Новый муж для Рейни - Беверли Лонг

– И ты придумала воспользоваться лаком как оружием.

– Не сразу. В комнате ничего не было, кроме пустого шкафчика для документов. Я пыталась открыть его, думала, может быть, удастся швырнуть им в него, но ничего не получалось. Я много часов смотрела на него и наконец увидела, что он привинчен к стене шурупами. Шурупы закреплялись плоскими шайбами, и их можно открутить…

– Но у тебя не было инструментов.

– Да. Даже ножа для бумаги. Мэлоун был не дурак. Пришлось крутить пальцами. Однажды я очень испугалась, потому что поцарапала палец, и кровь запачкала шурупы. Я так боялась, что он это заметит! Я долго возилась, и наконец мне удалось снять шесть шайб. Я сложила их вместе и склеила лаком; получился довольно тяжелый снаряд. Не очень большой и не очень увесистый, но для моей цели должно было хватить.

– Что ты сделала? – спросил Чейз.

– Испортила замок. До того, как он входил ко мне, я слышала его шаги – в коридоре скрипели половицы. Потом он вставлял ключ в замок. Когда он уходил, все повторялось в обратном порядке. Надо было вставить мое устройство в замок так, чтобы, когда он повернет ключ, замок не закрылся.

– Умно придумано.

– Я понимала, что слабею, а судя по фотографиям других женщин, которые он мне показывал, я решила, что конец уже совсем близок. В моем плане было много белых пятен. Мне нужно было нанести свежий слой лака на один конец снаряда из шайб в нужное время. Допустим, у меня бы получилось; устройство должно было оказаться достаточно прочным, чтобы не дать двери закрыться. Очень много неизвестных, в том числе – я должна была очутиться рядом с дверью так, чтобы он меня не видел.

– Но ты понимала, что иначе никак.

– Да. Мне очень помогло то, что он действовал по шаблону. Я знала, что он войдет и начнет фотографировать меня в разных позах. Когда он был со мной, он всегда держал дверь открытой; поэтому я поняла, что больше никого рядом нет. Не сомневаюсь, он думал: если я попытаюсь убежать, ему не составит труда одолеть меня. В общем, он очень любил снимать меня в одной позе: я должна была встать, обхватить шею обеими руками и склонить голову набок, чтобы казалось, что я душу себя.

– Мэлоун – сумасшедший ублюдок.

– Так я и сделала. Как раньше. Но потом притворилась, что задыхаюсь. Я закашлялась, даже перестаралась… Я знала, что Мэлоун ужасно боится микробов, и рассчитывала, что мой припадок вызовет у него отвращение. Так и случилось; он отвернулся. За это время я успела затолкать шайбы в отверстие замка.

– Что произошло потом?

– Меня так трясло, что я не могла встать. Я услышала, как он запирает дверь. Замок не закрывался. Он отпер дверь, провернул ключ туда-сюда. Потом он заглянул в отверстие. Что можно увидеть в темноте? Он закрыл дверь; я услышала его шаги. Я поняла, что он отправился за фонариком, и больше не стала ждать. Вышла из комнаты. Выбралась на улицу. Я не знала, где нахожусь, но, судя по всему, в бедном квартале. Была ночь. Я побежала со всех ног. Повернула за угол и остановила машину. Странно, что она остановилась, потому что вид у меня был, прямо скажем, ужасный. А все остальное – уже история.

– Поразительно! – сказал Чейз.

– Наверное, он быстро догадался, что я сбежала. Может быть, гнался за мной, хотел меня схватить. А может, просто решил списать убытки со счета и бежать. Полицейские схватили его в машине. Он направлялся на небольшой частный аэродром. У него был собственный самолет; возможно, он собирался улететь за границу. Конечно, он все отрицал. И действовал очень умно. Помимо того, что он бил меня ногами, он меня пальцем не тронул. На нем не было следов моей ДНК, только в самой комнате.

Вспыхнула молния; он надеялся увидеть в ее глазах умиротворение. Но увидел кое-что еще, нечто большее.

Жар. Желание.

– Чейз, – еле слышно прошептала она. – Останься со мной!

Он мог перечислить все доводы, почему не стоило соглашаться. Но внезапно все стало не важным. Важным было одно: Рейни в его объятиях, гибкая, соблазнительная и совершенно неотразимая.

Он склонился к ней, нашел в темноте ее губы. Они были теплыми, влажными; когда он раздвинул их языком, ему показалось, что он до сих пор умирал от жажды, и вот ему дали напиться.

Он обхватил ее лицо ладонями, проводя подушечками пальцев по щекам, ушам, по длинной, красивой шее. Поцелуи были долгими, страстными; ему казалось, что его силы удесятерились и он может летать.

Гроза уносилась прочь. Лишь время от времени вдали грохотал гром.

– Рейни… – прошептал он, давая ей последний шанс.

Он занимался с ней любовью. А когда она растаяла в его руках и он быстро последовал за ней в пропасть, он понял: отныне его жизнь бесповоротно изменилась.

Рейни задремала; когда она проснулась, в комнате было темно. Чейз прижимался к ней вплотную и грел ее своим телом.

Какое чудо! Он был слаще шоколадного торта, а в ее системе ценностей это что-то да значило. Он пытливо изучал ее тело, он без слов угадывал, что ей хочется, дарил ей радость.

Голова у нее пошла кругом.

Она вытянула ногу, и он крепче прижал ее к себе.

– Тебе хорошо? – спросил он. – Ребра не болят?

– Мне очень хорошо, – ответила Рейни.

Что он сделает – отодвинется, отдалится от нее? Она помнила, что бывший муж вел себя именно так. Не успевал он закончить, как переворачивался на спину, скрещивал руки на груди и через пять минут уже храпел, не думая о ее потребностях.

Она ждала. Досчитала до ста. До двухсот. До трехсот.

– Чейз! – позвала она.

– Да?

– Я… пожалуйста, не думай, что ты обязан обнимать меня. Я хорошо себя чувствую.

Он вздохнул:

– Ты любишь поболтать после секса?

Рейни задумалась.

– Н-нет… я так не думаю.

– Вот и хорошо. Болтовня отнимает силы, а я стараюсь сохранить свои. – Он напрягся, и она почувствовала, как он снова входит в нее. Видимо, его силы быстро восстанавливались.

– Зачем? – улыбнулась блондинка Рейни.

Он осторожно перевернул ее на спину. Опустил голову и прильнул губами к ее груди, взяв в рот сосок. Ее обдало жаром; она тихо застонала.

– Вот зачем. – Он ненадолго приподнял голову и широко улыбнулся.

В ней взметнулся вихрь слепой страсти. Она толкнула его, и он послушно перекатился на спину.

Он вовсе не экономит силы! Он ужасно сексуален и ужасно возбужден. Она села на него верхом.

– Поехали! Только сейчас поведу я.

Наступило утро. Чейз по-прежнему тесно прижимался к ней всем телом. Одна его ладонь лежала у нее на животе. Его подбородок упирался ей в голову. Идеальное пробуждение.