Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова

— Ну так… — Он поднялся и протянул ко мне руку, яинстинктивно отдернула свою, а он засмеялся:

— Не нравлюсь я тебе? Конечно, но что делать…

Я поднялась ему навстречу. Он обнял меня, и руки егозаскользили по моему телу, вызывая брезгливость и острое желание сбросить их иорать от отвращения и отчаяния. Его рот был рядом с моим, я стиснула губы изажмурилась, а он легонько оттолкнул меня и сказал презрительно:

— Проваливай.

Взял мою сумку, которая лежала на журнальном столике, сунулее мне в руки и пошел к входной двери.

— Подожди, — отчаянно позвала я.

— Проваливай, — повторил он, на этот раз,зло. — Насиловать баб удовольствие небольшое для меня по крайней мере.Топай домой и передай привет своему мужу.

— Пожалуйста, выслушай меня, — попросила я и самапоразилась тому, как звучит мой голос. — Все это так… неожиданно. Несердись, я… я никогда раньше, то есть… ты должен понять, для меня это не такпросто. Я буду очень стараться… — Последняя фраза звучала особенно глупо, и язажмурилась от стыда, а еще от отчаяния, что он не послушает меня и выставитвон. Он взял из моих рук сумку и бросил в кресло, а я торопливо стянула с себяблузку, чтобы поскорее перескочить черту, из-за которой уже невозможновернуться. Пусть все произойдет быстрее, иначе я не выдержу и брошусь отсюдасломя голову… Я должна думать не о том, как все это пережить, а о Сашке. Толькоо ней и ни о чем больше.

Он лежал на спине, закрыв глаза, и, кажется, дремал. Япотихоньку выбралась из-под одеяла, он на это никак не прореагировал, и я нацыпочках выскользнула из спальни, подхватив с пола полотенце, прошла в ванную,включила душ. Взгляд упал на мое отражение в зеркале, и тут я словно очнулась.«Что я наделала? — пробормотала испуганно. — Зачем? Все бессмысленно.Этот урод, это животное, он даже не думал мне помогать. Я просто дура, чтомогла поверить в такое». Я глухо застонала, закрываясь рукой от зеркала, мнехотелось умереть, так хотелось, что в тот момент я не думала даже о Сашке. Япошарила взглядом по полке… Если бы там лежала бритва, я бы, наверное,незамедлительно воспользовалась ею, но тюбик зубной пасты и щетка длясамоубийства не годились. Я умылась холодной водой, преодолевая отвращение ксебе, подняла взгляд на зеркало и увидела в нем его отражение. Он стоял вдверях и без особого интереса разглядывал меня.

— Двадцать минут на сборы тебе хватит? — спросилон равнодушно.

— Да, — кивнула я. не зная, как расценить еговопрос. Он развернулся и, ни слова больше не сказав, ушел, а я продолжаларастерянно стоять в ванной, все мои мысли крутились вокруг его вопроса.

Я вышла из ванной. Алексей был в кухне, я слышала, как онгремит посудой, чувствовала запах кофе. Я была рада, что не увижу его вспальне, и торопливо оделась. Осторожно, стараясь не производить шума, точноиндейский разведчик на вражеской территории, я покинула комнату. Теперь в кухнебыло тихо, а в ванной шумела вода.

Я прошла на кухню. На столе стояла чашка кофе на салфетке, вмойке использованная чашка. Такая забота мало соответствовала характерухозяина, и я решила, что кофе предназначен не мне, но все-таки выпила его.Затем вымыла обе чашки и нервно вздохнула. Мне хотелось, чтобы он побыстреепокинул ванную, и вместе с тем я очень этого боялась. Наконец дверьраспахнулась, и появился Алексей, мокрые волосы, вместо одежды полотенце набедрах, он скользнул по мне равнодушным взглядом и исчез в спальне. Он вновьпоказался мне опасным, слишком опасным, чтобы довериться ему хотя бы намгновение. В том, как он шел, как поводил плечами, было что-то угрожающее иодновременно завораживающее. Такое чувство, должно быть, испытываешь при неожиданнойвстрече с хищником, сердце замирает, ты стоишь, вытянувшись в струну, и сужасом ждешь рокового броска. «Все это глупости, — одернула я себя. —Он человек. Малоприятный и, безусловно, опасный, но в остальном обычныйчеловек, а все, что я здесь напридумывала, ерунда. Я просто боюсь, что онсейчас выгонит меня, рассмеявшись вслед». Он появился в кухне, на этот разодетый.

— Мы сейчас поедем? — робко спросила я.

— Можем и попозже, если ты не торопишься, —усмехнулся он.

— Мы в самом деле поедем за Сашкой? — облизнувгубы, осторожно спросила я.

— Конечно. Ты сомневалась?

— Я боялась, что ты меня обманешь.

Он пожал плечами, не желая комментировать мои слова.

Вслед за ним я вышла в прихожую, еще не веря в то, что смогуувидеть Сашку, обнять ее и быть уверенной, что она будет рядом завтра,послезавтра, всегда, но уже простившая человеку рядом с собой недавнее унижениеи отвращение. Теперь я чувствовала нечто вроде стыда за то, что моглаусомниться в его словах, и, чтобы как-то загладить воображаемую вину, хотеласказать ему что-то дружеское, неважно что, главное, чтобы он почувствовал, чтоя не считаю его врагом.

Он завязал шнурки на кроссовках и выпрямился, а я, терпеливоожидая его, перевела взгляд на зеркало и увидела его и свое отражения. Впоследние дни я выглядела неважно, бледная, с покрасневшими глазами, а сейчас,как ни странно, буквально сияла и сама себе показалась такой красивой, что этобыло даже неприлично, учитывая обстоятельства. Румянец во всю щеку и горящийвзгляд. Я пыталась притушить его, прикрывая веки, но потом мысленно махнуларукой. Если я верну Сашку, все это уже не будет иметь значения… И тут нашивзгляды встретились в зеркале, он тоже разглядывал меня, себя или нас обоих… Мыбыли никуда не годной парой, и соединить нас мог лишь такой невероятный истрашный случай. Только он, и на очень краткий срок. Я подумала об этом, глядяв зеркало, и, видя, как на его губах появляется самая скверная из возможныхухмылок, я поняла: он думал о том же, хуже того, он знал мои мысли, отгадал,как я отгадала его. Он поторопился отвести взгляд, но и без того было ясно:друзьями мы никогда не будем.

Алексей шагнул к двери, словно не замечая меня. Япосторонилась, он вышел, и я пошла следом. Мы спустились вниз. В соседнем дворена стоянке я заметила джип «Ниссан». Алексей направился к нему.

— Это твой? — не удержавшись, спросила я, потомучто его молчание тяготило меня, он не ответил, занял водительское место, а ясела рядом.

Алексей завел мотор, как будто забыв о моем существовании,по крайней мере ближайшие полчаса он молчал и даже не смотрел в мою сторону.

Мы покинули город, выехали на объездную и свернули наближайшем повороте.

— Куда мы едем? — спросила я, внезапновстревожившись.

— Сейчас увидишь.

— Почему бы тебе не ответить?