Черная роза - Кристина Скай

— Кто там, черт побери? — проворчал он, не отрывая взгляда от огня, потрескивающего на решетке.

Дверь отворилась со слабым скрипом.

— Всего-навсего Пил, капитан. — Неслышно вошел камердинер Рейвенхерста с лицом как из дубленой кожи и поставил на место сапоги, которые он только что начистил до зеркального блеска.

— Не называй меня капитаном, — пробормотал человек с суровыми глазами, сидящий около камина. — Я больше не капитан. Я просто Дейн, — его голос ожесточился, — чертов лорд Рейвенхерст!

Слуга ничего не ответил, зная, что ни один ответ не подойдет, когда виконт в таком настроении. Суровая военная выучка Пила не подвела, пока он заканчивал свою работу, затем принялся распаковывать последний оставшийся чемодан Рейвенхерста, стараясь не бросить нечаянный взгляд на полупустой графин, стоящий на столике около хозяина.

Поскольку свечи уже погасли, ему пришлось довольствоваться слабым светом от догорающего камина. Но он работал и в худших условиях.

Камердинер критически разглядывал склоненную фигуру Рейвенхерста. Это было крепкое, мускулистое тело с широкими плечами, четко вырисовывавшимися под рубашкой. Прошла усталость, навалившаяся на офицера по возвращении в Англию. Рельефные мускулы плеч и мощного торса были результатом ежедневных занятий боксом и фехтованием. Пил знал, что виконт плавает при любой возможности, но в последнее время это удавалось делать довольно редко. Может, поэтому он выглядит с недавних пор сильно подавленным. Кроме того, на них обрушился поток закодированных документов из морского министерства.

Камердинер прищурил глаза и покачал головой. Завтра тоже не будет плавания. Если только он не ошибается в своих предположениях, его хозяин к утру будет мучиться ужасной головной болью.

Стараясь казаться бесстрастным, камердинер, который был, по сути, не только камердинером, наконец поднял взгляд.

— Не желаете ли еще коньяку, прежде чем я уйду? — вкрадчиво спросил он. — Ваше сиятельство, — добавил он с опозданием.

— Я не нуждаюсь в няньках, Пил! — огрызнулся Рейвенхерст. — Мы многое пережили вместе, но даже Трафальгар не дает тебе такого права!

Камердинер тихо вздохнул. Этим вечером он ничего больше не мог сделать. По крайней мере, когда виконт пьет, можно выспаться. Обычно в такие ночи он расхаживал по комнате взад-вперед как рассерженный, встревоженный зверь.

Несколько томительных минут Рейвенхерст сидел в задумчивости у камина с затуманенным взглядом.

— Прости, Пил, — сказал он немного погодя, — ты не заслуживаешь такого обращения. Я знаю это лучше других.

Дейн неуверенно поднялся и пошел к окну. Отдернув хрустящие белые занавески, он уставился на тихую улицу. К югу в лунном свете призрачно мерцало устье Родера. Рейвенхерст мог различить поблескивание шхуны далеко в море, гораздо дальше волнорезов гавани Уинчелси.

Без сомнения, опять контрабандисты, будь они неладны! Проклятие всего чертова побережья!

Так или иначе, что он здесь делает? — спросил себя Дейн. Он должен быть в море, вышагивая по палубе со скрипящими под ногами грубыми досками и свистящим в снастях ветром. Почему, ради всего святого, он сидит на земле, когда за горизонтом бушует война?

Пальцы Рейвенхерста сжали белые кружева. Упавшая ему на лоб седая прядь отливала серебром на фоне черных волос. Нет, настало время ответить на волнующий его вопрос. Почему судьба пощадила его, когда так много достойных людей сложило головы?

Но возможно, это не имеет значения. Та жизнь ушла навсегда. Нельсон погиб. Семья Рейвенхерста тоже погибла, унесенная болезнью и необъяснимым происшествием на море. Он не стал бы выходить больше в море, если бы не долг. Однажды этот долг призовет его жениться, чтобы произвести наследника для продолжения рода Рейвенхерстов.

Дейн нахмурился при мысли о расчетливом альянсе на благо потомства. Но он считал, что должен смириться и с этим тоже, как ему пришлось смириться со многими вещами после возвращения.

В море паруса далекой шхуны блеснули на мгновение, а потом исчезли, когда корабль поплыл на юг, обгоняя ветер. В Дьепп, без сомнения, думал Дейн, непроизвольно теребя пальцами оконную занавеску.

Неужели они даже сейчас везли золотые гинеи, чтобы накормить и вооружить изнуренные войной наполеоновские войска?

Лицо Дейна ожесточилось при воспоминании о последней встрече в морском министерстве всего несколько дней назад.

— Потратил чертову уйму времени, разыскивая вас, Рейвенхерст, — строго произнес суровый седой адмирал с плохо скрываемым под недовольством уважением. — Вино и женщины — это, конечно, очень хорошо. Разумеется, вы заслужили это. Но не думаете ли вы, что пришло время возвращаться к делу вашей жизни? В конце концов, вы должны были давно залечить свои раны.

«Только раны принимаются во внимание», — с горечью подумал Дейн, уставившись в ночь. Он беспокойно задвигал левой рукой, ощупывая безобразные шрамы, покрывавшие руку от запястья до локтя. Длинные, жесткие линии, отливавшие серебристым и кроваво-красным цветом в пляшущем огне камина.

Возможно, Старик прав. Возможно, работа — это, в конце концов, то, что ему нужно. То, что отвлечет его мысли от призраков Трафальгара и Ла-Коруньи. Одному Богу известно, сколько он перепробовал за последние месяцы. Вино не помогало, как и бессмысленная ветреность Лондона.

Женщины помогали, но ненадолго. Вскоре их притягательность, даже таких, как роскошная Даниэла, начинала тускнеть.

И вот его разыскало морское министерство.

Глаза Дейна потемнели при воспоминании о грубоватых словах Старика.

— На сей раз это приказ, — спокойно произнес мужчина с суровым лицом. — Я знаю, что вы были освобождены от обязанностей из-за несчастий с вашей семьей. Ужасно вернуться домой и узнать такое… — Он поднял руку, когда Дейн попытался вмешаться. — Нет, дайте мне сказать. Я не пошлю вас обратно в море, и не просите. Это нечто более важное, хотя ваша ухмылка говорит о том, что вы с этим тоже не согласны! На этот раз я охочусь за агентом. Оказывается, у этого парня база в Фарли, в старых развалинах к западу от Рая. Вы хорошо знаете это место, так что не отказывайтесь, — неумолимо продолжал он. — Фарли принадлежал семейству Лейтон на протяжении нескольких поколений. Сейчас это, к сожалению, обширные руины. Мне известно, что последний Лейтон был отчаянным прожигателем жизни — проиграл последний шиллинг, а потом наложил на себя руки. Скверное дело, скажу я вам. Нагрянули кредиторы, и после того, как они растащили уцелевшие обломки, не осталось уже ничего.

Потом адмирал остановился, бросив взгляд на стопку бумаг, аккуратно разложенных в середине письменного стола.

— Единственная дочь — Тереза Ариадна Лейтон. Еще один наследник — ее брат Эшли. Мальчик учится в Оксфорде и уже приобрел известность в компании повес. — Адмирал неодобрительно хмыкнул. — Мальчишка достаточно дерзкий, чтобы заняться контрабандой, я в этом не сомневаюсь. Однако было бы чертовски трудно организовать все, находясь на таком расстоянии. И он слишком молод для такого лидерства, разумеется. Но кто знает… — Нахмурившись, седовласый офицер обратился к находящемуся поблизости человеку: — Как бы то ни было, теперь это ваша проблема, Рейвенхерст. У нас есть основания полагать, что шпионской деятельностью руководит Ромнийский Лис, неуловимый негодяй. Вы, вероятно, слышали о нем? И вряд ли вам помогут в Рае, поскольку этот парень на короткой ноге с местными жителями.