Таинственный венецианец - Энн Мэтер

— О, Чезаре, рад вас видеть, — сказал Люсиано. Он поднялся из-за своего огромного письменного стола и обошел его, чтобы пожать руку графу.

Чезаре заговорил на итальянском языке очень быстро. Речь, видимо, шла об Эмме, потому что доктор бросил на нее быстрый взгляд.

Когда Чезаре закончил, доктор повернулся к Эмме и задал ей несколько вопросов.

— Итак, синьорита, — сказал он по-английски, — вы повредили руку?

Эмма взглянула на Чезаре. Он слегка кивнул ей головой, заметив при этом:

— Он хороший врач и мой друг. Он никогда не задает вопросы, на которые нельзя ответить. Будь уверена.

Эмма вздохнула свободнее и спросила: — Вы хотите осмотреть мое плечо?

— Конечно! — доктор посмотрел на Чезаре.

— Может быть, мой друг, вы покинете нас на некоторое время и подождете за дверью? — улыбнувшись, предложил он Чезаре.

Чезаре посмотрел на внезапно зарумянившиеся щеки Эммы, кивнул головой и вышел.

Врач помог Эмме снять джемпер, после чего смог разглядеть те повреждения, которые получила девушка. К счастью, ни один из порезов не был глубоким, хотя доктор сказал, что следы шрамов могут остаться на всю жизнь.

— Конечно, я постараюсь сделать все, чтобы они были незаметными, — заметил он.

Смочив вату спиртом, он стерилизовал порезы. Раны защипало очень сильно, и Эмма едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. Она даже скрипнула зубами и так вцепилась руками в подлокотник кресла, что суставы у нее на пальцах побелели. Но так как спирт обладает способностью анестезировать, то через какое-то время боль исчезла, и Эмма облегченно вздохнула.

Как только доктор удалил засохшую кровь, и порезы стали ясно видны, он внезапно воскликнул от удивления, пробормотав что-то по-итальянски.

— Что-то плохо? — не удержавшись, спросила Эмма, глядя на него.

— Нет, нет… Подождите, пожалуйста, минуточку, синьорита, — сказал он, подошел к двери, открыл ее и позвал: — Чезаре, войдите, пожалуйста!

Эмма смутилась, когда вошел граф, она схватила джемпер и прикрылась им.

— Спокойно, Эмма, — сказал Чезаре чуть тревожно.

Врач показал ему Эммино плечо, и они долго и внимательно изучали порезы.

— Да, — проговорил, наконец, Чезаре, — вы правы, мой друг.

— Что случилось? — испуганно спросила Эмма, полуобняв плечи ладонями, — мне кажется, я имею право знать.

— Ничего страшного, Эмма, — сказал Чезаре. Сощурившись, он осмотрел порезы на плече Эммы. — Держитесь уверенней. Люди, которые это сделали, будут жестоко наказаны. Я лично даю вам в этом слово.

— О, пожалуйста! — воскликнула Эмма, схватив графа за руку. — Не надо подвергать себя риску из-за меня. Мне причинило это совсем небольшой вред. Я всего-навсего сильно испугалась, но я счастлива, что осталась жива.

Граф внимательно поглядел на бледное лицо Эммы.

— Не волнуйтесь. Ничего рискованного я делать не стану. То, что случилось — это результат моей беззаботности.

Эмма с беспокойством посмотрела на доктора, на графа, но тот улыбался.

— Вы действительно думаете, что Джулио залечивал мне руку?

— А почему я не должна так думать?

Граф снова улыбнулся.

— Сожалею, я должен был разуверить вас.

— Но ваша рука по-прежнему болит.

— То же самое будет и с вашей, если вы не будете правильно делать нужные упражнения, — сухо заметил доктор.

— Чезаре, почему вы не сказали мне об этом?

Он пожал плечами:

— Вероятно потому, что мы с вами в это время были в ссоре и не разговаривали друг с другом.

Эмма улыбнулась про себя. Этот период их отношений показался ей забавным.

Наконец, рука Эммы была перевязана, джемпер надет, и они покинули доктора Люсиано.

Когда они шли обратно вдоль берега к пристани, где оставили свою лодку, Эмма ухватилась за рукав Чезаре.

— Что увидел доктор на моей руке? — спросила она. — Пожалуйста!

Какой-то момент граф колебался, а затем тихо сказал:

— Держать это в секрете нет никакого смысла. Вы и так это узнаете, когда шрамы достаточно заживут и повязка будет снята. На вашей руке вырезан номер. Глаза Эммы широко распахнулись:

— Номер? Но зачем? Я не понимаю, почему какой-то номер должен быть вырезан на моей руке?

Эмма почувствовала, что сейчас расплачется. Утренние события оказались такими неожиданными и страшными. Вспомнив все, она на какой-то момент оцепенела, а потом почувствовала, что все ее тело дрожит. Ей стало страшно. Что все это значит? Ведь всю эту историю никак нельзя воспринимать как забавное происшествие.

Она ведь всего-навсего человек, и если перед ней возникает опасность, она должна понимать, какую форму она может принять.

Возвращение в палаццо происходило в полном молчании. Эмма не хотела говорить о страхе, который она ощущала. Граф же был погружен в свои собственные мысли и, судя по его мрачному виду, мысли эти были малоприятными.

Хотя из дома они вышли довольно рано, сейчас время приближалось к полудню, и Эмма побаивалась того шума, который может поднять Селеста. Кроме того, ей было трудно проникнуть в свою комнату незамеченной графиней и Селестой, чтобы переодеть джемпер.

Однако, когда они подплыли к причалу, Чезаре повернул лодку в очень узенький канал, с обеих сторон окруженный высокими каменными стенами. Зарешеченные окна находились чуть выше уровня воды. Было темно и очень таинственно. Они приблизились к низенькой арке, под которой только что прошло суденышко, и им пришлось сильно наклонить головы, пока они не миновали темный, похожий на пещеру, подвал, заставленный ящиками и коробками. Здесь пахло сыростью и плесенью.

— Где мы находимся? — спросила Эмма с любопытством. — Это подвал палаццо?

— Одна из его частей, — кивнул граф. — Удобный путь для бегства, если возникнет такая ситуация.

Они вышли из лодки, поднялись по деревянной лестнице к двери, которая вела в просторный зал. Здесь находились большие ржавые бочки, длинные деревянные столы, растрескавшиеся от времени.

Чезаре нес корзину Эммы с покупками, но даже без нее она очень скоро устала и им пришлось остановиться, чтобы девушка могла передохнуть. Затем они покинули этот подвал через другую дверь, от которой узенькая лестница вела вверх.

Эмма очень утомилась, пока они преодолевали эту лестницу. Наконец, граф открыл двойные двери в галерею, которую Эмма сразу узнала как ту часть, из которой были входы в апартаменты. Когда они вошли, граф запер двери и сказал:

— Мы почти на месте. Сейчас мы пойдем через кухонные коридоры. Там есть проход, через который можно попасть в вашу спальню. Пройти туда незамеченной не составит никаких трудностей.