Ловелас и скромница - Элизабет Бикон

— Скажите пожалуйста, мужчины! А теперь, бога ради, воспользуйтесь своим умом и подумайте, что вы можете о них сказать!

Шарлотта обиделась. Как она могла полюбить такого самоуверенного грубияна?

— Я забыла спросить у них визитные карточки, но у одного был писклявый голос и деревенский выговор, — выждав паузу, сухо ответила она.

Бен надолго замолчал, мысленно перебирая своих потенциальных врагов. Шарлотта старалась припомнить еще что-нибудь, хотя не очень понимала, чем это поможет им выбраться отсюда.

— Они хвалили это убежище, говорили, что здесь им никто не помешает. Еще сказали, что я должна быть благодарна им за то, что потихоньку от его милости они притащили сюда кровать. Я думаю, они сделали это для себя, не похоже, чтобы они были такими добрыми и услужливыми. Скорее всего, они сами пользовались этим убежищем, когда приходилось от кого-то скрываться.

И хотя они приковали вас к ножке кровати, они все равно боялись подойти слишком близко. Видно, опасались, что вы можете прийти в себя и наброситься на них, трусы! — с презрением сказала она.

Услышав про кандалы, Бен вздрогнул и пошевелил ногой. Раздался тихий лязг металла. Напрягая все силы, он пытался руками разорвать оковы. Шарлотта догадалась об этом по его натужному дыханию и звяканью железа и с трудом удержалась, чтобы не заплакать от жалости: она представила, какую боль должно было причинить это усилие мышц его истерзанному телу. Нет-нет, она не сможет ему помочь, если даст волю слезам — что казалось ей таким спасением, когда она пришла в себя рядом с неподвижным телом Бена и отчаяние при мысли, что он умер, пересилило страх за свою жизнь.

— Кровать привинчена к полу. Я в этом убедилась, пока вы лежали без сознания. Так что не стоит трудиться, — сдержанно сказала она и вдруг вспомнила: — Да! А второй человек сказал что-то вроде «кое-кто может проболтаться», поэтому им нужно некоторое время «не высовываться». И еще он требовал, чтобы вам сохранили жизнь, пока не придет какой-то важный тип из «большого дома».

— Господи, Шарлотта, во что я вас втянул! — простонал Бен, закрыв избитыми пальцами опухшие глаза.

У нее сердце защемило от жалости к нему и негодования на себя за то, что она не позвала на помощь, когда бандиты схватили ее на улице и Бен мог еще ее спасти. А сейчас у них не было никакой надежды на спасение, поняла она и прикусила губы, чтобы он не услышал ее стона.

— Не важно, как мы попали сюда. Главное, как выбраться? — заявила она, подавив желание упасть в объятия Бена и спрятаться от страшной действительности.

— Уж они проследят, чтобы нам это не удалось, — мрачно пробормотал он, не желая возбуждать в ней обманчивую надежду.

— Неужели мы будем просто сидеть здесь и ждать, что они с нами сделают?

— Я же прикован, а они — мерзавцы, каких свет не видывал.

— Значит, мы просто ждем их, как крысы в ловушке? Но мы не можем сложить руки и покорно ждать, что там намерены с нами сделать.

Он замолчал, стараясь побороть в себе беспросветное отчаяние. Шарлотта уже жалела о своих резких словах, с помощью которых хотела вывести Бена из необычного для него состояния уныния и безнадежности.

— Нужно узнать, что это за место и кто эти бандиты, — наконец сказал Бен.

— Вы могли что-то увидеть, прежде чем потеряли сознание. Должно быть, вы знаете о них гораздо больше меня, сэр, поскольку я совершенно не привыкла к обществу, в котором, кажется, вам приходилось бывать, — с нарочитой язвительностью заметила Шарлотта.

— Вы — ведьма! — вырвалось у него, и она поняла, что мистер Бенедикт Шоу снова готов сражаться со всем миром и на этот раз победить.

