Флеш Рояль - Тала Тоцка

В принципе, Маша была права, речь доминские бойцы вели больше о жрицах любви, но на Динку эти доводы действовали слабо. Лучший выход она видела в прекращении всяческих отношений с избалованным и требовательным Горцем, но от одной мысли об этом появлялась щемящая боль в области солнечого сплетения.

Вечером позвонила Наташка, и лишь услышав нестройное блеяние Динки, тут же явилась с коробкой воздушных безе. Динка достала «Мартини», грейпфрутовый сок и начала делиться бедой. Наташка сначала поохала да поахала, а затем с присущей ей врожденной способностью скурпулезно подходить к любой проблеме принялась предлагать варианты решений.

— Что тебе сказать, — задумалась подружка, — тебе придется постараться, чтобы его удивить.

— Удивить, — уныло протянула Динка и отпила из бокала, — тут хотя бы не опозориться.

— А он пьющий? Может, тебе его накачать? — предложила Наталья.

Динка махнула рукой и страдальчески скривилась.

— Откуда ж я знаю. Вот если самой напиться, то легко.

Наташка категорически отвергла предложенный вариант.

— Бедный тогда этот твой Домин, большая радость с пьянью связываться. Ты хоть бы о парне подумала.

Уровень «Мартини» в бутылке стремительно снижался, при этом неуклонно повышая уровень эндорфинов в кровеносной системе Динки, ей даже казалось, она их чувствует, словно пузырьки игристого, поэтому думать о Домине решительно отказывалась.

— Наташ, — она глубокомысленно смотрела на подружку, — может есть какие-то курсы? Может можно туда записаться?

— Есть, конечно, — кивала та, — на объездной. И не курсы, а одна сплошная практика. Но не думаю, что твой Домин обрадуется такому обучению.

— И что же мне делать? — Динка раздумывала, разбавлять «Мартини» или уже ну его. Наташа смотрела на нее изучающе и придирчиво.

— Слушай, может тебе ему стриптиз станцевать? Мужчины любят стриптиз, сами не свои становятся.

— Так я же не умею стриптиз.

— Подумаешь. Не боги горшки обжигают, научишься. Тут главное извиваться красиво и смотреть призывно. Знаешь что, а-ну ка становись, попробуй.

Динка вышла в центр комнаты, пытаясь идти по прямой, и даже ни разу не споткнулась. «All that I have is all that you’ve given me», — затянула она, копируя Сэм Браун. Она старательно извивалась и смотрела очень усердно, но почему-то выражение лица у Наташки становилось все скучнее и скучнее.

— Я, конечно, не знаю, как там твой Домин, — сказала она наконец, — но с таким выражением лица не стриптиз танцуют, а в электричке милостыню просят.

«Разлука, ты, разлука, чужая сторона», — немедленно запела Динка. «Мартини» шел неразбавленным как по маслу.

— Да пошел он тогда, этот твой Домин, — сказала она Наташке.

— Твой, — поправила Наташка. Динка задумалась. Зазвонил телефон.

— Дина, как дела? — голосом Домина сказала трубка.

— У тебя появилось на меня время, да, Максик? — елейным голоском спросила Динка. Наташка стала крутить пальцем у виска и отбирать трубку. Динка стояла насмерть. — Ты уже не занят?

— Дина, что с тобой?

— У меня все отлично, я учусь танцевать стриптиз, — сообщила Динка, Наташка схватилась за голову. — А ты, Домин, иди за синий лес.

— Что? — не поняла трубка. — Дина, что у тебя там происходит?

— Пошел ты к черту, Домин, — более доходчиво объяснила Динка, — что бы тут не происходило, тебя это уже не касается.

И нажала отбой. Домин звонил долго и требовательно. Наташка уговорила Динку еще раз взять трубку.

— База торпедных катеров, — бодро отрапортовала Динка, — дневальная Ареева, разрешите обратиться, ваше величество… ой, господин главнокомандующий…

Домин отбился сам. Дальше они с Наташкой, обернув бедра скатертью и кухонной гардиной, очень зажигательно танцевали, подпевая: «Видишь гибнет, сердце гибнет в огнедышащей лаве любви», было весело, пока в дверь внезапно не позвонили. Динка так и пошла открывать со скатертью на бедрах.

За дверью стоял нахмурившийся Тимур и два вчерашних типа, которые так опрометчиво открыли Динке глаза на интимную жизнь Горца. Тимур аккуратно, но крепко взял Динку за плечи, подвинул в сторону и вошел в коридор. Он прошелся по квартире, заглядывая во все углы, затем повернулся к раскрасневшимся, хихикающим девушкам.

— Дина, что случилось?

— Беда, Тимурчик, беда у нас, — загрустила Динка и почти натурально всхлипнула, — у нас «Мартини» закончился. Будь другом, сгоняй еще за одной.

Тимур, бросив на нее загадочный взгляд, выудил телефон и набрал номер.

— Мы на месте, Горец, — сообщил он, — все в порядке, они «Мартини» с подружкой пили. Твоя в драбадан.

— У, ненавижу, — пробубнела Динка, качнувшись в сторону трубки.

— Мальчики, — сказала Наташка, — будете пирожные?

Утром Динка долго валялась в постели, не вставая. На календаре выходной, в смену только вечером, было о чем поразмышлять в тишине.

Вчера парни от пирожных отказались, но кофе выпили, видимо, верный заместитель и оруженосец не решался бросить в непотребном виде боевую подругу своего генерала. Хмель потихоньку выветривался, но Динка благоразумно не подавала виду, дурачилась, хулиганила и даже на прощание полезла целоваться к Тимуру.

Конечно, убедительнее было бы начать танцевать стриптиз, но у нее не хватило духу, а жаль, эффект мог быть просто ошеломительным. Не Тимур, так Приплюснутый Лоб, точно доложились бы Горцу в подробностях и с деталями, и тогда возможно обошлось бы даже без очередного выяснения отношений. Максим просто махнул бы на нее рукой, и все бы устроилось просто изумительно.

Позвонила Наташка, Тимур и его команда вчера любезно доставили ее домой, в пятый раз вежливо, но твердо отказавшись ехать за «Мартини».

— Ну мы вчера и зажгли, — просипела она в трубку. Немудрено, так орать песни, Динка и сама хрипела. — Все, с сегодняшнего дня бросаем пить. А этот ваш Тимурчик ничего так.

— Он там самый нормальный, — согласилась она с подругой.

— А Максим не звонил?

— Ты что, — искренне удивилась Динка, — я же его послала, он теперь на меня и смотреть не станет, разве что шею мне свернуть захочет. Он же у нас крутой.

— Дина, может ты ему позвонишь, извинишься? Тебя вчера совсем понесло, — попыталась вразумить ее подруга. — Даже расставаться лучше мирно.

— Еще чего, — возмутилась Динка, — наоборот, все к лучшему, мы теперь с ним в контрах и мне можно не ломать голову, как переплюнуть половину местных проституток.

— Может, ты и права. Но ты же не влюбилась в него так, что без него жить не можешь? — с подозрительностью в голосе спросила Наташка.