Убийство в доме на холме - Виктория Уолтерс

эти предположения выглядели несостоятельными. Единственным человеком, который до этого встречался с Люси, был Ричард. Но как раз его она и сама знала хорошо, разве нет? И он-то уж точно не мог быть ко всему этому причастен. Какой вообще у него мог быть для этого мотив?

Нэнси ничуть не сомневалась, что это кто-то из Ротов, но пока даже не догадывалась, кто именно. И полагала, что лучший способ вычислить убийцу сводился к тому, чтобы выяснить почему.

Поскольку ответ на этот вопрос пока отнюдь не выглядел очевидным, она вернулась к книгам и проработала пару часов, просматривая каталог. Жена Маркуса Луиза, похоже, расставляла книги по полкам в соответствии с собственными предпочтениями, что очень понравилось бы отцу Нэнси – он тоже поступал так в своем магазине, чем нередко сбивал с толку покупателей.

В этот момент из угла донесся бой часов, возвещавший о наступлении полудня. Нэнси решила, что вскоре ее позовут на обед, и у нее возникло такое чувство, будто день уходил, не помахав ей на прощание рукой, а она так и не узнала по делу ничего нового. Ее взгляд упал на чайный поднос. Нэнси схватила его и вышла из библиотеки. Затем свернула в направлении, указанном ей дворецким, и вскоре ее нос подтвердил, что сделанный выбор оказался верным – коридор наполнился запахами обеда. Через мгновение она уже стояла на пороге кухни.

Такую большую кухню она в своей жизни еще не видела. Комната была отделана деревом в деревенском стиле, повсюду сверкал изящный китайский фарфор, из окна открывался вид на прилегавший к дому парк. В углу красовалась огромная кухонная плита, перед которой стояла экономка миссис Харпер. Нэнси всю свою жизнь встречалась с ней, неизменно бодрой и в отличной форме, в деревне, когда миссис Харпер куда-нибудь спешила, наверняка выполняя очередное поручение Ротов. Бабушка была знакома с ней шапочно, иногда перебрасывалась парой фраз, но не более того.

– Миссис Харпер, я принесла обратно чайный поднос, – произнесла Нэнси, ступая в жаркую комнату.

Экономка, помешивавшая в этот момент в большой кастрюле суп, повернулась.

– Не стоило утруждать себя, голубушка, его бы забрала Натали. Но в любом случае спасибо, поставь его вон на тот стол. Ты ведь Нэнси, внучка Джейн Хантер, да?

У миссис Харпер были седые волосы и светлые глаза, выражение которых тотчас напомнило девушке ее племянницу Дженни. Говорила она с явным местным акцентом.

– Верно, – ответила Нэнси, поставив поднос, – Маркус Рот попросил меня взглянуть на их семейную библиотеку и заказать несколько новых книг.

– Вот оно что. Да, после ухода Луизы библиотеку и в самом деле забросили. Когда-то миссис Рот проводила там очень много времени. Я рада, что теперь ты стараешься вдохнуть в нее новую жизнь. Нам здесь так необходимы хоть какие-то положительные эмоции, – со вздохом добавила она.

– Маркус говорил, что по дому без конца шастает полиция, – тут же воспользовалась случаем Нэнси, надеясь подтолкнуть миссис Харпер сообщить ей хоть какие-то полезные сведения.

– И повсюду оставляют после себя беспорядок! – тут же недовольно воскликнула экономка. – Я все утро занималась уборкой, и даже после этого дел у меня осталось невпроворот. И только Бог на небе знает, что они здесь вынюхивают.

– Думаю, они могут найти нечто, способное помочь им раскрыть дело, – в комнате Люси, например?

Миссис Харпер повернулась обратно к плите и стала помешивать суп.

– Может быть, я не знаю. Она прожила здесь совсем недолго, и вещей у нее было мало. Говорили, что она не захотела везти много из Франции и перед отъездом устроила грандиозную уборку, стащив все на помойку, но мне кажется, у нее просто больше ничего не было, ты меня понимаешь? – сказала она, повернулась к Нэнси и поджала губы. – В конце концов, в Париже Люси всего лишь работала в баре и, по словам Гарри, делила с коллегой небольшую квартирку. Но где бы ни жила раньше, с таким аристократическим акцентом, как у нее, там точно не говорили. Когда они переехали сюда, Гарри накупил ей всякой одежды, дизайнерской конечно, поэтому нужда в старых вещах у нее отпала.

Нэнси чувствовала, что экономка Люси тоже осуждала. И, подобно членам семьи, считала брак Гарри мезальянсом. Такое количество снобов в одном месте девушка встретила впервые в жизни. Ее это раздражало. Да, Люси где-то работала и где-то жила, но какое отношение это имело к тому, каким она была человеком? Если Гарри любил ее и был счастлив, то какая вообще разница?

– Значит, вы удивились, когда Гарри привез домой жену? – подлила Нэнси масла в огонь, пытаясь выудить о вдовце Люси побольше информации.

Все говорили только о Люси, а ведь в жены ее выбрал сам Гарри. Девушка села за стол и с любопытством склонила набок голову.

– Этот мальчик, можно сказать, вырос на моих глазах, их с Уиллом я знаю почти всю жизнь. И служить меня сюда позвали незадолго до рождения Гарри. Уилл всегда был само очарование, у него отлично подвешен язык, поэтому вокруг него неизменно толпами вились девушки и друзья… Но вот Гарри был совсем другим – более чувственным, более заботливым. Я всегда считала, что из него получится отличный муж. Поэтому когда он женился, ничего удивительного я в этом не увидела, хотя и не в его духе было совершать столь значимые шаги без ведома семьи. Не поговорив обо всем с дедом и отцом, – добавила она и покачала головой. – Думаю, именно поэтому члены семьи стали воротить от нее нос. Обиделись, что с ними не посоветовались в таком важном вопросе. Но при этом, Нэнси, должна сразу тебе сказать, что он в нее по уши влюбился. Это огромными буквами было написано на его лице. Я всегда говорила, что мужчине негоже терять до такой степени голову от любви к жене. Видишь ли, это отбивает у него всякую способность соображать… И посмотри, к чему это все привело.

Миссис Харпер приподняла бровь и стала резать хлеб с хрустящей корочкой.

Гарри, по крайней мере, Люси любил. Уже кое-что. Нэнси решила, что хотя семья и не встретила девушку с распростертыми объятиями, муж как минимум точно был на ее стороне.

– А что вы подумали о Люси?

– Мне показалось, что и она относилась к нему с лаской и заботой. Я всегда об этом говорила, однако она недвусмысленно давала понять, что теперь сама будет хозяйкой в этом доме. Ей не терпелось взять в свои руки бразды правления. И миссис Рот это, само собой, совсем не понравилось. Взять хотя бы эту помолвку: