Его тайные желания - Тата Кит

— Не с той стороны, Диана, — произносит он без тени улыбки, а я чувствую, каким мощным резонансом вибрация его низкого голоса разносится по всему моему телу. — Зря…

Отталкиваюсь от двери, встаю на цыпочки и, касаясь губами мочки его уха, отвечаю:

— Убеди меня в обратном.

Наглая ухмылка растягивает его губы.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Диана, — произносит он вкрадчиво и высвобождает руки из карманов брюк.

Преодолевает оставшиеся полшага ко мне и до боли впивается пальцами правой руки в скулы.

— Игорь, — шиплю, хватая его запястье обеими руками. — Мне больно.

— Знаешь в чем парадокс? — говорит он жестко в самые губы. И не дожидается ответа. Он ему попросту не нужен. — А парадокс в том, Диана, что при всей своей внешней невинности и хрупкости ты, довольно-таки, цепкая. Я сказал тебе, что сам позвоню? Но ты всё равно здесь. Зачем? Боишься упустить лакомый кусочек?

Его слова ранят гораздо сильнее, чем он делает сейчас действиями. О чем он думает? О том, что я гоняюсь не за ним? За его кошельком? Статусом? Идиот чертов!

— Ну! — бросаю ему безрассудно смело. — Сам скажи. Ты ведь уже всё придумал.

Смотрю ему прямо в глаза, не думая отводить взгляд, как и он. В данный момент мы ненавидим друг друга, выражая уничтожающее чувство глазами. Оба тяжело дышим и честно — я готова вгрызться ему в глотку. Никогда не думала, что способна так безудержно злиться.

Сильная рука соскальзывает со скул на шею и сжимает. Дыхание перехватывает, когда спиной ощущаю холодную стену, а грудью тяжесть крепкого мужского тела.

— Отпусти! — вспыхиваю яростью и впиваюсь в его запястье ногтями.

Хищный оскал рассекает красивое лицо. Жесткие губы до боли впиваются в мои. Рука на шее слабеет и перемещается на затылок, чтобы собрать мои волосы в кулак и притянуть теснее к обезумевшим губам.

Ударяю кулаком ему в грудь. С яростью повторяю действие другой рукой.

— Ну же, Диана! — рычит Игорь, впечатывая меня в стену. — Покажи себя настоящую. Сними эти чертовы зажимы!

Словно по команде по телу прокатывается горячая волна возбуждения. Прошибая жаром от макушки до кончиков пальцев ног.

Тянусь к его рубашке и, не в состоянии ее расстегнуть, одним движением отрываю несколько пуговиц. Но не все.

Мне этого мало. Это не то, что я хотела получить.

Не разрывая яростного поцелуя, вытягиваю его рубашку из-за пояса брюк. Запускаю руки под тонкую ткань и царапаю спину в слепом порыве голодного желания.

На мгновение Игорь отрывается от меня и без колебаний рвет оставшиеся пуговицы. Скидывает рубашку на пол и снова вжимает меня в стену.

Грубым поцелуем терзает губы, не давая возможности дышать. Вынуждает раскрыть рот, завоевывая мои территории своим неумолим языком. Отбирает у меня всё: волю, дыхание, чистый разум. Делится тем дьявольским сумасшествием, которым полон сейчас сам.

Мы словно пылаем, горим. В неутолимой агонии хочу ощутить жар его тела ближе. Тянусь к поясу платья, чтобы развязать его, но сильные пальцы перехватывают запястья, и в следующее мгновение я оказываюсь развернутой лицом к стене.

— Игорь, — шепчу, чувствуя щекой холодную шершавую стену.

Снова его рука в моих волосах. Снова сжимает в кулак до тягучей боли, отдающей сладкими импульсами внизу живота.

Горячее дыхание касается кожи у мочки уха. Зажмуриваю глаза, царапаю стену, кусаю губы. Делаю всё, чтобы не сойти с ума от столь интимной близости.

Тяжесть и жар его тела на моей спине почти лишают рассудка. Его дыхание сдувает последнюю ангельскую пыль с моего сознания. Еще немного и я начну умолять, чтобы он никогда не останавливался.

— Последний шанс, чтобы уйти, — рычит он и тянет зубами за мочку уха. Бёдрами вжимается мне в задницу, отчего я не могу сдержать тихого стона, понимая, насколько сильно он возбужден.

— Заткнись! — выплёвываю рвано и завожу руку себе за спину, чтобы сжать его член через ткань брюк.

Воздух со свистом покидает его лёгкие. Острые зубы впиваются в шею, оставляя раны, которые затем умело зализывает язык.

Игорь сильнее вдавливает меня в стену. Хватает платье за ворот и дергает вниз вместе с бретелькой бюстгальтера. Осыпает поцелуями обнаженное плечо и вместе с тем обхватывает ладонью шею. Поднимается выше и касается подушечкой пальца нижнего ряда зубов.

Касаюсь кончиком языка его пальца, и он проталкивает его глубже в рот, пока я не обхватываю его губами, обвожу языком и слегка посасываю.

Игорь запрокидывает мою голову на своё плечо. Высвобождает палец из моего влажного плена, опускает руку, стягивает чашечку вниз бюстгальтер и до умопомрачение сжимает сосок, слегка его выкручивая.

Стон прерывает череду шумных вздохов и триггером действует на Игоря.

Отпустив из тесных объятий, он разворачивает меня лицом к себе и спиной вбивает в стену. Обрушивается жадными поцелуями на губы и стаскивает платье, которое с треском рвущейся ткани, падает к ногам.

Сбрасываю туфли, встаю на цыпочки и льну всем телом к Игорю. Обхватываю его крепкую шею и позволяю поднять себя над полом.

Плохо ориентируясь в пространстве в порыве ярых поцелуев, он ударяется бедром о комод и усаживает меня на него. Что-то падает, ударяется об пол и, кажется, разбивается. Не обращаем на это внимание. Нам совсем нет дела до того, что происходит вокруг. Главное — что происходит сейчас между нами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сумасшедшая химия разгоряченных тел, для которых катализатором яростной страсти стал совершенно глупый конфликт. Конфликт, который словно шипучкой расшевелил наше застоявшееся романтичное болото, ставшее теперь самым настоящим действующим вулканом.

Я, должно быть, извращенка, потому что почти достигаю экстаза в момент, когда Игорь хватает меня за шею. Не лишает дыхания, нет. Но держит так надежно и крепко, что на свете нет ничего слаще, чем чувствовать себя в его власти именно в этот момент.

Тянусь к ремню на его брюках и расстегиваю непослушными пальцами. Пряжка приятно звенит в темноте, посылая по телу россыпь волнующих мурашек.

— Погубишь себя, глупая, — шепчет его губы, но не отпускают меня.