Удавка для Снежной королевы - Инна Балтийская

Время концерта «Недетские сказки» неумолимо приближалось. Накануне выступления Маша встретилась с прибывшей в Город группой «Кай и Герда». Как она мне потом рассказывала, парень оказался ниже ее на полголовы, а рост девицы из-за каблуков измерить было невозможно. На каблуках же она была намного выше Маши.

– Ну просто какой-то дуэт «Академия»! – жаловалась Маша. – Мы втроем будем выглядеть, как клоуны в цирке!

– Разве это важно? – удивилась я. – На мой взгляд, чем необычнее будет смотреться ваше трио, тем лучше, интерес публики больше.

– Но я хочу стать всемирно известной певицей, такой, как Эдит Пиаф, на худой конец, как Алла Пугачева. А тут…

– Да ладно. Ты, главное, прокукарекай, а там хоть не рассветай…

На концерте мы с Сашей сидели на первом ряду, прямо напротив сцены. Компанию нам составляли двое охранников, еще двое маячили за кулисами. Саша держал в руках огромный букет лохматых сиреневых георгинов, а я судорожно сжимала несколько розовых орхидей. Увы, несмотря на массированную рекламу, народ вовсе не ломился на концерт. Передние ряды сначала оставались пустыми, хорошо, опытная рижская публика с галерки тут же стала пересаживаться вперед. Наконец, по просьбе устроителей вся публика переместилась вперед, и почти с получасовым опозданием концерт начался.

Для разогрева публики в первом отделении выпустили Кая с Гердой. Из динамиков полилась фонограмма песни «Розовые слоны», а на сцену выбежал маленький хлипкий паренек и высоченная девица на полуметровых шпильках. Герда, вихляя бедрами, тут же схватила со штатива микрофон и запихнула его себе в горло по самые миндалины. Похоже, она и не подозревала, что у нее в руках оказался тот самый предмет, в который поют. Крохотный Кай извивался вокруг нее, бодро размахивая своим микрофоном. Меньше всего эта парочка походила на героев сказки Андерсена. Герда по повадкам напоминала девочку лекого поведения, а малорослый Кай – ее клиента. Вытащив, наконец, из глотки микрофон, Герда повесила его на штатив, крепко обвила штатив обеими руками и одной ногой и плавно заскользила по шесту вниз. Я покосилась на Сашу. Рот у него слегка приоткрылся, и он с откровенным удивлением пялился на сцену.

– Слушай, из какого, пардон, борделя выкопали эту парочку?

– Да не из борделя, а из стриптиз-клуба. – поправила я. – Видишь, как она профессионально танцует у шеста?

– А Маша тут причем?

– А что, Снежная королева – владелица борделя, и вместо ледяного замка она затаскивает Кая в публичный дом… – задумчиво сказала я. – А чтобы выручить брата, Герда нанимается в этот бордель проституткой. Очень даже современная трактовка темы. Не зря же концерт назван «Недетские сказки».

– Бедная Маша! Разве она знает об этой трактовке?

– Что-то ты слишком уж сильно переживаешь за Марию. – возмутилась я.

– Да ладно тебе, не ревнуй. Жалко девочку, она ведь и правда талантлива.

– А главное, красива.

– Привет! – сказал кто-то прямо над ухом. Я подняла глаза – ох ты, надо же! Надо мной склонилась двухметровая фигура следователя Белова, держащего в руках огромную охапку белоснежных лилий. Следователь, дождавшись ответного приветствия, сел рядом с одним из машиных охранников. А через пару минут попросил его поменяться местами. Сев рядом со мной, Белов тут же спросил:

– Где этот придурок выкопал «сладкую парочку»?

– Господин Перельман пригласил группу, название которой гармонирует с псевдонимом его подопечной. – официально проговорила я, сообразив, что обращение «этот придурок» относится, скорее всего, к многострадальному Виктору Исаевичу.

– А они точно из Москвы? Мне кажется, точно такую девицу я недавно встретил на панели возле железнодорожного вокзала.

– А зачем вы встречались с этой девицей? – злорадно поинтересовалась я. Надо же, какой! Сам-то он не может предложить Маше ничего лучше своей холостяцкой одноконатной квартиры, а туда же – певица московская его не устраивает!

– Я просто мимо вокзала проходил. – спокойно ответил Белов. – Мне кажется, Маше не следует выступать вместе с этой группой.

– Вы намерены пригласить для нее из Москвы другую группу, классом выше? Я правильно вас поняла? – уточнила я.

Следователь отвернулся и сделал вид, что внимательно смотрит на сцену. Саша опять нагнулся к моему уху:

– А этот чего приперся?

– Это машин поклонник. – пояснила я, радуясь, что не услышала опять определение «этот придурок». Правда, по тону Саши вполне можно было понять, что он имел в виду.

– Разве не он ведет дело об маньяке?

– А почему он не может вести дело и ухаживать за Машей? Она же не подозреваемая, а совсем наоборот.

«Розовые слоны» в песне наконец доели свои бананы, фонограмма смолкла, а публика в зале зааплодировала. Герда отпустила истерзанный штатив, снова сдернула с него микрофон и грозно двинулась высокой грудью на Кая. Тот ужом завертелся на сцене, а из динамиков грянуло разухабистое: «Эх, Дуся, ты вся моя!»

– Вы уверены, что вместе с этой группой Маша прославится? – вновь обратился ко мне следователь.

– Нет, не уверена. Но она делает то, что может. – прокричала я сквозь грохочущую музыку. – Когда-нибудь, если ей повезет, она сможет сама выбирать певцов для совместных концертов. А пока приходится брать то, что дают.

С огромным трудом досидев до антракта, мы дождались перерыва, и я с тоской оглядела еще более опустевший зал. Половина и без того немногочисленной публики сломалась уже на «Дусе», остальные покинули зал чуть позже, в начале песни «Мы грохочем – значит, хочем! Грохочу – тебя хочу!». Бедная Маша! Ей придется выступать при очень немноголюдном обществе. В зале остались лишь приглашенные на халяву журналисты и пара десятков человек, которым, очевидно, было до смерти жаль денег, отданных за билет. Впрочем, для первого раза, может, не так уж и плохо, что народу в зале немного. Мы с Сашей и Беловым, оставив охранников в зале, прошли за кулисы. За кулисами Маши не оказалось, и мы пошли в гримерку. Постучались и, дождавшись удивленного: «Входите!», вломились внутрь. Маша в коротком розовом халатике сидела на пуфике перед большим зеркалом, а вокруг суетилась пожилая женщина с седыми волосами. Она мазала певицу какими-то кисточками, проводила по щечкам пуховкой, периодически судорожно размахивая руками, как будто отгоняя от подопечной мух. Увидев нас, Маша слегка покраснела, затем, проигнорировал своего поклонника, повернулась ко мне:

– Поля, это провал! Ты видела, зал почти пустой!

– Ничего, ты первый раз поешь на большой сцене, полный зал тебе ни к чему.

– А вы в первом ряду сидите?

– Конечно, прямо перед сценой. После каждой песни будем по очереди подходить к тебе и дарить цветы.

Гримерша нервно зашипела на нас, мы вернулись в зал, и стали терпеливо ожидать второго отделения. Успокаивало нас лишь то, что жутких Кая с Гердой мы сегодня больше не увидим. Белов громко возмущался московскими гастролерами, как вдруг в его кармане зазвенел мобильный. Он достал трубку, немного послушал, что-то пробормотал и быстро поднялся с места, одновременно протягивая мне букет лилий: