Ледовый Апокалипсис - Роберт Ладлэм

Валентина пожала плечами.

– Так думаете вы и я, но ведь мы не русские. Они думают и поступают иначе. Вспомните чернобыльскую катастрофу, – продолжала она. – Мы бы не стали строить огромный реактор с легковоспламеняющимися графитовыми стержнями, а они построили. Мы бы не стали строить ядерный реактор без надежного защитного антирадиационного купола, а русские построили. И мы не стали бы проводить целую серию испытаний на прочность на работающем ядерном реакторе, а русские, без сомнения, это делали. Так что попытки объяснить поступки русских, пользуясь нашей логикой, не имеют смысла.

Смит кивнул.

– Тогда не будем и пытаться. Обсудим кое-что другое. Мне хорошо известно сегодняшнее состояние дел в области российских биовооружений, вы же являетесь экспертом по аналогичным советским системам. Как по-вашему, существует ли возможность того, что на борту бомбардировщика могла находиться не просто старая добрая сибирская язва, а что-то иное?

Валентина Метрейс вздохнула.

– Трудно сказать. «Миша-124» был самолетом одноразового использования. Как я уже говорила, совершив трансполярный перелет, он мог долететь до США, чтобы нанести удар по стратегическим целям, но вернуться обратно был уже не в состоянии. Учитывая это и то, что на борту самолета находился смертоносный груз, можно предположить, что это было что-то одно из триады ОМП – атомное, биологическое или химическое оружие. Советы не стали бы жертвовать бомбардировщиком дальнего действия и элитными летчиками для транспортировки чего-то менее мощного.

Она сделала еще один глоток кофе и повернулась к Смиту, поджав ноги под сиденье.

– Что касается того, мог ли там находиться какой-то другой токсин, то это представляется мне маловероятным. В те времена еще не существовало ни таких экзотических заболеваний, как лихорадка Эбола, ни генной инженерии. Приходилось пользоваться тем, что предлагала матушка-природа. Для создания биологического оружия чаще всего использовалась «большая тройка»: сибирская язва, оспа и бубонная чума. Предпочтение обычно отдавали спорам сибирской язвы, поскольку они были проще и дешевле в изготовлении. Кроме того, сибирскую язву легче контролировать в связи с тем, что она не передается от человека к человеку.

Смит, задумчиво морща лоб, сказал:

– Если бы в самолете находились бациллы чумы или оспы, у нас не было бы повода для беспокойства, поскольку они к сегодняшнему дню уже потеряли бы свои болезнетворные свойства. Кроме того, зачем русским врать на этот счет? Все три возбудителя в свое время были одинаково опасны, и мы в любом случае выясним, что там в самолете, когда доберемся до места.

Валентина согласно кивнула головой.

– Совершенно верно. Выходит, дело не только в присутствии там того или иного биологического агента. Они уже признались, что он был. Значит, существует какой-то неизвестный нам фактор «икс». Но зато я совершенно уверена в другом.

– В чем же?

Валентина Метрейс допила кофе и сказала:

– Когда мы окажемся на борту самолета, произойдет что-то весьма необычное.

Через три часа после вылета из Сиэтла «Боинг-737» опустил подкрылки и начал снижение в чашу Анкориджа. Под иллюминаторами лайнера проносились покрытые снегом горные вершины и сине-стальные воды залива Кука. «Боинг» снижался по спирали, готовясь совершить посадку в парадоксальном Анкоридже – американском городе XXI века, расположенном в самом сердце первобытной глуши.

Прокатившись по бетону взлетно-посадочной полосы, небольшой авиалайнер остановился у южного терминала международного аэропорта Теда Стивенса. В начале посадочной трубы Смита и его спутниц уже поджидал офицер в полицейской форме из подразделения, обеспечивающего безопасность аэропорта.

– Добро пожаловать на Аляску, подполковник Смит, – с серьезным лицом приветствовал страж порядка. – На полицейской автостоянке вас ожидает машина. – Он передал Смиту ключи от автомобиля. – Это белый «Форд» без опознавательных знаков. Когда автомобиль вам будет больше не нужен, просто оставьте его на Меррилл-Филд. Мы пошлем кого-нибудь, чтобы его забрать.

Смит понял: незримое, но всемогущее присутствие Директора Клейна распространялось и на эти широты, расчищая для них путь вперед и делая его максимально комфортабельным.

– Благодарю вас, сержант, – ответил Смит, беря ключи от машины, – я высоко ценю вашу помощь.

Полицейский также протянул Смиту ящик из плотного, шершавого пластика.

– Для вас прислали и это, подполковник. Кто-то считает, что вам это может понадобиться.

Смит заметил многозначительную улыбку полицейского.

– Ох уж эти «кто-то», – улыбнувшись в ответ, проронил он. – Никогда не знаешь, чем тебя порадуют.

Отправляясь в путь, они взяли с собой минимум поклажи, чтобы потом не пришлось тесниться в толпе прилетевших пассажиров вокруг багажной карусели, поэтому через несколько минут Смит уже вывел свое маленькое войско из здания аэропорта и все трое с удовольствием окунулись в морозный полдень Аляски. Солнце пригревало, но воздух все равно оставался холодным, а окружающие город вершины горного хребта Чугач покрывал недавно выпавший снег. Здесь, на севере, уже начиналась зима.

Как и было обещано, на автостоянке они нашли заляпанный грязью белый «Форд» с номерами штата Аляска. После того как сумки были уложены в просторный багажник, Смит бросил ключи Рэнди. Поймав их на лету, она скользнула за руль, Смит занял переднее пассажирское сиденье, а Валентина устроилась сзади. Однако ехать они не спешили. Сначала нужно было вооружиться.

Положив оружейный ящик на колени, Смит отстегнул боковые защелки и открыл крышку.

С тех пор как Джон стал военным, он успел разработать собственную теорию в отношении выбора оружия. С его точки зрения, это был глубоко личный процесс, целиком и полностью зависевший от человека и степени враждебности среды, которой ему предстояло противостоять. Это было абсолютной истиной, поскольку в некоторых ситуациях ты вверяешь свою жизнь оружию и оно оказывается твоим единственным союзником.

Смит вынул из ящика и передал Рэнди черный футляр, обшитый черной кожей и нейлоном. Она открыла массивные застежки «Велкро», и лучи северного солнца упали на стальной ствол «смит-вессона» 357-го калибра с изящной рукояткой из розового дерева. Это была модель «леди магнум» с эргономикой, рассчитанной на стрелка-женщину. Быстрыми профессиональными движениями с помощью специальной обоймы-спидлодера Рэнди вбила патроны в гнезда барабана.

Чему тут удивляться! Рэнди Рассел была женщиной и поэтому носила женский пистолет. Но поскольку она была очень серьезной женщиной, то носила очень серьезный женский пистолет.

Сам Смит остановил свой выбор на усовершенствованном «ЗИГ-зауэре Р-226». К пистолету прилагалось несколько обойм и наплечная кобура «Бьянчи». Этот пистолет находился на вооружении американской армии, приложившей немало усилий для того, чтобы превратить его в практичное и удобное в использовании оружие. Смит не видел оснований не соглашаться с мнением военных специалистов.