Золотая удавка - Наталия Антонова

– И все-таки это не говорит о том, что он сбежал.

– Но предполагает.

– Возможно, у Верещака есть причина не появляться…

– Если он не убивал Бельтюкову, то причина его исчезновения может быть только одна.

– Его самого убили? – высказал предположение вслух Морис.

Они все трое замолчали.

Минуту спустя Мирослава сказала:

– Нужно поговорить с коллегами и друзьями Адама. Может быть, они что-то знают и просветят нас.

Глеб Земской стоял у окна во флигеле над гаражом, где он жил, и нервно курил одну сигарету за другой.

Курить он начал в армии. Несколько раз бросал, и последняя попытка казалась ему вполне успешной, он не курил целых полгода, чем радовал свою невесту.

И вот сорвался. После разговора со следователем ворвался к себе, перерыл все ящики в шкафу и нашел несколько сигарет, которые по совету Серафимы Оскаровны разбросал среди шерстяных вещей от моли.

«Черт бы побрал эту хозяйскую дочь!» – думал он с остервенением.

Нет, сначала Глеб был вполне доволен Евгенией, она неплохо относилась к нему. А вскоре ему пришлось выполнять и некоторые ее весьма щекотливые поручения. Например, возить ее в гостиницу на свидания с дружком, которого хозяин не пускал на порог, велев дочери о нем забыть навсегда.

Но она не забыла. И, даже будучи помолвленной с другим, продолжала встречаться с прежним возлюбленным. Об этом знали только Глеб и Вера Артамонова.

По идее, он должен был немедленно поставить в известность хозяина. Ведь именно он взял его на работу и платил деньги.

Но Глеб ничего не сказал ему. Почему? Во‐первых, по-детски боялся оказаться ябедой, доносчиком, которому, как известно, – первый кнут.

А во‐вторых, он втайне сочувствовал Евгении и Адаму.

Потерять работу, конечно, было страшно. Но он, как и большинство русских людей, надеялся на авось. Авось пронесет.

Потом жених Бельтюковой расторг с ней помолвку, и девушка так обрадовалась этому, что буквально слетела на радости с катушек. И закатила вечеринку.

Что происходило на этой вечеринке, Глеб понятия не имел. Но заметил, что кроме самой Евгении, ее подруг и Веры были приглашены незнакомые парни.

Глеб успокаивал себя тем, что это женихи или друзья подруг Евгении.

Но молодые люди как-то не были похожи на женихов…

В голову ему пришли нехорошие мысли, которые окрепли, когда на его вопрос, как удалась вечеринка, Вера фыркнула:

– Ты хочешь сказать – оргия?

Глеб сначала опешил. Вера была слегка пьяна и постоянно хихикала.

– Вы пошутили? – уточнил он.

В ответ она только расхохоталась.

Уточнить сразу, что она имела в виду, ему не удалось, так как в салон забралась Евгения.

Он тронул автомобиль с места.

Вернуться позднее к этому вопросу Глеб не решился и просто запретил себе об этом думать. В конце концов, это не его дело. Он в дуэньи к хозяйской дочери не нанимался. Его дело – везти туда, куда прикажут. Все! С него взятки гладки.

И когда вечером Алена, его невеста, спросила, отчего он такой мрачный, Глеб пожаловался, что болит голова – наверное, простыл.

Она поверила и напоила его чаем с малиновым вареньем, сваренным ее бабушкой.

У них уже все было решено со свадьбой, и в доме невесты он чувствовал себя не только желанным гостем, но и практически членом семьи.

Родители Алены дали деньги на небольшую квартиру для молодых, и оба они подыскивали ее в непосредственной близости от места работы Глеба, то есть в поселке городского типа рядом с коттеджем нынешних хозяев жизни.

Три недели назад такая квартирка отыскалась, и они занялись оформлением документов.

Свадьбу решили сыграть в начале весны.

Алена светилась от счастья и летала над землей белым легким облаком.

Да и сам Глеб жил предвкушением семейного счастья.

И надо же было такому случиться…

Спозаранку ему позвонила Вера, велела подготовить машину к десяти утра. Они с Евгенией надумали ехать в город за новыми нарядами. Поездка планировалась затяжной, но это не смутило Глеба, так как ему не раз приходилось возить по магазинам Бельтюкову и Артамонову.

Обычно, сделав покупки, они еще заезжали в какое-нибудь кафе и, нарушая диету, пировали, объедаясь пирожными, мороженым и другими сладостями.

Глеб все это время ждал их в машине, слушая музыку и запивая кофе прихваченные с кухни бутерброды, приготовленные умелыми руками Роберто.

И от этой поездки он ожидал того же самого.

День с утра выдался чудесным. В саду с ветки на ветку прыгали синички.

И так же весело, как птички, впорхнули в его салон Евгения и Вера.

Всю дорогу они о чем-то стрекотали, но он особо не прислушивался, глядя на дорогу и думая о своем.

По магазинам молодые женщины ходили несколько часов, время от времени возвращаясь к машине, чтобы забросить в салон очередную кучу пакетов.

Потом ему было велено везти их в кофейню «Старая мельница». Это было относительно недорогое, но уютное заведение. Глеб и сам не раз бывал там с Аленой.

В кофейне даже в яркий солнечный день царил полумрак, на столиках горели свечи.

На стенах, декорированных под старину, были нарисованы языки огня. Искусная подсветка, спрятанная от глаз посетителей, создавала иллюзию колышущегося огня.

Дамы оставались в кофейне более часа. За это время Глеб успел допить остатки кофе из термоса и доесть последний вкусный бутерброд с ветчиной, помидорами, зеленью и расплавленным в духовке сыром.

«Все-таки Роберто в кулинарии – бог», – думал Глеб, довольно потягиваясь.

И тут он заметил выходящих из кофейни Евгению и Веру.

Обе выглядели очень довольными и усталыми, так как даже на щебетание у них, по-видимому, не осталось сил.

«Оно и к лучшему, – думал Глеб, – пусть помолчат».

Женщины все так же молча забрались в салон и вольготно расположились на мягких сиденьях.

Глеб плавно стронул автомобиль с места.

Земской был искусным водителем, а вести хороший дорогой автомобиль было для него сплошным удовольствием.

Пассажиркам казалось, что они не едут по дороге, а скользят по маслу, их даже начало клонить в сон.

И когда машина вплыла в распахнувшиеся ворота, Глебу даже пришлось окликнуть их.

Покупок оказалось так много, что женщинам понадобилась помощь.

Пакет Веры подхватил спустившийся муж.