Добрые соседи - Екатерина Круглова

— Кон-ди-ци-о-нер! Кон-ди-ци-о-нер! — скандировала Катерина, колоктя в такт ложкой по столу. — Не желаю ночевать во дворе. Там духота и комары.

— Возьми "Москитол" и спи спокойно! — парировала Майя. — Это у вас, балбесов, завтра выходной, а мне с утра в институт. Кондиционер идет лесом, я включаю утюг!

— Сам, поддержи меня!

Домовой, который то и дело косился на генератор, как на опасного хищника, ей не ответил, но Катерина продолжала настаивать:

— Ну же! Я отдам тебе последний йогурт. Черничный, твой любимый.

— Подкупаем электорат? — усмехнулся Алексей. — Ма, с каких пор ты гладишь то, что носишь? В общем, так, женщины: через три минуты футбол, мне надо зарядить ноут. Успеете за это время остыть и погладиться — буду за вас счастлив. Самыч, ты со мной?

— Сам, срочно зови Хлюпа… а, ты уже здесь. Выбирай кондиционер — получишь арбузное мыло! Ага, все слышали? Он согласен — нас уже трое! Сам, нечего так на меня смотреть. Ладно, двое с половиной, решайся быстрее.

Домовушка наблюдала за людьми молча. Их перепалка не показалась ей забавной: всякий домовой не выносит ссор, а уж Ненилу мироздание и вовсе обделило терпением. Растерянность Сама стала последней каплей. Быстрый взгляд колючих голубых глаз — и под потолком зависла сковорода. Спорщики этого не заметили, зато крушение кухонного НЛО пропустить было не возможно. Притихли все, кроме Хлюпа — тот начал икать от испуга.

— Пошумели, и хватит, — это было сказано негромко, но очень убедительно. Ненила встала из-за стола и подошла к предмету спора. Катерина могла поклясться, что под взглядом Ненилы генератор попытался съежиться.

— Я включаю стиралку, — объявила домовушка. — Вы же — мойте посуду, да ступайте-ка по добру, по здорову спать.

— А… — попыталась рискнуть Майя.

— Не-а! — отрезала домовушка. После этого даже Катерина раздумала спорить.

* * *

Дожидаясь, пока Алексей отыщет в кладовке надувную кровать и распакует ее, Катерина стояла посреди того, что с некоторой натяжкой можно было назвать газоном, и прислушивалась к ночным звукам. Лишенный электричества поселок готовился отойти ко сну, и, похоже, все соседи решили ночевать снаружи, но в каждом доме — по-своему. Дед Василий ворчал, препираясь то ли с женой, то ли с неподатливой раскладушкой, а может быть — с ними обеими. Со двора седьмого дома некоторое время были слышны радостные вопли: Рита с детским энтузиазмом раскачивалась в гамаке. Это продолжалось недолго: судя по внезапному "Ой, мама!" и приглушенным ругательствам Славика, ей удалось сделать "солнышко", и теперь муж ее выпутывал. Со стороны шестого дома то и дело доносился звонкий голосок Светы:

— Нет, подушек не многовато. Потому что Чурик будет спать с нами, он болеет. Нет, болеешь, я лучше знаю! Тогда я тоже не буду!.. Вы меня не любите!.. Вот, так бы сразу.

Подошла Майя, напевая"…ляжет он отдохнуть под терновник, дуб, или ясень", бросила на траву коврик-подстилку и принялась раскладывать одеяла. Ехидный оклик Ненилы "В крапиву не ляг, хозяйка!" остался без внимания. Следом явился с кроватью Алексей — неожиданно сердитый и взъерошенный.

— Иногда Ненила просто невыносима! — пожаловался он, прежде чем Катерина успела задать вопрос. — Я хотел две минуты — всего две, черт побери! — попользоваться электричеством. Не дала — ее обожаемой стиралке, видите ли, не хватит напряжения. Кстати, а почему вы с Самом до сих пор не готовы к авариям?

