Лунные бабочки - Александр Экштейн

Среди множества других вопросов женевский форум ученых-аскетов обсуждал и это открытие.

— Если брать цифру сто сорок четыре тысячи лет, а «Агафодемон-700» не может ошибиться… — У Джона Пула, астрофизика из США, был такой глубокомысленный вид, что Корзуну Сергею Афанасьевичу захотелось сказать ему что-нибудь матерное, но, понимая, что и сам выглядит не лучше, он, вежливо улыбаясь, молчал. -…выходит, что все мы невольные участники какого-то эксперимента, от которых ничего не зависит.

— Ну, знаете, — неожиданно для Пула и Корзуна вмешался в разговор стоящий рядом с ними миллиардер Вильям Хогинс, приглашенный на форум в качестве почетного гостя, — как это ничего не зависит, разве мы статисты в бродвейском шоу?

Гости-миллиардеры, по мнению ученых, должны молчать и платить, а не вякать в столь высокомудром окружении. Пусть радуются, что приобщились к бессмертному.

— Хуже, — удивленно глянул на Хогинса Корзун, — и смешнее.

Проходивший мимо Чигиринский оставил в покое академика Сандри Глимука, с которым прогуливался по фойе, что-то внушая ему на ухо, и подошел к беседующим.

— В баре есть редкий «мак», глубокой очистки, шестьдесят градусов, — сообщил он новость Корзуну, не обращая внимания на остальных, — а ты тут прохлаждаешься.

— Они говорят, — решил найти в Чигиринском союзника Хогинс, — что в Тибете обнаружены доказательства того, что каждые сто сорок четыре тысячи лет кто-то топит все человечество и разводит новое, как будто мы крокодилы на ферме.

Ефим Яковлевич доброжелательно окинул взглядом пиджак Хогинса в районе внутреннего кармана с выпирающим бумажником и ответил, почему-то глядя на Сергея Афанасьевича:

— Это же явный перебор, сто сорок четыре тысячи лет, трехгодичного цикла смены людей на людей было бы вполне достаточно, а если серьезно, то в Тибете еще не то обнаружат, и все будет обманом, там же все мошенники, от далай-ламы до играющего роль оккупанта председателя КНР. Для того чтобы узнать о катаклизменных циклах на поверхности Земли, совсем не обязательно влезать на Гималаи и тратить огромные средства на использование «Агафодемона-700». Все уже давно написано у Иоанна Богослова, надо было спросить у меня, я все объяснил бы.

6

Нью-Йорк вовсе не город, а союз городов с разными нравственными, имущественными и даже национально-политическими установками. Между Манхэттеном, Бронксом, Бруклином, Куинсом и прочими составляющими Нью-Йорка такая же разница, как между пьяным бомжем и пьяным сенатором, арестованным вором-карманником и задержанным наркобароном, между черным и белым, между «инь» и «ян», то есть никакой особой разницы.

Слегка выпивший сенатор от штата Аризона Арчибальд Соукс был одет в светлое кашемировое пальто, на голове шляпа из дублированного пролаксованного твида, а во рту сигара. Он весьма странно выглядел в узкой, продуваемой ветром зловонной щели, соединяющей 52-ю и 74-ю улицы. Поздний вечер, осень и даже для Гарлема грязный переулок, единственным сомнительным достоинством которого был теплый воздух из аварийного воздухоотвода подземки, не предназначеный для пеших прогулок в одиночестве сенаторов США. Особенно если они шикарно одеты и на пальце носят массивный платиновый перстень. Арчибальд Соукс с отвращением отшвырнул ногой с дороги мятый газетный лист и медленно пошел в сторону 52-й улицы между мусорных баков, время от времени посвечивая фонариком себе под ноги. Он то и дело чертыхался, когда дорогу, выскакивая чуть ли не из-под ног, перебегали крысы. Луч фонарика скользнул к стене, рядом с которой раздавался гул воздухоотвода, и осветил кучу тряпья и «стильный», с элементами андеграундного дизайна, навес в виде китайской пагоды из картона над ним. В благоухающем естественными запахами тряпье лежал сильно хмельной, старый и больной негр Клит Римбуч. Он смотрел усталыми глазами в сторону ослепившего его луча фонарика.

— Везет тебе. — Соукс выключил фонарик. — Свободен, да к тому же избавлен от обязанности заседать в сенатской комиссии.

— Ты прав. — Старик прислонился спиной к стене и, поджав по-восточному ноги, стал похож на слегка обезумевшего и почерневшего от горя Будду. — И шутишь как белый человек. — Он насмешливо и равнодушно посмотрел на Соукса. — Мне почему-то казалось, что белые в это время, впрочем, как и в любое другое время, не ходят по Гарлему.

— Тебе это казалось, старик. — Соукс кашлянул и оглядел переулок-щель. — Когда нужно, белые появляются всюду.

— Нет ни белых, ни черных, — хриплым голосом проговорил негр. — Есть только дураки и умные. К первым относишься ты, Арчибальд Соукс, сенатор Аризоны и куратор суперпроекта «Хазары» от правительства США.

Что-то насторожило Соукса в словах негра, и вообще все это ему казалось странным и неприятным с самого начала. Утром к нему зашел полковник Генри Олькттом. Зашел без предупреждения, словно грабитель, но Арчибальду Соуксу ничего не оставалось, как приветливо улыбаться. Этот англичанин, помешанный на ламаизме и русском православии, что не мешало ему быть гражданином США и полковником сектора «Экстерм» ЦРУ, мог сделать с ним, Арчибальдом Соуксом, все, что угодно. Три месяца назад Соукс был делегирован президентом США и утвержден сенатом на участие в проекте «Хазары». Это придавало ему дополнительный политический вес, а то, что он член, хотя и номинальный, без последствий и практического применения, команды астронавтов, готовящихся к полету на Юпитер, в будущем поможет ему поселиться на правах хозяина в Белом доме. Все было как нельзя лучше, пока не пришел полковник Генри Олькттом и не рассказал, заодно дав послушать и посмотреть кассету с цифровой записью, что он, Арчибальд Соукс, до сих пор полностью так и не избавился от пристрастия к трубке с опиумом в часы вечернего отдыха, и это грозит ему полным крахом политической карьеры. С тех пор Соукс «дружил» с полковником. И вот сегодня утром Генри Олькттом предложил Соуксу странную, но выгодную сделку. Он объяснил ему, как добраться до старика, «вонючего бродяги», и беседовать с «этим чучелом» до той поры, пока тот не «изучит тебя» и не передаст «кое-какие пленки». После выполнения задания Генри Олькттом пообещал уничтожить весь компромат на Соукса и более не беспокоить его до конца жизни. Это была выгодная сделка. Соукс не колеблясь согласился, поверив Олькттому, что тот уничтожит компромат. Такие не врут. Если бы Соукс не разбирался в людях, он никогда бы не стал влиятельным человеком в политике.

— Я даже не спрашиваю, — стараясь быть вежливым, Соукс походил на человека, пьющего горячую водку без веских на то оснований, — откуда ты меня знаешь. Получается, что я в проигрыше, ибо ты не знаком мне, старик.

— Да, — неожиданно по-юношески белозубо улыбнулся негр. — Я не был тебе представлен.

Арчибальду Соуксу стало зябко, неуютно и даже страшно. Он вдруг почувствовал, как со стороны 52-й Восточной улицы в переулок-щель вползла плотная необъяснимая тишина и стала двигаться в их сторону. Соуксу захотелось убежать, но он посчитал, что это слишком для сенатора.

— Меня попросили, — неуверенно продолжил он, — кое-что взять у тебя.