Дело всей жизни. Книга первая - Ульяна Громова

Раз… раз… раз…

— Укуси меня, Несси… смелее, маленькая.

Её губы скользили по коже шёлком, неожиданный укус — неглубокий, но острый, под самым ухом — заставил застонать и дёрнуться под ней. Она тут же отпустила шею и заелозила на мне, всхлипнув. Прижал её снова и надавил на стенку внутри, чувствуя движение её мышц.

Раз… раз… раз…

— Маленькая моя, сладкая… тесная… горячая… красивая… Я инвалид, девочка… я прикован и не могу шевелиться… но я очень хочу тебя… У тебя есть моя шея… и мой рот… делай с ними то, что делала своим ротиком с членом сегодня ночью… будь смелее… кусай… лижи… соси… я хочу кончить…

Раз… раз… раз…

Теперь счёт вели мои пальцы, уже два. Я раздвигал её внутри, задавая ритм. Она поймала его губами, целуя меня от уха до уха, всё ещё бросая быстрые взгляды по сторонам. За деревьями на дорожке показались полицейские, Несси тоже увидела, выпрямилась и уставилась на них.

Я скользнул второй рукой под юбку и начал ласкать твёрдый клитор, глядя в её лицо. Девочка напряглась, губы задрожали, но она провожала взглядом конных стражей порядка.

Раз… раз… раз…

Работал обеими руками.

Раз. Раз. Раз.

Она заскулила и поелозила. Я уже не видел никого, патруль оказался за спиной, скрытый стволом, и Несси сорвалась, несколько раз насадившись на меня с сочными шлепками, схватившись за ствол яблони. И сама испугалась, что сделала, сжалась сладко внутри и обернулась по сторонам.

Я одурел от её порыва, едва не потерял контроль от горячей волны удовольствия, растёкшейся по венам пульсирующей лавой.

Она замерла, выпрямившись как струна, а я сжал между пальцами её клитор, накрыв подушечкой пальца его головку и нежно водя по ней.

Губы пекло от желания впиться в него, пососать и лизнуть её всю, ноги зудели вскочить, прижать девчонку к дереву и вдолбиться жёстко, выбивая долгожданный хриплый крик из её открытого рта.

Еле взял себя в руки, сосредоточился на ней. Девочка застонала и упёрлась в мой пресс обеими руками, чуть приподнявшись, быстро окинула взглядом несколько пар вокруг, занятых разговором, сэндвичами и своими отпрысками, и стала приподниматься, чуть выпуская член из обжигающих тисков своего тела и насаживаясь снова, вжимаясь с сорвавшимся хриплым дыханием.

Она меня трахала. Я перестал обращать внимание на окружающее, всё поплыло как в дурмане. Отпустил её попу и сжал на секунду грудь. Она бросила ещё один взгляд вокруг и впилась ртом в мою шею, прикусывая и тут же слизывая укус, прошлась от уха до плеча, жадно хватая губами кожу, вцепляясь зубами неглубоко, но ощутимо.

Я растворялся как мороженое на её языке, чёрные волосы упали мне на лицо, когда она зубками прошлась по скуле и щеке, спустилась к губам… Она грызла меня, теряя контроль над собой. И мне это чертовски нравилось, потому что плевать на контроль, плевать на весь мир, на людей, на приличия и условности, когда меня трахает невинная девочка.

Тугая, горячая, робкая, неумелая и дикая.

Лицо горело от укусов, прокушенная губа кровила, а я улыбался как идиот, развратный, циничный и совершенно одуревший от предвкушения. Несси дышала часто и рвано, грудь её дразнила, вздымаясь и дразня выпирающими под тонкой тканью сосками.

— Съешь меня, маленькая…

— Я… сейчас… — еле дыша от возбуждения, прошептала, — …кончу…

— Сделай это громко… кричи…

Я обхватил её руками и насадил на себя грубо, выбив дух их маленького тела.

Раз. Раз. Раз. Рр-р-а…

— …а-а-а! — закричала, когда насадил так, что у самого перед глазами полыхнули сверхновые. Откинула голову и поперхнулась криком, выдавив лишь: — А-ах-х…

А я очень пожалел, что вчера потратил силы на Линду.

Увы, но испытывая непроходящее возбуждение, кончить я мог не всегда.

Член пульсировал и немел от распиравших его крови и вожделения, но и всё. Я снова был в аду. Научился понимать своё тело: когда смогу кончить, а когда надо отвлечься любыми способами и позже взять реванш над вынужденным терпением, но эта девчонка напрочь лишила мозгов.

Она растеклась в моих руках, наслаждаясь отголосками первого в её жизни публичного оргазма, а я хотел выть и рвать её на части, как она рвала мою душу на две половины…

— Джейк, что делать?! Меня рвёт в клочья!

— Дыши. Выбрось из мыслей абсолютно все и сломай ритм. Раз, раз, раз… раз. Раз… раз, раз… Раз… Дыши ртом, представь ванну со льдом, погружайся в неё мысленно, медленно, сначала ноги… чувствуй, как они остывают… дыши, Ник, глубоко… Ещё… по колено в холоде… чувствуй, как он подбирается по ногам выше… дыши ровнее, Ник. Давай, парень, ты вон какой стальной, железо быстро остывает. Ты — железо, Ник… ещё глубже в лёд… уже бедра замёрзли… дыши… раз. Раз. Раз. Ровнее…. Чувствуй, как садишься в лёд… дыхание перехватило от холода. Всё сжалось… чувствуй, парень — зверь остыл… дыши, Ник. Давай со мной. Ровнее. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох… смотри на меня… чувствуй, как замёрз. Весь. Нет желаний больше. Хочется согреться. Остыл… чувствуй, Ник… ты остыл… Молодец. Теперь выпей отвар со льдом. Это, нормально, что не можешь кончить, не бойся этого. Просто тебе труднее успокоиться… ты должен один раз погрузиться в ванну со льдом, чтобы ярко запомнить эти ощущения…

Я запомнил. И только это и помогло взять себя в руки.

Тлея вожделением…

Когда мы с Никитой поднимались в персональном лифте в его пентхаус, казалось, я в научно-фантастическом романе. Мой привычный мир оставался внизу, понятный, не слишком благополучный, не такой вкусный и красивый. Я будто возносилась в другой мир с каким-то инопланетянином с совершенно другим менталитетом. Нечеловеческим. Наверное, звериным.

Дух захватывало, когда прозрачные двери кабины закрылись, и она незаметно — в стакане вода не дрогнула бы — стала быстро подниматься.

Я отвернулась от двери посмотреть на Никиту и застыла, глядя за его спину: казалось, мы в реальном космическом челноке, и прямо сейчас с едва уловимым шелестом стремительно преодолеваем атмосферу, взлетая над Нью-Йорком, оставляя город, быстро становившийся лишь частью материка… фиолетовую стратосферу, очень быстро сменившуюся бархатно-чёрной, усыпанной бриллиантами звёзд мезосферой…

Земля и небо.

Я возносилась с ним на небеса. Теряла границы. Не видела ориентиров. Он совершенно точно представитель другой расы. Неземной. Он просто неземной.

Я — земля. Он — небо.

Никита. Стоило просто мысленно назвать его имя, и сердце начинало стучать быстрее. Было так стыдно от того, что я творила в парке… Я совершенно точно сошла с ума! Когда он рядом, переставала замечать суету вокруг.