя тиски его рук не причиняли боли, но он практически приподнял над землей, ловя мой взгляд, поскольку я все же пыталась увернуться. И тогда вокруг совершенно потемнело, я видела лишь пламя напротив, и едва достало сил прошептать:

— Пожалуйста, не смотрите так.

Он услышал и тотчас отклонился, а мне пришлось совершить поистине титаническое усилие, чтобы отвернуться, не выдерживая больше взгляда в сверкающие глаза нечеловека.

Облегчение накатило мгновенно, как будто разжались тиски. Стало свободно и легко дышать, а тен Лоран убрал ладони, глухо проговорив:

— Простите, Мариона.

Я дрожала, нервно пыталась вдохнуть, и он коснулся ладонью моих волос, легко погладил, мгновенно успокаивая. Дотронулся до лица и рук, проведя от плеч до запястий, слегка сжал и добавил:

— Еще раз простите, я ошибся. Возвращайтесь, пожалуйста, в башни.

И, круто развернувшись, мгновенно отдалился и ушел, затерявшись среди зарослей.

Я стояла некоторое время, глядя вслед, потом подняла руки, вновь ощутив в них легкое покалывание. Все ссадины, царапины и раны исчезли.

Грея ладони о теплую кружку с чаем, я смотрела в окно, ожидая белоснежного голубка — посланника Аллара. Неугомонная Селеста уже умчалась к директору выяснять подробности появления на территории школы Архъаны, Доминика улетела в библиотеку, искать информацию о древнем плотоядном растении, только я осталась в комнате.

Успела вбежать сюда минуты за две до появления подруги, добравшись вперед гимназисток по укромной тропинке. Стоило присесть на кровать, как дверь сразу же распахнулась, являя взбудораженную Селесту.

— Маришка! Ты где была? — выкрикнула она с порога, но ответа не стала дожидаться, оглушив меня заявлением: — Не представляешь, что произошло на прудах!

— Что? — Мои опасения, связанные со все еще маячившим на горизонте исключением из любимой школы, всколыхнулись вновь.

— Мы переоделись и пошли купаться, Эсташ остался на берегу, а инспектриса вышла позже всех и увидела новые купашки. Я клянусь тебе, она позеленела! Особенно когда одна из девушек подплыла к лежанке и легла на нее. Ткань все так облепила, даже лучше, чем мы представляли, но дону едва удар не хватил. Она как закричит на весь пруд: «Тэа!» А после велела нам немедленно выходить из воды и принялась читать нотации. Эсташ все это время сидел у схода. Знаешь, в такой расслабленной позе и на нас даже не смотрел, только равнодушно осматривал берег. Мы даже заподозрили, будто купашки совсем никакого воздействия на него не оказали. И вдруг прямо на середине проповеди инспектрисы, когда она пыталась запретить нам купаться, он вскочил на ноги и оборвал ее на полуслове: «Ведите девушек в башни».

Я даже не поняла отчего, но мы все сразу послушались. Дона так долго распиналась, а Эсташ один раз сказал, и все рванулись к сходу, даже толкучка у ступенек приключилась. Не пойму сейчас, в чем причина. Может, оттого, что он всегда вежливый, не перебивает никого, особенно женщину, и вдруг такой приказ. Инспектриса совсем переполошилась, давай бегать туда-сюда: «Девушки, вы слышали, слышали?» — Она нас этими воплями насмерть перепугала. Мы тогда и растерялись, давай переглядываться, вдруг кто-то понял, что произошло, а Эсташ попросту исчез с берега. Даже уследить никто не успел, в каком направлении. И без него очень страшно стало. Некоторые девчонки даже расплакались, у меня самой сердце как у зайца колотилось. Боялись шелохнуться. Хорошо хоть дона себя в руки взяла, стала нас уговаривать, успокаивать, кое-как всех организовала.