Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

– И что тут интересного? Багратионы уже пять немецких производств купили, пусть не сами, но их людишки там поставлены, и заводы у них на землях стоят, – поморщился Гагарин, подосадовав, что Волконский не дал ему вдосталь поехидничать.

– А интересно то, что завод радиодетали делает. На них и сейчас спрос в стране неплохой, а лет через десять, как говорят мои специалисты, и вовсе бум произойдёт. Так что успевать надо.

– Предлагаешь оттягать заводик у Белозёрского? – с интересом и многозначительной ухмылкой спросил Охлябин, – Сразу предупреждаю, что в этом вопросе я пас. Неохота из-за мелочей с государем ссориться.

– Ты думаешь, что Белозёрский так сильно ему дорог стал, что наш правитель начнёт в хозяйственные споры вмешиваться? – тут же встрял Гагарин, почуяв благодатную тему для продолжения острословия.

– Похоже, ты с другой планеты прилетел. Светское общество уже вторую неделю гудит. Свадьбу предстоящую обсуждают. Этот самый Бережков на княжне Вадбольской женится, – тут Охлябин взял паузу, и потянулся к бокалу с вином. Выпив, и с сожалением отметив, что Гагарин так ничего и не ляпнул, он продолжил, – А вторая невеста у него ни больше ни меньше, как племянница нашего Императора. Алёна Рюмина.

– Занятно. Я только не понял, причём здесь Белозёрский с его заводишком?

– Мда-а. Совсем ты одичал в своей глуши, как я погляжу. Ладно, напомню тебе, от меня не убудет, – покатал Охлябин бокал меж ладоней, – Если что, то Вадбольские у нас в Клан Белозёрских испокон веков входят.

– И всё равно не станет государь вмешиваться, – продолжал стоять на своём Гагарин.

– В этом-то и есть наша главная русская беда, – нарочито заметно вздохнул Роман, – Все, кто знает, как управлять государством уже заняты. Кто парикмахером работает, кто извозчиком, а то и музыку некоторые сочиняют, – не смог сдержать улыбки Охлябин, с лихвой возвращая приятелю должок по ехидству.

– Да, пожалуй. Если даже государь не вмешается, то Рюмины не преминут, – кивнул Волконский, слушая собеседников, и как всегда выступая буфером в их споре.

– Бережков, – негромко поправил его Охлябин, разглядывая вино на свет и любуясь переливами оттенков.

– Что Бережков? – не понял Волконский.

– Вмешается, и все ваши интриги потопчет, как слон, которого в посудную лавку пустили.

– Сопляк, вылезший из грязи в князи? – в момент вскипел Гагарин, найдя куда выплеснуть досаду, возникшую после удачного ответа Романа.

– Князь, отмеченный золотой медалью, дающей право без очереди попасть к Императору и женатый на его племяннице. Кроме того, вместе с Антоном Рюминым лишивший головы князя Куракина, как говорят, главного устроителя заговора. Взявший в плен самого сильного архимага Империи. Имеющий в друзьях Антона и Константина Рюминых, князя Гончарова, да ещё и Белозёрского заодно, – занудным тоном стряпчего, читающего скучный документ, перечислил Охлябин, – Конечно же это мелочь. Сопляк, не достойный твоего внимания. Пока не стану утверждать, но ходят слухи, что и в магии он не из последних, хотя и молод. Вроде, как двадцати ещё ему нет.

– Двадцати нет! Ой, не могу! Насмешил. Спасибо, Роман, давно я так не смеялся, – с трудом проговорил Гагарин, вытирая платком неподдельные слёзы, выступившие от смеха. Он трубно высморкался, и хотел ещё что-то добавить, но тут внимание всех троих было отвлечено сияющими всполохами, расцветившими полнеба.

Архимаги поднялись, и подошли ближе к большому окну, открывающему вид на небо над столицей.

– Степан! – крикнул Волконский в сторону дверей, – Немедленно разузнай, что там происходит.

Раздавшийся за дверями топот дал понять, что приказ князя услышан.

– Красиво кто-то из Истинных развлекается, – оценил открывшуюся картину Охлябин, – С моей магией Земли, да при такой мощи можно землетрясения устраивать баллов в пять-шесть.[6]

– Думаешь, Истинные? А кто из них в столице сейчас? – спросил Волконский.

– Вроде никого не было. Не любят они столицу.

В отличии от уровневых магов, архимаги градаций не имеют. Но признавая между собой, что не все они равны, самых сильных архимагов почтительно именуют Истинными, отдавая должное их способностям слияния с магией и стихиями.

Глядя в посветлевшее небо, все трое про себя признали, что ни один из них такого буйства сотворить не в силах. Да что там по одному, даже втроем ничего бы не вышло, если учесть, что все они практикуют разные стихии.

– Нет, вы только посмотрите. Он даже останавливаться не собирается. Вот же силищу некуда девать, – с некоторой досадой заметил Гагарин, когда им прикатили к окну столик с напитками и принесли кресла.

– Степан, а пошли-ка ты сына на башню. Пусть в трубу поглядит, откуда магичат. Сдаётся мне, что это около бань где-то происходит, – обратился Волконский к дворецкому, наблюдавшему за слугами, разливающими вино.

– Сей минут, Ваше Сиятельство, – поклонился дворецкий, поторопившись к выходу.

– Что за бани? – повернулся Гагарин к хозяину дома, отвлёкшись от созерцания неба.

– Недавно построили. Сходим как-нибудь, попарим косточки. Сказывали мне, весьма достойное заведение. Всё по высшему классу обустроено. Граф Телятьев специально итальянского архитектора приглашал. Такие хоромы отгрохал, что куда там иной усадьбе богатой.

Посидели, глядя на небо и попивая лёгкое вино.

– Ваше Сиятельство! Всё как есть доподлинно вызнал, – минут пять спустя подал голос дворецкий, показавшись в дверях.

– Иди ближе и рассказывай. Чего на весь-то дом кричать, – потребовал Волконский.

– Аккурат точно вы угадали, Ваше Сиятельство. Из бань магичили. Князь Бережков с друзьями там предстоящую свадьбу отмечать изволил, – сбавил слуга голос, заходя в зал, – Я уж и по телефону туда позвонил, поинтересовался, кто Вашу Милость обеспокоил.

– Он в баню звезду магов пригласил? – вмешался Гагарин, удивлённый таким расточительством, а ещё больше возмущённый магами, надумавшими устраивать цирковые номера, собравшись в боевое построение.

– Никак нет. Сказывали, один магичит, а остальные лишь смотрят. Ещё цыгане у них там пели и плясали, – добросовестно перечислил слуга всё то, что узнал из телефонного разговора.

– Один, значит. Ну, ладно. Ступай, – Волконский медленно развернулся обратно к гостям, и многозначительно выпятил губы, что вместе с поднятыми вверх бровями свидетельствовало о его крайнем удивлении.

– Да не может быть! – вскочил на ноги Гагарин, и подойдя к окну обеими руками схватился за раму, – Ему же двадцати нет, – добавил он уже больше для себя, задирая голову и рассматривая небо над особняком Волконских.

– А ты знаешь, Григорий, я, пожалуй, соглашусь с Романом, – пыхнул дорогой, только что прикуренной сигарой хозяин дома, – В конце концов на радиодеталях свет клином не сошёлся. Мало нам что ли других интересов? Меня сейчас гораздо больше волнует другой вопрос. Как бы нам так исхитриться, чтобы Бережков под влияние Юсуповых не попал, и на Совете их сторону не принял.