Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова

— Чего ты боишься? — удивился он, пристально ивроде бы даже с удивлением посмотрев на меня. — Мы едем за твоей дочерью.

— Но…

— Наслаждайся пейзажем и радуйся предстоящей встрече.

Я отвернулась к окну, за стеклом мелькали деревья, лессменили поля, потом вновь начался лес, мы проехали никак не меньше шестидесятикилометров, мелькнул указатель с названием района, в который мы въезжали, авскоре появился и сам районный центр, город, где обитало около сотни тысячжителей.

Алексей не свернул на объездную, а поехал прямо, указатель впередигласил «Центр». Выходит, мы прибыли в конечный пункт нашего путешествия.Неужели Сашка здесь? Где они могут держать ребенка?

Пока я думала об этом, деревянные дома старой застройкисменили пятиэтажки, показалась площадь, здание с колоннами — местный Дворецкультуры, памятник, показавшийся мне нелепым, человек держал в руках что-топохожее на метлу, мы опять свернули на светофоре. Новая застройка, коттеджи,больше похожие на дворцы, за высокими кирпичными стенами. Мы вновь свернули иоказались в переулке, слева виднелся магазин «Продукты», справа здание почты,дальше тоже коттеджи, только попроще. Алексей остановился неподалеку отмагазина.

— Это здесь? — не выдержала я.

— Здесь, — кивнул он, — восьмой дом.

Я нашла нужную табличку на фасаде. Дом был двухэтажным,особенно богатым он не выглядел, но стена, его окружавшая, напоминалакрепостную.

— И Сашка там? — спросила я, чтобы нарушитьмолчание. Я ужасно боялась, что он вдруг возьмет и уедет, решив, что выполнилсвою часть договора.

— Я ведь сказал.

— Как мы войдем., то есть я…

— Сиди в машине, я сейчас вернусь.

Он вышел, потянулся, с ленцой поглядывая по сторонам, инаправился не к дому, а к зданию почты по соседству, а потом и вовсе исчез изполя моего зрения.

Когда я вновь увидела его, прошло по меньшей мере минутдвадцать. Он открыл дверь машины с моей стороны и сказал:

— Тебе придется прогуляться со мной.

Я с готовностью вышла, боясь задавать вопросы. Мы вместенаправились к почте, обошли ее и вдоль стены начали огибать восьмой дом.

В кирпичной стене виднелась калитка, Алексей толкнул ее, иона открылась. Либо она вовсе не была заперта, либо Алексей позаботился об этомраньше. Мы оказались в довольно захламленном дворе. Сюда выходили четыре окна сзадернутыми шторами, и я испуганно поежилась, боясь, что кто-то обратитвнимание на наше вторжение.

Алексей взял меня за руку и кивнул в сторону дома. Мыпересекли двор и оказались возле двери. Наполовину застекленная, она тожеподозрительно легко открылась. Я увидела длинный коридор и услышала детскиеголоса. Я ускорила шаг, Алексей шел медленнее, заметно отстав. Я толкнуладверь, из-за которой доносился шум, и увидела просторную комнату, застеленнуюковрами. Ковры были везде: на полу, на стенах, даже в простенке между окнамивисел ковер, дорогая мебель, подушки на полу и ватага черноволосых ребятишек. Встороне на подушке сидела Сашка. С тщательно расчесанными золотистыми волосами,в шелковом голубом платье с белым бантом она очень походила на принцессу изсказки.

Сашка повернулась и увидела, что я стою в дверях, не в силахсделать еще один шаг и позвать ее. Я просто смотрела на свою девочку, а стеныкомнаты начали медленно вращаться. И вдруг все встало на свое место, потому чтоСашка прошептала:

— Мама… — И заплакала, сморщив мордашку, а я бросиласьк ней. Дети, до этого момента кувыркавшиеся на полу, замерли как по команде,наблюдая в молчании, как я подскочила к Сашке, схватила ее на руки и рванула кдвери. Я едва не столкнулась с Алексеем, он шел по коридору навстречу мне.Совсем рядом кто-то колотил кулаком по двери, выкрикивая ругательства.

— Уходим, — поторопил он, я побежала к выходу ичерез минуту оказалась во дворе, а потом на улице.

Алексей закрыл калитку. Сашка, вцепившись в меня ручонками,до сих пор не произнесла ни слова, только уткнулась лицом в мои волосы и громкосопела. Возле почты Алексей обогнал нас, завел машину и подъехал вплотную, такчто переходить дорогу мне не пришлось. Я устроилась с Сашкой на заднем сиденье,а он рванул с места, оставляя позади и эту улицу, и этот город.

Сашка сидела на моих руках сияющая, слегка поправившаяся зато время, что мы не виделись.

— Что это был за дом? — спросила я. Вопрос,разумеется, адресовался Алексею, Сашка вряд ли была способна на негоответить. — Что за люди там живут?

— Цыгане.

— Цыгане? — растерялась я. Цыгане ассоциировалисьу меня исключительно с кибитками и кострами. Конечно, я знала, что моивоззрения на этот счет никуда не годились, но понять, какое отношение кпроизошедшему со мной могут иметь цыгане, я тем более не могла. — При чемздесь цыгане? — пробормотала я.

— А мне откуда знать? Кто-то решил, что это надежноеместо. Детей много, живут они изолированно, и лишний ребенок обратит на себявнимание далеко не сразу. Правда, твою девочку с цыганятами не спутаешь, нокому вообще надо их сравнивать. — Он засмеялся, а я тут же забыла о нем,потому что заговорила Саша.

— Мама, а ты меня насовсем взяла? — спросила онаробко.

— Конечно.

— Значит, ты больше не болеешь?

— Нет, — ответила я, сообразив, что ребенку как-тообъяснили, почему он живет без родителей, и причину придумали не самуюоригинальную.

— А папа приехал?

— Папа ждет нас дома.

— Мамочка, я очень скучала, — прошептала она изаплакала. Я тоже заревела, но на этот раз от счастья. Со мной был мой ребенок,мы ехали домой, значит, самое страшное позади.

Мы миновали пост ГИБДД на въезде в город, и мне пришлосьотвлечься от болтовни с Сашкой, потому что машина неожиданно остановилась.

— Что случилось? — испугалась я.

— Ничего. Ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой? —спросил Алексей.

— Мы можем и сами добраться, — ответила я, решив,что он из соображений собственной безопасности спешит избавиться от нас.

— Что собираешься делать? — задал он совершеннонелепый с моей точки зрения вопрос. Что я собираюсь делать теперь, когда мойребенок сидит у меня на руках? Разумеется, я хочу побыстрее оказаться дома.Однако ему вопрос нелепым явно не казался, и спрашивал он вполне серьезно.