Катерина настороженно огляделась и прижала палец к губам:

— Даже не начинай, — сердито прошептала она. — Он боится горючих жидкостей больше, чем Хлюп — вантуза. Видишь, как здорово, что ты все-таки купил насос, — закончила она нарочито громко и радостно. — Втроем мы быстро управимся.

— Меня не впутывайте! — фыркнула Майя. — Вы — неженки, надо было чаще ходить в походы. Ничего, суток эдак трое дремучего средневековья пойдут вам на пользу.

— О, да! Спасибо, что напомнила! Никогда не забуду тот выезд на природу, когда ты предложила защищаться от комаров древним народным способом, шваркнула в костер охапку полыни, а потом свалила все на некую кикимору. Не повторить ли нам этот трюк снова? Дров под забором — целая куча.

— Не припоминаю, что бы вы прежде так огрызались друг на друга, — вздохнула Катерина. — Это все жара. Вовремя же мои старики свалили в Финляндию. Леша, отдохни — я тебя сменю.

С крыльца за своими людьми наблюдали домовые. Они покачали головами — с неодобрением и сочувствием: так родители огорчаются из-за детских ссор, но не спешат встревать, надеясь, что отпрыски образумятся сами.

Алексей с женой наконец-то подготовили кровать ко сну, вот только спать вовсе не собирались, цепляясь за остатки цивилизации: включили ноутбук и стали смотреть кино. По крайней мере — попытались, но со стороны спального места Майи в них почти сразу же что-то полетело — едва различимое в темноте, но явно достигшее цели.

— Мама! Репьи?! Что за ребячество! — воскликнул Алексей с таким возмущением, что оно просто не могло быть искренним. — К тому же — не попала!

— Ну, это как сказать! — обиженно проворчала Катерина. — А если я тоже начну?

— Даже не пытайся! Я тебя сделаю с завязанными глазами, — отозвалась Майя. — А если серьезно, сказано же было: мне с утра на работу. Так что всем — спокойной ночи! — многозначительно повысила она голос.

И совершенно напрасно.

— Спокойной ночи, соседи!!! — жизнерадостный вопль Риты заставил вздрогнуть бодрствующих и наверняка разбудил немногих спящих.

— Кхм. Ну, доброй ночи! Да без комаров и чтоб с утра похолодало, — основательно высказался дед Василий.

— Йо! Спокночи, пиплы! — этих соседей Катерина угадать не смогла — кричали откуда-то с другого конца улицы.

— Ура! Спокойной ночи! Почему "тихо"?! Ну, ма-а-ама! — внесла свою лепту Света.

— Спокойной…

— Доброй…

— Народ! Кончайте флешмобить! — не выдержала в конце концов Майя и замотала голову одеялом.

— И эти олухи — наши люди! — возмущенно констатировала Ненила. — Каким бы еще словом их назвать, ума не приложу.

— Каким угодно, только не бранным. Они ведь не проклятьями друг дружку осыпают, — рассудительно ответил Сам.

* * *

Наконец все угомонились. Утихли — почти совсем, если не считать чьего-то раскатистого храпа — люди. Лишенные малейшего дуновения ветерка, не шелестели ветвями деревья. Духота отбила у птиц охоту петь, и даже комары звенели как-то придушенно. И — если только можно так сказать о комарах — разочарованно: ведь все, кто заночевал под открытым небом, позаботились о защите. Теперь она благоухала, заглушая ароматы немногих уцелевших после бури цветов.

Луны не было, и звезды без нее не справлялись с кромешной тьмой, окутавшей поселок. Впрочем, для некоторых местных жителей темнота оказалась скорее подспорьем, чем помехой. На крыльце шестого дома существо, похожее на миниатюрную мумию, торопливо сдирало с себя нескончаемые бинты. Под слоями марли обнаружился человечек, настолько лохматый, что невозможно было понять, где заканчиваются каштановые волосы и начинается бурое одеяние. Избавившись от повязок, человечек принялся шарить по многочисленным карманам своего балахона. Наконец отыскал зеркальце, заглянул в него и тихо заcтонал: