Опаленные страстью - Марша Кэнхем

Она подумала., что ей померещилось, когда спустя некоторое время услышала тихий стук в дверь. Прошло почти два часа с тех пор, как Аннели заперлась у себя в комнате. Ей не хотелось никого видеть, и она решила проигнорировать стук в дверь. Но он повторялся снова и снова, тихий и нерешительный.

Тогда Аннели как была босиком подошла к двери и прошептала:

— Уходите. Я сплю.

— Простите, что побеспокоил, мне нужно с вами поговорить.

Аннели выпрямилась и уставилась на дверь.

— Мне не о чем с вами говорить, и вообще мне не хочется видеть вас, сэр.

— Пожалуйста, на одну минуту.

— Пожалуйста, уходите!

— Мне очень нужно с вами поговорить, — настаивал Эмори.

— Мы уже разговариваем, разве нет?

— Вообще-то нет. Я разговариваю с дверью.

— О Господи! — воскликнула она, резко повернув ручку. — Как вы можете! — Она приоткрыла дверь на ширину ладони и посмотрела на Олторпа. — Как вы смеете беспокоить меня? Неужели так трудно понять, что я сейчас никого не хочу видеть? И вас меньше всех? Даже тупой вонючий фермер понял бы это.

Эмори отступил на шаг, опасаясь, как бы она не запустила в него каким-нибудь тяжелым предметом. Но в этот момент дверь захлопнулась.

— А теперь, прошу вас, уходите!

Для вящей убедительности Аннели повернула ключ и с шумом вытащила его из замка, давая понять, что разговор закончен. Она подождала, прислушалась, уверенная в том, что он вновь постучит, как и в том, что ни за что ему не откроет, но стука не последовало. Аннели отвернулась и наткнулась прямо на Эмори Олторпа, который стоял перед ней.

Он обхватил ее за талию, прежде чем она успела прижаться спиной к двери.

— Ради Бога, простите меня! Я не хотел ставить вас в неловкое положение.

— Как вы прошли сюда? К-как? — Аннели вспомнила, что бабушка рассказывала о потайных ходах, и оглядела комнату в поисках какой-нибудь открытой панели. — Как вы сюда попали?

— Ваша комната соединяется с соседней через гардеробную, — спокойно ответил он.

— Вы вошли через гардеробную?

— На улице слишком сыро, чтобы забираться сюда по иве.

— Мистер Олторп, я очень устала. И хочу остаться одна. Разве вы до сих пор этого не поняли?

— Но зачем? Чтобы всю ночь, меряя комнату шагами, думать о том, что скажет или сделает жена моего брата утром?

— Едва ли я упала в ее глазах ниже, чем в глазах лорда Бэрримора, — сказала Аннели со вздохом. — Но конечно, если вы считаете своим долгом сделать мне предложение после того, что произошло, делайте. Я откажу вам, и приличия будут соблюдены.

— Предложение?

— Вы ведь сказали, что вам надо срочно со мной поговорить.

— Да-да… Но уверяю вас, это не имеет никакого отношения к замужеству.

Он выглядел настолько растерянным, что Аннели удалось быстро выйти из положения.

— Ах, — произнесла она насмешливо, — значит, чуда не произошло, памяти у вас по-прежнему нет, так же как и совести. Что же тогда привело вас в мою комнату посреди ночи?

— Я хотел узнать, как вы себя чувствуете.

— Как видите, я в порядке. Не бросилась из окна, не поставила себе клеймо распутной женщины на щеку. Но такое желание может у меня возникнуть после того, что я себе позволила. Впрочем, из-за каких-то двух поцелуев я не собираюсь лезть из кожи вон, чтобы искупить свою вину.

— Рад слышать это, — промолвил он.

— Я довольна, что вы рады. А теперь не могли бы вы убраться отсюда, пока кто-нибудь не увидел или не услышал нас, поскольку в этом случае вам действительно пришлось бы сделать мне предложение, а я должна была бы его принять и мы до конца жизни были бы несчастны?

Налетел ветер, и из окна в гардеробной повеяло холодом. Порыв ветра был настолько сильным, что погасил свечу на столике. Теперь комнату освещали лишь отблески огня в камине. Комната была крохотная, и Аннели с трудом протиснулась к окну, чтобы зажечь свечу.

Эмори не отрываясь смотрел на нее. Она была неотразима в своем длинном легком халате, с рассыпавшимися по плечам волосами. Когда Аннели проходила мимо камина, пламя высветило под тонким шелком безупречные линии ее тела.

— Вообще-то я пришел попрощаться. Ваша бабушка встает с петухами, и я увижу ее, прежде чем покинуть ваш дом. Но я не знал, когда просыпаетесь вы, и не хотел уйти, не поблагодарив вас за все, что вы для меня сделали.

Аннели смотрела в окно.

— Я не сделала ничего особенного, сэр.

— Ничего особенного? Вы нашли меня, когда я уже тонул, вытащили на берег, короче — вы спасли мне жизнь.

— Любой на моем месте сделал бы то же самое. — Она пожала плечами. — И не надо упрекать себя в неблагодарности.

На столике стоял графин с вином и стакан кларета, в котором отражалось пламя свечи. Значит, она пила вино. Он почувствовал это по ее дыханию. Ключ от ларца с пистолетами лежал здесь же. Эмори незаметно сунул его Аннели в карман несколькими минутами раньше. На шее у нее висела золотая цепочка с ключом от сейфа. Того самого, что был на его корабле.

— Вы спросили, куда я пойду, когда покину этот лом, и что собираюсь делать дальше. Позвольте задать вам тот же самый вопрос.

— Мне на него нетрудно ответить, сэр. Как только утихнет буря, за мной приедет брат и увезет меня в Лондон. И все будет как прежде. Бесконечные приемы, балы, маскарады, женихи, которым я должна буду улыбаться. Одного из них мама выберет мне в мужья. Конечно же, богатого и влиятельного. И я вынуждена буду подчиниться. Я рожу ему детей и выращу их достойными членами общества.

— Это так… скучно.

Она закрыла глаза.

— Да, скучно, мистер Олторп. Но не могут же все люди быть пиратами и авантюристами. Тем более женщины. Он проглотил эту горькую иронию.

— Вас не волнует, что ваш бывший жених раструбит на весь Лондон, как вы с ним обошлись?

— Я думала об этом. Лорд Бэрримор надменный и самодовольный и вряд ли поставит себя в дурацкое положение. И уж конечно, откажется от своего намерения жениться на мне.

— Значит, одна ваша цель достигнута.

— Да. Пожалуй, — согласилась она.

За окном то и дело вспыхивали молнии, но чаще уже где-то вдали. В их свете тяжелые черные тучи на миг становились багровыми. Вдруг оба заметили, что рассматривают отражения друг друга в оконном стекле.

Аннели следила за каждым движением Эмори. Он нежно погладил ее руку, затем стал массировать ее напряженные плечи и шею под каскадом густых шелковистых волос.

— А что это за тупой вонючий фермер? — спросил он.