Книги онлайн и без регистрации » Романы » Анатомия чувств - Гайя Колторти

Анатомия чувств - Гайя Колторти

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 80
Перейти на страницу:

Ты подошел к окну и посмотрел вверх, в самую голубую голубизну сокровенного неба. Та же благодать царила и в этой комнате, полностью обновленной, украшенной постером Дуано[20] на стене, как раз над спинкой кровати. Все здесь было сделано со вкусом, в превалирующих светло-зеленых тонах. Кровать от Flou, полностью зачехленная от рамы до подголовника синей тканью, была только что куплена в магазине, удобная, двуспальная, а ты должен был по-прежнему довольствоваться спартанской полуторкой. «Черт возьми, ни в какое сравнение с моей старой доброй коморкой!» — подумал ты, пряча улыбку.

— Ну, как тебе? — спросила Сельваджа, как и ты, осматриваясь по сторонам с довольным видом.

Ты сказал:

— Только правду и ничего, кроме правды?

— Да, пожалуйста.

— Я тебе завидую, — засмеялся ты. — Привилегии, которыми одаривают тебя наши родители, мне и не снились. Но, кроме шуток, отличный выбор. Даже этот стул под старину мне нравится. — И ты сел на крохотный стульчик, в подтверждение своих слов; обивка от Paulon действительно оказалась вполне удобной. — И шкаф со скользящими створками не будет мешать, как мой, с обычными. Знаешь, эта комната кажется в два раза светлее и больше, чем она была, когда стояла пустой.

Она улыбнулась от удовольствия и вернулась к прерванному занятию, а ты смотрел, как она укладывает свои вещи, легкие кофточки, джинсы.

Иногда какие-то вещи ей особенно нравились, и было видно, как она сияла от счастья, улыбаясь. И по какому-то магическому правилу переходности ее улыбка становилась твоей, потому что если она была довольна, то и ты был доволен, и этим было все сказано.

Она продолжала аккуратно складывать свою одежду и иногда подходила к большому, в полный рост, зеркалу слева от двери, держа в руках юбку или кофточку, прикладывала их к груди или талии и, наклонив головку, осматривала себя со всех сторон. Потом поворачивалась к тебе и спрашивала твое мнение.

Увы, в твоих глазах любая тряпка на ней выглядела шедевром портняжного искусства, тебе нравилось все, и нравилось искренне; даже если бы ты силился искать изъяны, то все равно от тебя было бы мало толку.

Сорок минут спустя вернулась ваша мать. Ее голос донесся с первого этажа. Она искала тебя. Настойчиво. Помнишь, ты испустил звук, похожий на хныканье, а Сельваджа одновременно с тобой лишь криво ухмыльнулась. На четвертый призыв твоей матери ты крикнул: «Есть, сэр!» — и спустился вниз. Если тебе не изменяла память, мама сказала, что забыла в квартире на улице Амфитеатра одну вещь, а не двести. С чувством обреченности ты доставал из «ровера» самые непредсказуемые дары Божии. По окончании этой неравной борьбы с пакетами от Burberry и коробками из-под обуви ты под предлогом заданного на лето Ксенофонта ушел в свою комнату и оставил комиссара полиции одну самостоятельно разбираться со своим барахлом, надеясь, что она поймет теперь, хотя бы частично, что означают слова «святой ужас».

Видеть за столом всю семью в полном составе, надеясь, что это навсегда, — это вызывало в тебе теплое чувство уюта и надежности. Даже шутки нотариуса, твоего отца, и рассказы о бедолагах, арестованных твоей матерью за то, что посмели угрожать теще косилкой, веселили тебя.

Домашний ужин получился хорошим. Вы решили приготовить что-нибудь простенькое. Мама и Сельваджа единогласно постановили, что ты и кухня ни в коем разе не предназначены друг для друга, хотя непонятно, откуда у них была такая уверенность. Ты лишь помогал накрывать на стол, пока мама и Сельваджа последними штрихами, по-женски, придавали атмосфере особый уют, снижая интенсивность равнодушных галогенов и зажигая волнующие восковые свечи.

Помнишь, ты поставил старый диск прекрасного генуезского барда, который так нравился маме, и, вернувшись с работы, отец обнаружил этот приятный и для него сюрприз.

Ты уже не помнил, когда так хорошо ужинал в последний раз, хотя перед ужином у тебя совсем не было аппетита. Может быть, потому, что блюда, приготовленные твоей матерью, оказались самыми вкусными в мире, или потому, что ты увидел, как Сельваджа хлопочет, готовя первое, но ты, мой дорогой Джованни, поглощал все и вся с завидной nonchalance[21].

— Это был самый лучший и самый веселый ужин в моей жизни! — сказал ты отцу, поднимая бокал с белым вином, и твоей матери тоже, конечно.

Ты был так счастлив снова находиться в кругу семьи, которую злая судьба отняла у тебя на долгие голы. Ты был полон жизненной энергии от сознания того, что Сельваджа была рядом с тобой. Та, которая легко усмиряла твои мысли и наполняла сердце радостью, прежде не испытываемой, чистой, тихой, насыщенной.

За столом ты был беззаботно весел, так что даже смог поведать несколько смешных историй, случившихся во время коротких каникул, проведенных в Фольгарии[22] с классом, и во время сборов команды по плаванию. Силуэты старых, капризных товарищей, Астоне и Джильбертини с его навороченным зубным мостом, вдруг ожили в твоей памяти, и ты с удивлением обнаружил, что не видел их, неверное, уже лет сто. Астоне и Джильбертини, конечно. Не зубы.

Сельваджа, как в Мальчезине, держалась за живот от смеха, и ваши родители умилялись тому взаимопониманию, которе царило между вами. Вы сидели друг напротив друга, отец справа от тебя и мама слева от нее. На этот раз не было опасности оказаться в самом центре подстольных ножных игр, потому что стол был довольно длинный и вы удобно расположились за ним. Так что, если бы ты и она захотели поиграть немного в подножки, никто бы не догадался и не побеспокоил вас.

В самом разгаре ужина, когда большинство шуток и прибауток были уже позади, вы снова попробовали старые игры ногами. Будем говорить напрямик: ты пленил ее, теперь она была в ловушке и не могла двигаться. В глубине души ты ликовал, потому что у нее не было никакой возможности обмануть тебя, как тогда в ресторане, как она ни пыталась вырваться — ты в этом не сомневался? — а пробовала она дважды. Но в конце концов, побежденная, она вынуждена была сдаться тебе на милось и позволить этот интимный контакт. До самого конца ужина, ты же знаешь, вы больше не двигались, лишь обменивались многозначительными взглядами всякий раз, как ваши родители тонули в пучине тех детских разговоров, какие обычно бывают у взрослых.

Кто не мечтал бы о такой честной победе навсегда? А под словом «навсегда», которое в твоем мозгу звучало как «каждый день, пока живы», ты понимал жизнь, прожитую вместе с ней. Ты всем сердцем хотел этого, ты надеялся, что судьба, даже в самые тяжелые моменты, которые, несомненно, подстерегали вас, позволит вам сохранить огонек этой тайнственной связи, под каким бы именем не скрывалось в будущем слово «связь».

Остаток вечера ваши родители провели на кухне, вернее, они под каким-то предлогом отправили вас вон и закрыли дверь.

Ты вовсе не расстроился из-за этого, тем более что с Сельваджей вы теперь могли спокойно насладиться вечером, и никто вам не мешал. Пока твоя сестра готовила себе настой ромашки, ты перебрался в гостиную. Она последовала за тобой. Вы сидели на диване и смотрели телевизор, хотя там не показывали ничего интересного. Потом ты обнял Сельваджу, восхитительно порывистую, какой она хотела казаться в тот момент, и попросил ее обещать, что однажды она приготовит ужин только для тебя.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?