Седьмая дочь графа Стера - Ольга Романовская

Сейчас она скажет «да» и…

– Нет. Как видите, я дурна и опасна, господин Фарж. Нужно ли вам такое сокровище?

И вновь ожидания не совпали, только сейчас прозвучало «да».

– Ошибки можно исправить. Вы оживили птицу… Понимаю, прошло много времени, но существуют ритуалы… А, сердце Семимирья, даже если ничего не изменить, нельзя позволить злу еще глубже проникнуть в вашу душу. Еще не поздно, Изабелла, попробуйте!

Он подъехал максимально близко и протянул ей руку. После короткого раздумья, Изабо коснулась его ладони, вложила в нее свои пальцы.

– Хорошо, – кивнула она, – но платой за обман станет ваша жизнь. Согласны?

Волна холода обдала сердце Этьена, разум требовал отказаться, но он крепко пожал руку девушки:

– Сделка совершена, отныне вы владеете частью меня, леди Джад.

– Апчхи!

Изабелла в наглухо надвинутом на голову капюшоне смахнула дождевую каплю с носа и тихо шмыгнула, надеясь, никто не заметит. Собственно, напоминать о манерах истинной леди некому, вокруг чистое поле. Изредка проскачет всадник или пролетит, обдав комьями грязи, экипаж, унося сквозь завесу дождя сонных пассажиров. Разве только спутник услышит, но ему, казалось, все равно.

Плащ давно промок, девушка продрогла и мечтала скорее оказаться у огня. Она могла бы развести его сама, но Этьен строго-настрого запретил. «Не привлекайте внимания», – сказал он и выдал уродливый капор, добытый из бабушкиного сундука. Мохнатый, жуткого грязно-розового цвета, он не украсил бы даже покойницу. От влаги головной убор и вовсе намок, Изабо который час дышала запахом прелой шерсти.

– Далеко еще? – ворчливо спросила она. – Вы специально выбираете кружные дороги?

– Специально, – признался в тяжком преступлении господин Фарж и чуть приподнялся на стременах, силясь разглядеть что-то на горизонте. – Ради вашего же блага.

– Звучит фальшиво, – покачала головой девушка. – Честь, благо, долг – пустые громкие слова! Отец любил такие.

– Скучаете?

– А? – не поняла она.

– Скучаете по семье? – терпеливо переспросил Этьен.

Нужный ориентир показался, мечта спутницы скоро осуществится. Главное, чтобы ее не узнали, не устроили самосуд. Этьен девушку в обиду не даст, придется драться. Дурно! Лучше не доводить до кровопролития, остеречься.

– Нет.

Изабо провела рукой по лицу, поймала в ладонь дождевые капли. Как холодно! Вот и у нее внутри все заледенело. Не так давно она плакала, страдала, мечтала, а теперь окаменела. Тоска по родным сменилась смутными воспоминаниями с налетом грусти. Они отвернулись от нее, предали, она больше не Стер. А кто, собственно? Неприкаянная душа посреди серой хмари осеннего вечера.

– Врете! – покачал головой Этьен. – Я старше вас, давно живу один и то часто думаю об отце, матери, сестрах. С удовольствием навещаю их при случае, покупаю подарки.

– Они запирали вас? – Прежде бы она повысила голос, а теперь говорила спокойно, отречено. Будто внутри девушки действительно что-то умерло. Уж не она ли сама? – Мечтали о вашей смерти? Смеялись в лицо, воспринимали как пятно на гербе рода?

Господин Фарж промолчал. Изабелла права, но ведь и он тоже. Так быстро забыть невозможно, хотя нанесенная рана действительно глубока.

– Скажите… Этьен, – после короткой паузы Изабо таки назвала его по имени, – в вашей среде дар считается проклятьем?

Право, о чем она думает, какой этикет! Они не в бальной зале, церемонное «господин Фарж» звучало бы нелепо.

– Сложно сказать, – задумался маг. Он порадовался изменившемуся обращению. Неужели Изабо подпустила его чуточку ближе? – Радоваться не радовались, часто пугались. Люди полны предрассудков.

– А в вас почему-то их нет. Признайтесь, решили извлечь выгоду? Или и вовсе выполняете поручение короны.

– Не знаю, – он ответил абсолютно искренне. – Меня попросил найти вас лорд Лин, но он честный человек и…

– Либо демоны, либо люди, – со вздохом оборвала его девушка. – Ладно, поглядим, что предложат те и другие. А пока я бы не отказалась от ужина.

– Мы почти добрались, – обнадежил Этьен.

Предстояло решить деликатный вопрос, и он гадал, как к нему подступиться. В итоге сказал в лоб:

– Выбирайте, кем станете: женой или сестрой.

Изабелла несколько раз открыла и закрыла рот. Возмущение рвалось с кончика языка, но потом девушка догадалась, в чем дело. Разумеется, она не могла остановиться в гостинице как Изабелла Джад, а путешествие одинокой девушки и одинокого же мужчины, не связанных родством, вызовет ненужные пересуды.

– Начнем с сестры, – кивнула она. – Для супруги я слишком молода.

– Один номер дешевле двух. Я клянусь…

Изабо звонко рассмеялась.

– Полно, Этьен! Стоит ли бояться насилия той, которая вкусила крови? Так бы сразу и сказали, что стеснены в средствах, а не предоставляли право выбора. Надо, поиграю в жену. Родители отчаянно пытались навязать мне эту роль, я хорошо подготовлена.

Господин Фарж выдохнул. Все разрешилось на удивление просто, ни криков, ни истерики, ни превратившегося в штамп: «Что вы себе позволяете?!» Однако все пока слова, девушка наверняка смущена, но никогда не признается.

Знание людской натуры Этьена не подвело, Изабелла действительно волновалась, но быстро разобралась с чувствами. В самом деле, если спутник станет ее домогаться, не доживет до утра. Раз так, жить в одном номере безопасно.

Деревенька вынырнула из пелены дождя внезапно, будто невидимая рука раздвинула серый занавес. Сначала показались вылинявшие от непогоды ограды, за которыми темнели скирды соломы, затем ухо различило блеянье овец. Они сгрудились в один пушистый комок в углу загона. Следом показались дома. Разбитая дорога петляла от одной фермы до другой, пока не вывела к деревне. В нос ударил острый, прежде незнакомый Изабелле запах: смесь навоза и дыма. Она брезгливо поморщилась.

– А еще маг! – подтрунивал Этьен. – Неженка вы и белоручка.

– Я леди, – гордо расправив плечи, напомнила Изабо. – Раз вы так любите грязь, снимите меня с седла. Изобразите заботливого супруга.

– А я уж думал: пажа.

Господин Фарж не понимал, откуда взялось это беззаботное настроение. Хотелось шутить, смеяться, по-доброму подначивать спутницу. Возможно, сказалась близость крыши над головой. Этьен тоже устал и жаждал поесть и обсохнуть не меньше Изабо.

Девушка на шутку не ответила. Уставившись на месиво под ногами, она гадала, найдется ли у гостиницы специальный камень для всадников. Платье и нижняя юбка у Изабеллы одни, даже если отстираются, до завтра не высохнут. Бедные ее руки! Пока девушка доберется до университета, они огрубеют. Неужели Изабелле суждено не только стать изгоем, но и превратиться в крестьянку?