Она только усмехнулась. Скажи он такое всего несколько часов назад, она враждебно ощетинилась бы против него, но сейчас бессмысленно было притворяться и снова надевать на себя маску неприступной мисс Уэллс.

— Бен, что они имели в виду под «большим домом»? — поинтересовалась Шарлотта.

— Парламент, — мрачно сообщил он.

— Значит, они ждут кого-то из членов парламента? Господи, как же высоко зашло это дело!

— Или представителя казначейства, — нехотя буркнул он.

И вдруг Шарлотта догадалась, о ком он думает.

— О нет! Бен, это не может быть ваш отец! — порывисто воскликнула она. — Это было бы слишком подло, слишком безнравственно! Ни один отец не может сделать такое с собственным сыном!

— Вы не знаете, на что способен человек в исключительных обстоятельствах, — резко сказал он. — Но, какого бы мнения я о нем ни был, мне не хочется верить, что против меня выступает мой отец, но теперь нужно все обдумать. Кит считает, что он никак не связан с нашими врагами, но слишком уж многое сходится, чтобы я и дальше обманывался на его счет. Лорд Пемберли — сам себе закон, и, слава богу, вы не знаете, на что он способен.

— Судя по всему, вам это тоже неизвестно, потому что лично я знаю его как человека очень благородного, — горячо возразила Шарлотта, пытаясь вспомнить, есть ли сходство между лордом Пемберли с Беном. Пожалуй, только цвет глаз и высокий рост. Да, и, конечно, доброе сердце и стремление защищать слабых.

Бен глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Шарлотта почувствовала, как ему больно, и сразу его простила.

— Вы его знаете?! Признаюсь, мне не представился случай познакомиться с его светлостью — принимая во внимание тот факт, что он оставил мою мать на произвол судьбы еще до моего рождения.

— Расскажите мне об этом, — шепотом попросила она.

Теперь, когда их ожидало самое неопределенное и мрачное будущее, Шарлотта считала бессмысленным обманывать себя. Она полюбила Бена Шоу. Этому незаурядному человеку удалось поколебать ее твердую решимость сторониться мужчин, и каждый факт его биографии, каждое чувство и мысль, зарождающаяся в его упрямой голове, представляли для нее огромную важность и интерес.

Но, конечно, помимо уважения к его личности она испытывала к нему невероятное физическое влечение. Несмотря на весь ужас и тяжесть пребывания в полной темноте, все ее существо трепетало от счастья уже потому, что он находился рядом с ней, и она даже упрекала себя за то, что слишком легко относится к их положению. Тьма без единого проблеска света фактически лишила ее зрения, зато остальные четыре чувства еще острее реагировали на близость Бена. Только сознание грозящей им опасности и того, как тяжело пострадало его могучее тело от жестоких побоев, заставляло ее сдерживать свою страсть.

Шарлотта с трудом пересилила неуместное желание коснуться его, чтобы узнать, действует ли на него эта близость так же, как на нее, однако не могла сохранять между ними прежнюю холодность, когда тщетно пыталась заглушить свои чувства. Это просто невозможно, насмешливо произнес ее внутренний голос, и она вспомнила то стеснение в груди, которое вызывал в ней этот обаятельный великан с самой первой их встречи. Тогда ей казалось более надежным спрятаться за обликом строгой, респектабельной гувернантки, которая никогда не позволила бы себе восхищенно пожирать глазами какого бы то ни было мужчину. Все последнее время она думала только о том, как бы скрыть те недостойные порядочной леди чувства, которые Бен возбуждал в ней своей мужественной красотой, и не понимала, насколько сильно он способен поколебать самоуверенность, представляющую предмет ее гордости. Уже эта чисто женская реакция на мистера Шоу должна была насторожить ее и побудить сразу отказаться от места в доме Элстоунов, вместо чего она старалась воздвигнуть между ними непреодолимый барьер.