Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Как оказалось, не зря. Буквально через мгновение из-за угла донеслись звуки схватки, изумленные вопли, рычание, и по воздуху, спиной вперед, пронесся один из стражников. Его кованая кираса была вскрыта на груди, словно тупым ножом, закаленная сталь топорщилась ошметками, будто рваная бумага. Зазвенели падающие на пол кольца поддетой под доспех кольчуги, в воздухе размазался, медленно опадая, кровяной шлейф. Охнул отец Диомир, мигом сообразив, что этот уже не жилец, несмотря на все умение священника. Паладин рванул из ножен меч, но тварь, скакнувшая вслед за смертельно раненным, оказалась быстрее. Сорвавшийся с острия желтый луч лишь слегка опалил пронесшуюся черную тень.

Но для привлечения внимания этого хватило. Раздался озадаченный рык, и существо, мерзко заскрежетав когтями о камень пола, резко развернулось, а затем выскочило обратно на перекресток, словно желая узнать, кто же осмелился поднять на него руку.

Тварь, казалось, состояла из одних контрастов. Вроде бы не очень большая (хотя крупнее любого волка), но удивительным образом притягивавшая к себе внимание, как неуместная клякса. Выпирающие кости, кое-где чуть ли не прорывающие угольно-черную, хрупкую даже на вид кожу, создавали впечатление того, что это существо было где-то собрано из подходящих частей, и весьма топорным образом. Все это, впрочем, не мешало твари быть невероятно быстрой и очень устойчивой к повреждениям.

Вторая атака паладина прошила бестию насквозь, сияющий луч проплавил углубление в потолке, но создание, несмотря на зияющую дыру в груди, только шире осклабилось, словно издевательски ухмыльнувшись. Впрочем, у Альтемира были и более примитивные средства воздействия; его кулак, закованный в латную перчатку и лишь слегка утяжеленный силой Бога-Солнца, одним махом переломил твари обе челюсти, с хрустом смял черепную коробку и отбросил назад. Туша, сейчас очень похожая на безголового таракана, пару раз безуспешно попыталась подняться на лапы, затем окончательно рухнула набок и только слегка поскребывала когтями по камню. Звук был тихий, но совершенно омерзительный, что не улучшало и так плохого настроения всех присутствующих.

Но у людей не оказалось времени предаваться печальным размышлениям. Раздался тихий звук, словно кто-то огорченно щелкнул языком, затем резкий хлопок, и под ошарашенными взглядами всех присутствующих, вывалив набок языки, появились уже две обсидиановые бестии.

Уцелевшие стражники, не сговариваясь, сомкнули щиты и заняли непоколебимую оборонительную позицию за спиной Альтемира. Сам паладин, даже не оглядываясь на них, неотрывно следил за вроде бы лениво приближающимися тварями. Меч покачивался в его руках, заслоняя от возможной атаки: клинки полковых командиров ковались из особой стали, куда примешивалось небесное железо, и с таким лезвием не справились бы даже бронебойные зубы этих бестий. По крайней мере, Альтемиру хотелось на это надеяться.

Отец Диомир, слегка запыхавшись, выскочил на перекресток ровно посередине между двумя группами противников, вытаращился на не менее изумленных бестий, а затем поморщился и взмахнул рукой, воскликнув:

— Изыди!

Под лапами каждого существа немедленно разлилось золотистое мерцание, в которое обе черные твари тут же провалились по шеи. Засучили конечностями, пытаясь выбраться, но только глубже увязли и через мгновение пропали совсем. Над головами, захлебывающимися отчаянным воем, сияние пошло рябью, сомкнулось и мирно угасло. Вновь проявился гладкий и девственно-чистый камень пола.

Через мгновение осторожного молчания Альтемир проговорил:

— Что это было?

— Экзорцизм. — Диомир пробормотал это так рассеянно, словно не он только что загнал невесть куда двух жутких демонов. Священник, будто пытаясь что-то отыскать, оглядывал пол, стены и потолок коридора, где появились бестии, сделал пару шагов вглубь и с торжествующим возгласом ухватил рукой, как могло показаться, просто воздух.

Но никакой воздух не смог бы захрипеть и резко потемнеть, проявляя очертания фигуры в черном балахоне. На шее у притаившегося незнакомца кроме сжимающей ее ладони священника был странный ошейник, вроде цепи с грубыми, словно изъеденными коррозией звеньями. То ли паладину показалось, то ли ошейник действительно сам бросился на пальцы святого отца, пытаясь оплести их и разжать, а может, и переломать. Но тут фигура пришельца проявилась целиком, до наголо обритой головы, отчетливо человеческой, и Альтемир остолбенел.

Откуда в Империи могут взяться люди, нападающие на своих же братьев, да еще и в ходе сражения с бестиями?!

Отец Диомир же не выглядел особенно удивленным. По его руке от плеча шли желтые сполохи, втягиваясь в бешено скачущую цепь ошейника и рассыпаясь колючими искрами. Пришелец, закатив глаза, стоял в напряженной позе, словно пытался поднять невидимый камень слегка разведенными и аж дрожащими от усилий руками. Прежде чем паладин и стражники успели опомниться и поспешить священнику на помощь, он, скрипнув зубами от натуги, поднял вторую руку, развернув ее ладонью напротив лица своего противника, резко толкнул ею воздух, и цепь, завопив как живая, распалась. Диомир тут же отнял руки, и вовремя — тело, еще недавно бывшее человеком, подняло в воздух, одновременно страшно выгибая назад, словно куклу, которую пытаются сломать об колено, — и с отвратительным влажным хрустом незнакомца в черном балахоне не стало.

Отец Диомир брезгливо отряхнул руки и как ни в чем не бывало повернулся к замершим людям:

— Видел я раньше этих черных собак. Этих тварей призывают демонологи — была раньше в Гильдии такая ересь, ее сами маги гнали поганой метлой. Ну и мы помогали по мере сил. Уж лет сорок назад это было, я думал, и не осталось никого… Но экзорцизмы на эту пакость действуют, как и раньше. — Диомир расплылся в довольной ухмылке, явно вспоминая дела давно минувших дней. — Но, думаю, ты со мной согласишься, Альтемир, что слишком уж странное это совпадение. Как раз под атаку бестий. И хотел бы я знать, что это за украшение болталось на шее того ублюдка…

Паладин, слегка расслабившись, подошел поближе и поглядел на нечто, скрытое окровавленной черной тряпкой.

— Святой отец, мне показалось, или эта цепь…

— Да, Аль, она сражалась, как живая. С самими-то демонологами я управляться умею, а вот с этой дрянью пришлось повозиться. Но, надо отметить, особых проблем и она не доставила.

Диомир улыбнулся было, но тут воздух неожиданно наполнился гулкими звуками нового голоса, в котором сквозило неприкрытое злорадство:

— Конечно, если с обычными учениками заедаться.

Раскрыв воздух, словно дверь, рядом с поверженным колдуном вышел еще один — с обритой, но все равно очевидно седой головой, сжимая в руке посох и позвякивая грубой цепью. Но у этого она была куда длиннее, свешиваясь на грудь двумя оборванными концами и обнимающая шею в один оборот. Пришелец кинул на своего павшего собрата взгляд, которым обычно удостаивают раздавленного таракана, и повернулся к людям. Стражники буквально приросли к полу, ощущая только, что этот враг им не по зубам, а значит, лучше понапрасну не привлекать его внимания. Альтемир, уже вскинув меч к плечу, заставил лезвие наполниться золотистым сиянием; Диомир, вновь словно забыв о возрасте, стоял в напряженной позе, ожидая любого движения врага. К нему-то маг и обратился: