Парни и секс. Молодые люди о любви, беспорядочных связях и современной мужественности - Пегги Оренстейн

«Если оглянуться назад, — подытожил Уайетт, — у меня действительно был синдром золотого члена. И да, я, конечно, проводил семинары по обоюдному согласию для парней, но я понял, что согласие — самый минимум, которого следует ждать в подобной ситуации. Люди думают, что стоит услышать в ответ «да», и они получают право творить с человеком все, что им вздумается, причем в эмоциональном плане. А это не так».

Нейт тоже влюбился вскоре после своего неудачного опыта в одиннадцатом классе. Его девушка, на год старше него, стала флиртовать с ним в школе и предложила: «Слушай, давай встречаться». Сначала он не горел желанием, боялся, что над ним снова будут смеяться, но потом сказал себе: «Нейт, ты не можешь прятаться от этого всю жизнь» — и пригласил ее на свидание. «Она замечательная, — улыбался он. — Такая добрая. Такая милая. Мы без ума друг от друга». А в физическом плане? «На первом свидании у нас был оральный секс, — признался он. — У обоих. Ей показалось забавным, что я не знал, что делать, и она меня научила. Она два года встречалась с парнем постарше. Она улыбалась мне все время, весело смеялась, и вообще ей было хорошо. А я думал: “Тебе что, нравится это?” Я был в шоке. Она объяснила, чего хочет, а я объяснил, чего хочу я, и все вышло классно».

Даже год спустя, после того как эта девушка окончила школу и уехала в колледж, разбив Нейту сердце, он не жалел об этих отношениях. «Я учусь любить, — сказал он мне. — И я понял, что меня совершенно не привлекает идея заниматься сексом только ради собственного удовольствия, чтобы потом хвастаться друзьям. Какая глупость, ведь в сексе главное — близость и то, что делишь этот удивительный опыт с другим человеком. И, честно говоря, сомневаюсь, что многие парни получают от этого удовольствие».

Я не романтик и не традиционалист. Не могу сказать, что я решительно против секса без обязательств. Но я не считаю, что «без обязательств» приравнивается к грубости и наплевательству. Любые отношения могут превратиться в нездоровые, особенно если учитывать, как мало советов относительно интимной жизни получают молодые люди. Романтические партнеры бывают контролирующими, принуждающими, даже жестокими: почти 1,5 миллиона старшеклассников во всей стране ежегодно подвергаются физическому насилию со стороны партнеров (и только треть из них в этом признаётся)[111]. Расставания бывают катастрофически тяжелыми, особенно для подростков, — никому не нравится испытывать боль. Все же влюбленность, интимность, уязвимость, даже разбитое сердце — важные шаги развития подростков и необходимый опыт для успешных отношений во взрослой жизни. Культура случайных связей уводит нас от этого. В итоге она не приносит того обещанного секса, который освобождает, дарит радость и избавляет от последствий. Страстный секс с холодным сердцем кажется выгодным решением — чистое наслаждение без эмоционального обнажения, — но для парней это еще одна преграда на пути к подлинной близости и взаимопониманию. Если они не научатся строить и поддерживать интимные отношения, они будут не готовы к зрелым романтическим связям. И, как ни странно, они больше нуждаются в эмоциональной поддержке, чем девушки. Молодые люди расстраиваются больше девушек, когда отношения не клеятся, поэтому они еще меньше хотят рисковать своим сердцем во второй раз, лишь закрепляя цикл разобщенности и непонимания[112].

Тем не менее социолог Лиза Вейд считает, что из культуры случайных связей парни и девушки все-таки выносят один урок: они начинают понимать, чего не хотят, а это важные знания, хотя и достаются нелегко[113].

Уайетт сказал: «Думаю, мне надо было через все это пройти. Не скажу, что я рад, но я благодарен за этот опыт. Все, что я сейчас знаю, я выяснил благодаря сексу, поддавшись своим импульсам.

Некоторые люди вливаются в эту культуру, и все у них хорошо, — добавил он, — но мне она не подходит. Мне было некуда податься. Хотелось бы думать, что я способен на большее. На более крепкие, надежные отношения. Создать семью. Встречаться с девушкой, которую люблю. На более значимые дела. Вот что для меня важно, а не то, сколько девчонок у меня было».

Мы с Уайеттом общались по Skype и уже собирались закругляться, как вдруг пришло сообщение от Нейта. От него не было вестей уже несколько месяцев; а теперь он учился в выпускном классе и решил объездить колледжи, которые могли бы его принять, посмотреть все своими глазами, прежде чем сделать выбор. Он писал мне из колледжа Южной Калифорнии:

«Что за бред — эта культура случайных связей? Здесь прям оргия какая-то — неужели так можно жить? Неужели я должен тратить время на это, а не на строительство значимых отношений с женщинами? Может, мне сначала переспать с каждой встречной и только потом быть эмоционально доступным человеком? Или этот шаг можно пропустить?»

Вместо того чтобы ответить самой, я прочитала этот текст Уайетту и попросила у него совета.

«Я бы сказал… — он задумался на минутку. — Не предавай себя. Случайные связи играют заметную роль в колледже. Но я больше не верю, что это самое важное. У меня масса друзей, которые не ведут такой образ жизни, как и я, — и они намного счастливее остальных. Так что если ты нутром чуешь, что это не для тебя, — то тогда, чувак, не делай этого. Не делай этого, просто чтобы вписаться в коллектив. Я через это уже прошел. И это чуть меня не убило».

Я быстро набрала ответ Уайетта и отправила Нейту. Тут же появились три точки — значит, он тоже писал. Вот его слова:

«СПАСИБО ВАМ! Правда. Спасибо. Мне нужно было услышать именно это. Мое сердце подсказывает мне то же самое».

А потом он добавил эмодзи-сердечко.

Я улыбнулась и отправила ему эмодзи с поднятым вверх большим пальцем. Надеюсь, этот обмен сообщениями поможет ему понять, кто он такой — страстный, нежный, способный к любви молодой человек, — и уверенно идти своей дорогой. Надеюсь, он не станет отрицать или обесценивать эти качества, чтобы получить некую фальшивую версию «опыта колледжа». Я подумала обо всех других таких парнях. Далеко не у всех подростков, особенно мальчиков, есть рядом взрослый человек, с которым они могут обсудить все, что их смущает и тревожит в сексе и любви, и который поможет им принять важные решения.

Я взглянула на Уайетта, который словно прочитал мои мысли. «У меня сердце болит за парней, которым не подходит эта культура, и они гадают, что же делать, — сказал он. — Это испытание огнем. Нужно подумать, как вы будете вспоминать все это много лет спустя. Если вы скажете: “Было круто! Я экспериментировал!” — то замечательно. Но если в долгосрочной перспективе это будет мучить вас так же, как меня… лучше сто раз подумать».

Зейн часто называл мужчин, с которыми у него были связи, «джентльменами». Например, «богатый джентльмен-республиканец из пентхауса» — с ним парень познакомился в Grindr, приложении для мужчин-гомосексуалов. Это слово напоминало о том, что он вырос на юге, словно изящная тень Бланш Дюбуа[114], которая согревала его в прохладном северном городе, где он учился на втором курсе колледжа. Зейн вырос в Теннесси, городке с населением 18 000 человек, причем почти все они консервативные христиане-республиканцы. Его отец, фабричный рабочий, и его мама, секретарь, повесили портрет Джорджа У. Буша на холодильник, когда Зейн был ребенком. Мальчики из школы одевались в камуфляжные цвета (еще до того, как они вошли в моду) и жевали табак. Они поклонялись Иисусу по воскресеньям и играли в футбол по понедельникам. В баптистской воскресной школе Зейн научился «молитвами изгонять голубизну», хотя тогда он еще не знал, что это имеет к нему отношение. Конечно, он был более «женоподобным», чем другие мальчики: его любимым цветом в детском саду был розовый, а на Хеллоуин он красил лицо в зеленый цвет и надевал остроконечную ведьмину шляпу. Ах да, еще он долгое время фанател от певицы Стиви Никс. Но его влекло и к девочкам, и он любил — по-настоящему любил — свою девушку в старшей школе, хотя их отношения продлились всего два месяца и физический аспект ему никогда не нравился. Однажды они занимались оральным сексом, но все было не так. «Можно было уже тогда догадаться», — бросил он как бы между прочим.