Теплица - Брайан У. Олдисс

— Нам не следует больше беспокоиться о Той и остальных, — заявила Пойли. — Они проделали ворота в стене, окружавшей лес, и оставили их открытыми. Смотри!

Пойли обвела Грена вокруг высокого дерева. Дым веером тянулся ввысь, понемногу продвигаясь в глубь леса — туда, где пламя пробивало себе тропинку к смоковнице. Рука в руке, они пошли к выходу из Нейтральной Полосы, прочь от своего полного опасностей Райского Сада.

Маленькие, не имевшие развитого мозга создания бесшумно кружили над тропой, вылетая из густой зеленой тьмы и снова пропадая в ней.

По тропе шествовали две фруктовые скорлупки. Из-под них за бесшумно кружащими созданиями искоса наблюдали две пары глаз, отыскивая вслед за порхающими вокруг существами признаки затаившейся опасности.

Тропа шла почти вертикально; брошенный невзначай взгляд не различил бы ни конца ее, ни начала. Во все стороны от тропы отходили отдельные ветви, но путники под скорлупой игнорировали их в своем медленном, но верном продвижении. Поверхность тропы не была гладкой, что помогало цепляться пальцам, высунутым из-под твердой фруктовой кожуры. Кроме того, поверхность эта была цилиндрической, ибо тропа представляла собой один из стволов росшего здесь могучего дерева — смоковницы.

Две скорлупки продвигались от средних слоев леса к земле, питавшей дерево. Листва отфильтровывала свет, так что сторонний наблюдатель мог заключить, что они движутся в плотном зеленом тумане, опускаясь к началу уходящего в кромешную тьму длинного тоннеля.

Наконец двигавшаяся впереди скорлупа на мгновение замешкалась и свернула на одну из горизонтальных веток-тропинок, усмотрев на ней некий едва заметный след. Вторая скорлупа последовала за нею, и вместе они присели, спинами оперевшись о только что оставленный ими ствол и прижавшись друг к дружке боками.

— Мне страшно спускаться к Почве, — произнесла Пойли из-за своей скорлупы.

— Мы должны идти туда, куда направляет нас сморчок, — терпеливо ответил ей Грен, вновь пускаясь в объяснения. — В нем больше ума, чем в нас обоих. И теперь, когда мы наткнулись на признаки другого племени, было бы глупо не подчиниться. Мы не смогли бы выжить в лесу, оставшись одни.

Грен знал, что облепивший голову его спутницы сморчок успокаивает ее схожими аргументами. И все же, с тех пор как они покинули Нейтральную Полосу несколько снов тому назад, Пойли не знала покоя: самовольный уход из племени нанес ей более серьезную травму, чем она ожидала.

— Нам следовало остаться и поискать следы Той и остальных, — сказала Пойли. — Мы смогли бы найти их, если бы дождались, когда погаснет огонь.

— Мы должны были бежать, — напомнил ей Грен. — Кроме того, ты сама знаешь, что Той прогнала бы нас. В ней нет жалости, она не способна понять никого, даже тебя, собственную подругу.

Услышав это, Пойли лишь вздохнула; ненадолго воцарилась полная тишина. Помолчав, Пойли заговорила снова:

— Нам обязательно нужно идти дальше? — тихо спросила она, сжимая запястье Грена.

С робким, боязливым чувством люди ждали ответа, который, они знали наверняка, прозвучит в головах у обоих.

Да, вам следует идти дальше, Поили и Грен, ибо таков совет, который даю вам я, имеющий больше силы, чем есть у вас.

Голос был уже хорошо им знаком. То был голос, произносящий слова без помощи губ, голос, возникающий не в ушах, — голос, появляющийся и пропадающий внутри их мозга, подобный чертику на пружинке, навечно заключенному в своей тесной коробочке, ключ от которой давно утерян. Голос этот походил на звучание старой, покрытой пылью и плесенью арфы.

Я привел вас сюда живыми и здоровыми, — продолжал сморчок, — и поведу вас дальше, не подвергая опасности. Это я научил вас надеть скорлупки, чтобы они скрыли вас и позволили проделать долгий путь, не привлекая внимания врагов. Предстоит пройти еще совсем немного, и в конце этого пути вас ждет слава.

— Нам нужно отдохнуть, сморчок, — возразил Грен.

Тогда отдохните, прежде чем идти дальше. Мы нашли следы еще одного человеческого племени, и не время теперь позволять слабости захватить ваши сердца. Мы должны найти этих людей.

Подчиняясь голосу, они прилегли отдохнуть. Громоздкие скорлупки, недавно принадлежавшие двум произраставшим в лесу отечным плодам, с грубыми отверстиями, которые дали возможность спрятавшимся внутри людям высунуть руки и ноги, не позволяли по-настоящему лечь, вытянувшись на ветви. Оба скорчились как могли, неуклюже раскинув руки и ноги, словно задыхались под грузом колыхавшейся над ними зеленой листвы.

Где-то за пределами сознания головы людей наполнял тихий гул мыслей сморчка. В эту наступившую на земле эпоху зелени растения увеличились в размерах, так и не получив мозга; гриб сморчок, впрочем, обладал интеллектом — цепким, но ограниченным интеллектом джунглей. Чтобы увеличить ареал своего распространения, он научился паразитировать на других видах, объединяя свою способность размышлять логически с их способностью передвигаться. Сморчок, разделившийся надвое для того, чтобы захватить обоих — и Грена, и Пойли, — трудился в недрах их сознания, постоянно испытывая удивление: копаясь в нервных центрах, он открыл нечто не встречавшееся ни у одного из существ иных видов — память, включавшую слабые отголоски расовых воспоминаний, сокрытые даже от их собственных владельцев.

Пусть сморчок и не подозревал о существовании пословицы «Среди слепцов и одноглазый — король», он обладал меж тем именно такой властью. Обитатели гигантской теплицы, в которую превратился мир, проводили время, гоняясь за чем-то или спасаясь от чего-то, прежде чем упасть в зелень и обратиться в компост, питающий следующие поколения живущих. Для них не существовало ни прошлого, ни будущего; они были подобны отдельным фигурам, вплетенным в роскошный гобелен, — они не имели глубины, будучи плоскими. Сморчок, обстукивавший теперь стенки человеческого разума в поисках новых открытий, отличался от всех них. Он видел перспективу.

То было первое за целый миллиард лет существо, способное бросить взгляд назад, в лабиринты времени. Являвшиеся ему видения пугали — они почти заглушали арфоподобные каденции его голоса.

— Как сможет сморчок защитить нас от ужасов Почвы? — спросила Поили немного погодя. — Как он нас спасет от вялохвата или мокрогуба?

— Ему многое известно, — просто ответил Грен. — Он заставил нас надеть на себя кожуру фруктов, чтобы спрятаться от врагов. Под ними мы в безопасности. И когда мы найдем это новое племя, опасностей станет еще меньше.

— Моя скорлупа натирает мне бедра, — пожаловалась Пойли, имевшая чисто женскую привычку перебивать течение беседы незначащими замечаниями, привычку, которую даже пролетевшие эпохи не смогли заглушить.

Лежа, она почувствовала, как ладонь Грена коснулась ее бедра и ласково его погладила. Но глаза Пойли были прикованы к сучьям над головой; беспокойно скользящий взгляд высматривал признаки опасности.