Тайная страсть Гойи - Екатерина Лесина

Или Макса… Хотя, конечно, Макс — это наилучший вариант. Он ее хотя бы поймет, но и губу заметит. Вопросы неудобные задать не постесняется.

А и плевать! Алина не станет замалчивать.

Она осмотрелась.

Изнутри стена не выглядела гладкой. Напротив, кустарник разросся пышно. Тяжелые ветви его переплелись, а по ним расползлись тонкие нити вьюнка. Траву здесь не косили, и она поднималась едва ли не до колена.

Алина отдышалась и вытерла пот со лба.

Она посидит немного, а потом поползет дальше.

— Вперед, — сказала она шепотом, — к собственному унижению…

Флешку она заметила не сразу.

То есть даже не флешку, а золотую бабочку, спрятавшуюся в траве. Просто что-то блеснуло на солнце, и блеск этот привлек Алину, заставил потянуться, сунуть руку в спутанный клубок сочных зеленых стеблей. В последний момент Алине подумалось, что будет забавно, если вытащит она пивную пробку.

Или еще какую ерундовину.

Но нет, добычей стала бабочка.

Она была довольно крупной, в кулаке не сожмешь. Толстые крылья несколько испачкались, но грязь не мешала разглядеть узор из камней и эмали, покрывавший их. Из тельца, покрытого темной эмалью, торчал кусок цепочки. Стоило сжать крылышки, и внутри бабочки что-то щелкнуло. Подвеска распалась надвое, превращаясь во флешку.

— Интересно. — Алина вытерла бабочку о блузку. — Ты чья? И как здесь оказалась?

Бабочка, конечно, не ответила.

А потом кусты затрещали, закачались ветви, предупреждая, что уютное одиночество Алины вот-вот будет прервано, и она, повинуясь некому порыву, сунула бабочку в лифчик.

— Здравствуйте. — Алина дружелюбно улыбнулась, глядя на хмурого Егора.

Выглядел тот… странновато.

Куда подевался костюм?

Впрочем, джинсы были ему очень даже к лицу, как и легкая футболка. А ведь он не настолько слаб, каким казался. Сухопар. Худощав. Но мышцы есть. Алине вдруг подумалось, что убийство требует физических сил, и тогда он мог бы…

— И вам доброго дня. — Егор произнес этот так, что стало очевидно: день он добрым не считает.

— А зачем вы сюда пришли? — Алина старательно захлопала ресницами, пытаясь унять внезапный приступ паники.

Никто не будет ее убивать.

Незачем.

— А вы? — в свою очередь, поинтересовался Егор.

— А я первая спросила!

— А я хозяин, — хмыкнул он, и мрачность исчезла. Он даже улыбнулся, почти искренне, и Алина про себя отметила, что или настроение Егора меняется так быстро, или же он выказывает незаурядные способности к лицедейству. Главное, и то и другое было несколько неожиданно.

— Я ногу подвернула. — Алина надеялась, что прозвучало это достаточно жалобно, чтобы ей поверили. — Гуляла-гуляла, оступилась и подвернула. Вот.

Она вытянула упомянутую ногу, демонстрируя щиколотку, которая к этому времени распухла.

— Зову-зову, а тут никого совсем. Идти не могу… на ногах. А на четвереньках… — Она потерла колени, измазанные то ли в земле, то ли в траве. — Глупо так. Постоянно в глупые ситуации попадаю.

— Бывает. — Егор присел. — Болит?

— Если не трогать, то не болит.

Он все же потрогал, и Алина зашипела.

— Вам врач нужен. Давайте помогу. — И не спрашивая согласия, с легкостью поднял Алину на руки.

Силен. И если бы Марину задушили, эта сила сделала бы его первым подозреваемым.

— Так, а вы?..

— Искал кое-что, — расплывчато произнес Егор.

Интересно. Не бабочку ли? Он потерял? Но украшение определенно женское, Егор вряд ли стал бы носить подобную подвеску. Тогда чего ради он ее искал?

Ради содержимого?

И если так, то, быть может, это содержимое представляет ценность и для Макса? Совесть требовала немедленно сознаться и флешку вернуть. Разум протестовал: если возвращать, то хозяину, а Егор явно хозяином не являлся. Если, конечно, у него нет тайной страсти к позолоте и кристаллам.

— Не нашли?

— Вас вот нашел. Алина, будьте осторожны с моими сестрами.

— Да?

— Они совсем не такие, какими кажутся на первый взгляд… И я понимаю, что если вы с Максом, то так нужно, но все равно. Не следовало вмешивать в наши дела женщину.

Интересно, это расценивать как заботу или проявление шовинизма?

— Мне почему-то кажется, что смерть Марины была не последней…

Егор замолчал и больше не произнес ни слова. Он донес Алину до комнат, отведенных им с Максом, и, уложив на диван, сказал:

— Я найду Макса. И вызову врача… Вам что-нибудь нужно? Если так, то говорите. К сожалению, прислуги в доме нет, еще Марина всех рассчитала.

— Всех?

— Почти. Горничные ей казались слишком молоденькими, а те, которые постарше, были недостаточно расторопны… Надо бы исправить все, но, как понимаете, заняться этим некому. И некогда. Может, позже, когда все разрешится… Так вам что-нибудь нужно?

— Нет, спасибо. Вы мне так помогли…

— Всегда рад.

Он ушел, оставив Алину наедине с невеселыми своими мыслями. Правда, одиночество ее было недолгим.

Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.

— Макс?

Он был… зол?

Зол. И Алина сжалась: что такого она успела натворить? Она ведь вела себя именно так, как было велено, и тогда…

— Линка, ты извини. — Макс остановился. — Я не хотел тебя напугать. Егор сказал, что ты ногу подвернула, гуляла и… он тебя нашел. А Женька удивилась, как ты одна оказалась, если она тебя со Стасом оставила. В общем, я и подумал…

Он смутился, хотя и не покраснел.

И как быть?

Рассказать правду? Тогда Макс точно взбесится. Он и раньше вспыльчивым был, и в школу его бабку постоянно вызывали, потому что Макс дрался. На переменах. И после уроков. И по поводам серьезным, с его собственной точки зрения, и вовсе без поводов.

— Да я цела, только растяжение, наверное. — Алина потерла ногу. — Егор обещал врача вызвать…

— Сами съездим. Есть во что переодеться?

Он успокоился моментально, став прежним, расслабленным и обманчиво-спокойным.

— Есть, я сейчас. — Алина сделала попытку подняться, но, ойкнув, села на диванчик.

— Я помогу. А ты давай, рассказывай… Хотя нет, погоди. Поедем, тогда расскажешь. В этом доме слишком много лишних ушей.

Он принес сумку с Алиниными вещами. И упаковку влажных салфеток. Сам старательно оттирал с колен травяную зелень. А потом вышел, позволив Алине сменить одну дурацкую юбчонку на другую.