Украсть ведьму - Валентина Гордова

Вслух говорила, потому что так всегда размышлять легче и быстрее, но я никак не ожидала, что над ухом прозвучит сосредоточенное:

– Понял.

И Сагар вдруг обнимет одной рукой под рёбра, прижмёт к себе и, оторвав от пола, утащит ведьму в картину. В картину! Он в неё шагнул легко, как в открытую дверь, а вышел уже… приглядевшись, с изумлением поняла, что мы оказались значительно ниже, чем были до этого. Повернув голову, увидела за спиной правителя Донгрефа тот самый пейзаж с чёрной пустыней, то есть, он вот именно из этой картины и шагнул.

И терять времени не стал, поставил меня на пол и сам, первым, кинулся к нужной двери. Я следом! Не стоять же в стороне, тем более, что проклятья – это вообще моя специализация.

С грохотом распахнув дверь, Сагар решительно шагнул в окутанное мраком, тошнотворно пахнущее серой помещение, да так и замер прямо в проходе, ни пройти, ни проехать!

Застыл, камню уподобившись. И даже не дышал, похоже.

– Да чтоб тебя! – я не сильно, но всё же ударила мужчину по спине. – Ты не прозрачный, Сагар. Уйди с дороги!

Он не ушёл – он вдруг внутрь комнаты рванул и рухнул на колени перед лежащей лицом в пол девушкой в чёрном платье и с разметавшимися чёрными же волосами.

– Не смей! – закричала на целого правителя, влетая следом. – Не смей её трогать, на тебе на самом проклятье!

– Это моя сестра, Леся, – рыкнул… чёрт упёртый! И всё равно бережно коснулся женских плеч, чтобы с величайшей осторожностью перевернуть бессознательную девушку на спину, уложить поудобнее, убрать чёрные волосы с её бледного лица и вдруг сказать: – Она горячая.

– Уйди! – прошипела ведьма.

Зла на него не хватало!

Сагар ужасно медленно посторонился, но уйти и не подумал, остался сидеть рядом, давая место устроиться и мне.

И вот хотела сначала промолчать, но не стала.

– Сестра, не сестра – на ней проклятье, – отчеканила, опускаясь на колени и на Сагара не глядя. – На себя наплевать, так о ней бы подумал, что с ней бы случилось, перекинься твоё проклятье на неё.

Я на него не смотрела, да, но всё равно краем глаза увидела, как правитель Донгрефа застыл от ужасающего осознания.

– Проклятья не заразны, – продолжила поучать, едва сдерживаясь, – но не в том случае, когда живое существо ослаблено другим проклятьем.

И с этими словами я прикоснулась указательным и средним пальцами к горячему лбу.

– Огненная смерть, – сходу определила проклятье, одёргивая руку и тряся ладонью в попытках остудить обожжённые пальцы. – Интересное проклятье для демона.

– Как работает? – Сагара вот совсем другие вещи интересовали.

– Через семь минут после произнесения сожжёт проклятого заживо, а вместе с ним и пару этажей твоего дворца, – ответила максимально сжато и понятно, устраиваясь рядом с бессознательной девушкой поудобнее.

Тяжёлая пауза и хриплое:

– Можно что-то сделать?

– А я и делаю, – выдохнула нервно и… испуганно.

Было, чего бояться.

– Ты бы вышел, – посоветовала демону, размещая ладони над лицом и сердцем его сестры, – на тебе и так проклятье.

Он и не послушался, а я просто не стала повторять.

Быстрый вдох-выдох, затем глубокий вдох всей грудью и зазвеневшее морозом в воздухе на выдохе:

– Видэ те, дисо фобис, эго сусарранс ин ало ферба эд фос. Эго авертент эд мортем, эт дабо ниси фитаэ, миттам тиби пост тэ. Куррере, фоларе, натаре эум – эт нон инвениам ин фобис салус. Конвертам ферба туа, эт маледикам тэ.

Что в переводе буквально означало: «Тебя вижу, тебе говорю, тебе слова заветные шепчу. Смерть отверну, жизнь уберегу, по следу за тобой пошлю. Беги, лети, плыви прочь – не найти тебе спасения. Слова твои вспять поверну, тебя прокляну»

Дыхание оборвало, спину выгнуло дугой, ладони обожгло и затрясло, но я удержалась. И держалась, даже когда что-то закричал Сагар, даже когда в носу защипало и по губам потекло что-то горячее, даже когда глаза застелило пеленой боли.

Я удержалась.

И, пропустив проклятье через себя, позволила ему устремиться прочь, к тому, кто его и наложил, едва не забрав жизнь несчастной девушки.

И рухнула, как была, прямо на пол, уже не беспокоясь о том, что дворец взорваться может. Я пусть и временами, но очень умной ведьмой была, а ещё жестокости на такую подлость у меня не хватило, вот и пришлось несколько изменить изначальное проклятье. Оно теперь никого не убьёт и не взорвётся, но жизнь мёдом проклявшему казаться точно не будет. В целом, когда изнутри горишь, приятного мало.

Для него. А вот я проваливалась в беспамятство с улыбкой на окровавленных губах и мыслью о том, что надо будет с этим уродом поговорить и узнать, за что он сестру правителя убить пытался.

Когда глаза открыла, над головой простиралось во все стороны светлое голубое небо без единого облачка, а тело со всех сторон приятная вода окружала, но её я мельком отметила, сосредоточив внимание на крепких руках, удерживающих бережно, почти нежно.

Хорошие были руки. Вот бывают такие – попадёшь в них и сразу понимаешь, что хорошие руки, как ни посмотри. И крепкие, и надёжные, и защитят, и удержат, и утешат, если надо.

Вот у Сагара руки как раз такими и были, я именно по ним мигом и поняла, что у него на руках и нахожусь.

А потом голубой небосвод заслонило его лицо – искренне обеспокоенное, встревоженное, виноватое, но вместе с тем безмерно благодарное и… одухотворённое, что ли? Самую малость, но выглядело так, словно безрогий мне сейчас все богатства своего мира в благодарность предлагать начнёт.

– Лесь, жива? – Выдохнул, не веря своим глазам, одновременно и испытывая облегчение, и продолжая переживать.

Мелькнула мысль, что у такого не только руки – он весь сплошь хороший.

– Ага, – протянула, язык ворочался с трудом, но вот кое на что у меня сил хватило: – есть хочу.

И ощущение было такое, что дальше снова сознание потеряю, но тут Сагар попросил тихо, так, что сердце невольно сжалось и забилось неровно:

– Не уходи, Леся…

С трудом подняла голову, она всё назад падала, и если бы не рука демона, давно бы я уже утонула. Но вот все силы, которые были, на подъём головы и ушли, а удержать её в таком положении уже не получилось.

Зато Сагар неожиданно помог. Прямо в воде переложил меня так, что я теперь полностью на нём лежала, голову между плечом и шеей уместив и отчётливо видя, что сам демон на дне сидит, к громадному камню, видимо, одному из тех, что от взрыва на поверхность выкинуло, спиной прижимаясь.

И обнял обеими руками, не позволяя соскользнуть в воду, но едва я судорожно выдохнула ему в шею – вдруг замер. Застыл, снова под камень кося.