Дети призрака. Наследник - Андрей Анисимов

– Видишь, дорогой, получилось же у него?

– Получилось, потому что он сам автоматом, как кто другой столовой ложкой владеет. Вот и отмахнулся. Сколько народу его замочить хотело? Пальцев считать не хватит. Первым Генка Кащеев решил попробовать. Где он теперь? Считается что в Америку на заработки подался, но люди говорят, лежит в сыром лесу, и косточки его звери обгладывают. Потом эта гадина, Мака Соловьева. В койку его затащила, а за спиной паутину плела. Целую свору своих бандюков натравила. Опять отмахнулся. Не без добрых людей, но сумел. Он здесь, а она сама в могиле. У Голенева в нее пальнуть рука не поднялась, но по ее душу другой заряд нашелся. Слишком многим горе принесла, за то и получила. – Водитель замолчал, словно, что-то вспоминая. Достал с полочки пачку «Беломора», понюхал ее, убрал обратно и продолжил: – Вот я и говорю, что Олег Голенев чудом жив. А друзей своих и близких уберечь не смог. Первую жену зарезали, Тещу сожгли заживо в его же доме. Отца Юлика Постникова, Тихона, утопили, компаньонов с юга в машине подорвали. А вы говорите в Грузии кровь лилась…. А здесь вокруг одного сильного человека сколько крови… – Водитель снова принялся обгонять грузовик и свой рассказ прекратил. Он вовсе не думал, что своими словами испугал пассажира. Резо внезапно сообразил, что улыбчивый молодой паренек, так мило ухаживающий за его девочкой, тоже близкий Голеневу человек, и не просто близкий, а его сын. Что ждет Нино, если их роман наберет силу? Господи, почему он сам родился в это страшное время, и выпустил на свет трех дочерей. Но сожалеть теперь поздно, да было ли в его многострадальной стране вовсе безмятежное время? Он филолог, человек занимающийся культурой, лучше других знал, что такого времени никогда не было. Просто раньше его друзья страшились не бандитов, а застенков КГБ. И еще не известно что страшнее – врать студентам и бояться собственного государства, или возить мандарины в Россию, чтобы не умереть с голода. Потом Резо подумал о Елене Ивановне Ситенковой, еще очень красивой и молодой женщине. У них явно зародилась обоюдная симпатия. Воспоминание о хозяйке большого и дружного дома принесло облегчение и покой.

Когда водитель попытался продолжить беседу, Резо не ответил. Грузин спал, откинув голову на подголовник и во сне чему-то улыбался.

Добрались они в аэропорт за десять минут до начала регистрации.

– Приехали. – Сообщил шофер, слегка подтолкнув дремавшего пассажира. Грузин открыл глаза и понял что они уже в Домодедово.

– Спасибо, дорогой, – Поблагодарил Резо, с удовольствием разгибая спину: – Хоть скажи, на прощание, как тебя зовут?.

Водитель ухмыльнулся своей особой ухмылкой:

– Меня Дениской Мамоновым кличут. До старости дожил, а отчества так и не заработал.

– Спасибо, Денис. Может еще доведется свидеться. Как говорят, гора с горой…

Водитель донес чемодан грузина до стойки регистрации, пожал ему руку и бегом вернулся на стоянку. Время уже перевалило за полночь, а ему в девять утра предстояло подать машину хозяину. Отто Вербер обладал всеми привычками, присущими его нации, в том числе пунктуальностью. Выруливая на трассу Дениска подумал, что много чего еще мог рассказать грузину об Олеге Голеневе и его подвигах. Это он, бывший бандит Дениска Мамонов, выследил логово Маки в Москве и помог Олегу остаться в живых. Это он вывел на след врагов Голенева команду афганцев. А самый близкий друг Дениски, Павел Вислоухов, застрелил Маку Соловьеву, а потом себя. И именно Голенев совсем недавно порекомендовал Дениса в качестве водителя генеральному директору своей компании Отто Максовичу Верберу. И рулит он теперь тем самым «Крайслером» за которым не так давно устраивал слежку и еще получает за это тысячу долларов в месяц. Вот какие коленца выкидывает с ним судьба, судьба одинокого пожилого Дениски, так и не дожившего величаться по отчеству.

* * *

Вечером в доме Елены Ивановны Ситенковой происходил семейный совет. На повестке дня актуально стояли два вопроса, Первый подняла мама Юлика, Татьяна Викторовна. Она строго выговорила Елене Ивановне и чете Голеневых за то, что ее сын с невестой проживают не в ее квартире, а в доме Ситенковой. Доводы Юлика, что здесь все сыновья Олега, с которыми он обсуждает дела мэрии и после работы, матери жениха казались не убедительными.

– В нашей квартире у тебя своя большая комната и впридачу отцовский кабинет, а тут комнатушка под крышей. Ты просто не любишь свою мать.

Юлик защищался слабо. Не мог же он сказать матери, что именно ее характер вынуждает его держать невесту подальше от родительницы.

Нашлась Ира:

– Тетя Таня, поймите, Кристина пока не слова не понимает по-русски. А в нашем доме по-английски говорят почти все. Мы с Кристиной подружились еще на ее острове. Естественно, ей у нас удобнее. И Юлику за нее спокойнее. Разве это не понятно? Хотите, сами переезжайте к нам, место найдем.

– Только этого еще не хватало. – Фыркнула Татьяна, но настаивать перестала. Кристина, вовсе не понимая, что происходит, смотрела своими огромными голубыми глазами то на жениха, то на его мамашу, не зная как реагировать на их возбужденный диалог. Ира перевела ей суть проблемы. Девушка улыбнулась, подошла к будущей свекрови и поцеловала ее в щечку. Мир в доме был восстановлен, и Елена Ивановна вынесла на обсуждение вопрос номер два – когда и как справлять свадьбу Юлика и Кристины.

Нагрузка в мэрии делать это в будний день Постникову не позволяла. Оставались следующие выходные. Но в субботу собиралась улетать домой Нино. А Леонид и молодая гостья хотели исполнить роль шаферов на свадьбе. В университетскую бытность Юлика прошло немало студенческих свадеб, и он вознамерился праздновать свою так же. А в Англии свадьбы без шаферов не бывает. В России их роль играют свидетели, но здесь это чистая формальность юридического толка, а на западе традиция. Шафер после свадьбы становится кем-то вроде родственника семьи, вроде крестного в России.

– Послушай, Нино, а зачем тебе обязательно лететь в субботу? Улетишь в понедельник, или во вторник, или даже в среду. Чем плохо? – Как бы невзначай предложил Леонид.

– Если я полечу в понедельник, ты не сможешь меня проводить, – со свойственной ей прямотой, заявила девушка. В отличие от большинства дщерей Грузии, Нино терпеть не могла церемоний и кокетства.

– Сможет. Я отпущу его пораньше. – Пообещал Юлик.

– Лучше во вторник. Понедельник день тяжелый. Надо же хоть два дня от свадьбы оклематься. – Гнул свою линию Леонид.

Все дружно его поддержали. Только Голенев улыбнулся, но ничего не сказал. Умелая наивность сына ему отчасти импонировала, но будучи от природы человеком прямым, он терпеть не мог любых проявлений хитрости, или коварства, даже если они использовались в благих целях. К тому же в благостность Лени он, в данном случае, не слишком верил.

Исчерпав повестку дня, дамы и девушки принялись обсуждать милые проблемы предстоящей свадьбы, а мужчины уединились в кабинете.

– Итак, парни, что вы думаете о последних событиях в городе? – спросил Голенев: – Неужели все-таки подростки убили двух милиционеров?