Трое в Долине - Юрий Никитин

— Вождь сейчас на охоте, — ответил войт. Подумал и повторилзначительно. — На Великой Охоте. Вернется только через два-три дня.

Олег тихонько выругался, Мрак удивленно покосился на мудроговолхва. Таргитай с раскрытым ртом глазел по сторонам.

— Черт, — сказал Мрак раздосадовано. — У нас не так уж многовремени... Он нам сможет показать?

— Смог бы, — ответил войт, — но станет ли...

Его водянистые глаза остановились на Олеге, у того пробежалпо спине холодок, а внутри стало тяжело и холодно. Глаза войта без зрачков,серо-зеленые, болотного цвета, не глаза, а молодые наплывы древесной коры, покаеще не затвердели не стали темными, как чага, но уже такие же неподвижные, немигнет даже, без век, как у ящерицы...

Войт указал на дальний домик, Мрак хмыкнул: все правильно —в сторонке, огорожен, на виду. Гостей не то, что опасаются, но глаз не спустят,а кто ночью выйдет по нужде, того могут и копьем пощекотать, мол, ты ж обещалнаших женщин не трогать...

Когда прошли мимо домика войта, самого высокого, Таргитайгорестно вскрикнул. От дома войта к соседнему на высоте крыши тянулось огромноедлинное бревно. Ствол слегка прогибался под тяжестью пятерых молодых парней,подвешенных за ноги. Лыковые веревки плотно обхватывали лодыжки, а рукинесчастных не доставали до земли по крайней мере на сажень. У всех были бледныеизмученные лица.

— За что их так? — спросил он жалостливо.

Олег оттолкнул его от войта подальше, а Мрак процедил сквозьзубы:

— Не твое собачье дело, хоть ты и бог! Забыл, как ведьмуспасал?

— То была не ведьма, — возразил Таргитай горячо.

— А кто?

— Ее приносили в жертву местному богу.

— Замуж, значит, отдавали, — вспомнил Мрак. — Вот видишь! Аты влез со своим божеским ликом... Хотя, нет, тогда ты еще не был богом.Значит, со своим свинячьим рылом... А даже собачьей свадьбы нельзя портить, незнаешь?

Таргитай оглядывался на измученные лица, вытянутые тела,беспомощно свисающие руки. Когда подошли к гостевому домику, не утерпел,спросил войта почти враждебно:

— Их повесили до смерти?

— Нет, конечно, — ответил войт бесстрастно.

— А докуда?

Войт задумался, посмотрел на небо, уже темнеющее, толькокрасный закат окрашивает верхушки домов. Проговорил медленно:

— До сухости.

— А что это?

Мрак пихнул Таргитая, но войт ответил неспешно:

— Еще день-два. Пройдет дождь, все подсохнет, тогда иотвяжем.

Таргитай ахнул:

— Они ж загибнут!.. За что такая кара?

Мрак тащил Таргитая к лестнице, все как у дрягвы, только чтоне на болоте, Таргитай упирался, как коза, которую тащат на базар. Войт ответилравнодушно:

— Это не кара.

— А что?

— Так наши боги велят.

Таргитай покраснел от гнева. Мрак опасался, что дуракзаорет, что он сам бог, ему никакие здешние деревяшки не указ, но Таргитай всеже смолчал, не стал напрасно состязаться с чужим богом, или постеснялся, толькоспросил:

— Почему?

Войт подумал, развел руками:

— Не знаю.

— Тогда надо отпустить.

— Нет, — ответил войт серьезно. — Боги рассердятся.

Таргитай скрипнул зубами, Мрак пихнул его в спину. Лестницаскрипела и раскачивалась под могучим телом тоже лесного человека, но из другоголесного племени, очень другого... Мрак развел руками, улыбнулся войту. Добрыйдударь редко когда сердился даже чуточку, а сейчас вон затрясло всего.

Лицо войта было бесстрастным, глаза не двигались. Онпоказался бы слепым, если бы не ощущение, что видит даже лучше их всех, вместевзятых. Мрак поднялся вслед за Таргитаем в хижину. Внутри чисто, сухо, стол иширокие лавки, они же лежанки, охапки сухой травы. Воздух тоже сухой, словноздесь нарочито все высушивали.

— Здесь нам постелили? Здесь и дождемся утра. И не твоесобачье дело как у них и что. Говорю тебе еще раз, будь хоть трижды богом. Вчужую боговню со своим камнем не ходят... Я говорю, в чужой храм свойжертвенник не носят!

Пристыженный Таргитай, так о нем подумали, повесил голову.Не нужны ему никакие жертвы. Разве что его песни поют, но какие это жертвы,если поют не из-под палки? И никаких девок по весне ему топить не надо, пустьМрак не дразнится. И летом тоже не надо. И даже на осень, когда ждут урожай,пусть не топят...

Мрак походил, пощупал стены, даже потряс, остался доволенхрупкостью, Если надо будет бежать, то прорвутся в любую сторону. Олег прилип кединственному окошку, рассматривал странную деревню, а Таргитай впервые не лег,послонялся и снова полез вниз по лестнице.

Олег и Мрак видели, как певец растерянно огляделся, потомпобрел к ближайшим деревьям. Везде на диво чисто, словно гигантская полянавыметена, пришлось брести к дальним деревьям. Выбрался обратно почти сразу, заспиной такая вязанка хвороста, словно за все годы никто сухие ветви не собирал,копились столетиями.

Когда он добрался до их домика на курьих лапках из осин,Мрак вытащил кисет с огнивом, в его ладонях появились трут и кремень. Едваприготовился прыгнуть вниз, Олег поспешно ухватил за руку:

— Погоди, не слезай!

— Ну, что еще?

— Ты не заметил, что нет следов костра?

Мрак огляделся, насколько позволяли стены. Да, это не совсемпо-людски, но здесь этой нелюдскости, как в лесу деревьев, эта затеряласьподобно листу на березе.

— Заваливают, — предположил он.

— Но следы? Пепел, зола?.. Черные угольки?

— Может быть, выметают? — предположил Мрак, но сам видел,что такую тяжкую работу не заставит делать ни один бог, его тут же сменят надругого. — Нет, не то...

— Здесь какой-то запрет на огонь, — сказал Олег возбужденно.— Пока погоди... Надо разобраться. Не хотелось бы нарушать их ритуалы.

— Да мы всю деревню разнесем!

— Это легко, — согласился Олег, — но ты ведь хочешь ихпомощи?

Внизу Таргитай сбросил хворост на землю, обиженно топтался,задирал голову. Мрак высунулся, злорадно показал ему что-то из трех пальцев,ядовито поинтересовался:

— Что, впервые не из-под палки собрался поработать, а тебеговорят, полежи?

— Мрак, кушать хочется, — пожаловался Таргитай.