Не говори никому - Харлан Кобен

– Какие именно?

– Рядом с телами обнаружена бейсбольная бита со следами крови. Полный анализ ДНК займет некоторое время, но предварительный результат позволяет говорить о том, что это кровь доктора Бека.

Агент Стоун вернулся в комнату и плюхнулся на стул. Хойт в очередной раз проворчал:

– Продолжайте.

– Остальное очевидно. Бандиты выполнили свою работу: убили вашу дочь и свалили убийство на Киллроя. Потом захотели получить остаток обещанной платы, а может быть, решили слупить с Бека побольше. В любом случае, ваш зять решил избавиться от своих «друзей» и назначил им встречу в глухом лесу неподалеку от озера. Убийцы, видимо, считали, что имеют дело с хлипким интеллигентом, а возможно, доктор застал их врасплох. Как бы там ни было, он застрелил сообщников и закопал тела вместе с бейсбольной битой и другими указывающими на него уликами. Идеальное убийство! Ничто не связывает доктора Бека с преступлением. Взгляните правде в глаза: мы бы никогда не обнаружили трупы, если бы не редкостное везение.

Хойт помотал головой:

– Всего лишь теория.

– Больше чем теория.

– Почему?

Карлсон посмотрел на Стоуна. Тот кивнул на свой мобильник:

– Только что я получил странное сообщение из тюрьмы Бриггс. Ваш зять звонил туда сегодня и требовал свидания с Киллроем.

Хойт не смог скрыть изумления.

– Черт побери, зачем?

– Догадайтесь сами, – ответил Стоун. – Картина такова: Бек узнает, что мы висим у него на хвосте, и тут же чувствует неодолимое желание увидеться с человеком, который якобы убил его жену.

– Странное совпадение, не так ли? – добавил Карлсон.

– Думаете, он хочет замести следы?

– Вы можете объяснить это по-другому?

Хойт откинулся назад и попытался привести мысли в порядок.

– Вы кое-что недоговариваете.

– Что же?

Отец Элизабет кивнул в сторону разложенных на столе фотографий:

– Откуда они у вас?

– Можно сказать, от самой Элизабет.

Лицо Хойта посерело.

– Точнее, от ее псевдонима, некой Сары Гудхарт. Второе имя вашей дочери плюс название улицы.

– Ничего не понимаю!

– На месте преступления, – объяснил Карлсон, – мы обнаружили небольшой ключ. Он лежал в ботинке одного из найденных преступников, Мелвина Бартолы.

Карлсон передал Паркеру ключ. Тот уставился на него так, будто микроскопическая вещица хранила страшную тайну.

– Видите буквы ОЦБ?

Хойт кивнул.

– Объединенный центральный банк. Нам удалось вычислить, что этот ключик подходит к ячейке 174 отделения номер 1772 на Бродвее, зарегистрированной на имя Сары Гудхарт. Мы получили ордер на обыск и…

– Фотографии были там?

Карлсон и Стоун переглянулись. Они не собирались говорить Паркеру правду. Во всяком случае, до того, как будут сделаны тесты, и все же сейчас дружно кивнули.

– Подумайте об этом, Хойт. Наверное, не зря ваша дочь держала фотографии в банковской ячейке. Более того, мы допросили доктора Бека, и он подтвердил, что никогда не видел снимков. Почему Элизабет скрывала их от своего собственного мужа? По-моему, причина очевидна.

– Вы говорили с Беком?

– Да.

– И что он сказал?

– Не много. Почти сразу же потребовал адвоката.

Карлсон подождал, а потом наклонился к Хойту:

– И не просто адвоката. Саму Эстер Кримштейн! Как вам кажется, сделает невиновный человек что-то подобное?

Хойт вцепился в стул, чтобы не сорваться.

– Вы не сможете ничего доказать!

– Пока нет. Только мы уверены в своей версии, а значит, половина битвы уже выиграна.

– Что вы собираетесь делать?

– Лишь одно, – улыбнулся Карлсон, – жать на него, пока он не сломается.

* * *

Ларри Гэндл перебрал в уме события дня. «Невесело», – пробормотал он себе под нос.

Во-первых, Бека допросило ФБР.

Во-вторых, доктор звонил фотографу по имени Ребекка Шейес и расспрашивал ее о давней автомобильной катастрофе. А потом даже навестил в студии.

В-третьих, связался с тюрьмой и потребовал свидания с Элроем Келлертоном.

В-четвертых, записался на консультацию к адвокату Питеру Флэннери.

Все это было совершенно непонятно и не сулило ничего хорошего.

Сидевший рядом Эрик Ву повесил трубку и сказал:

– Вам это не понравится.

– Что именно?

– Наш источник в ФБР сообщил, что Бек подозревается в убийстве жены.

Гэндл чуть не упал.

– Объясни толком.

– Пока это все, что знает наш источник. Ищейки каким-то образом связали находку на озере с Беком.

Полная несуразица.

– Дай-ка мне те сообщения, – сказал Гэндл.

Ву протянул ему листки. Пока Ларри размышлял над тем, кто послал эти шифровки, холодок в душе разрастался и креп. Факты складывались вместе, словно кусочки мозаики. Гэндл всегда удивлялся, как Бек смог выжить в ту ночь. Теперь у него зародилось новое подозрение.

Не выжил ли там и кое-кто еще?

– Сколько времени? – спросил Гэндл.

– Половина седьмого.

– Бек еще не подключался к этому… как его там… адресу?

– Бэт Стрит. Нет, не подключался.

– А о Ребекке Шейес есть что-нибудь новенькое?

– Ничего. Близкая подруга Элизабет Паркер, снимали вместе квартиру, пока Паркер не вышла замуж за Бека. Я проверил старые телефонные счета. Бек не звонил ей много лет.

– Тогда почему позвонил сейчас?

Эрик пожал плечами.

– Может быть, мисс Шейес что-то знает?

Гриффин Скоуп был предельно категоричен: узнай все, что возможно, и похорони то, что узнаешь. А также используй Ву.

– Давай-ка поболтаем с ней, – сказал Гэндл.

Шона встретила меня на первом этаже небоскреба под номером 462 по Парк-авеню на Манхэттене и потащила за собой, даже не поздоровавшись.

– Пойдем скорей, я тебе кое-что покажу.

Два часа до сообщения. Шона буквально втолкнула меня в лифт и нажала кнопку двадцать третьего этажа. Замигали лампочки, пискнул сигнал отправления.

– Эстер навела меня на мысль, – сообщила Шона.

– На какую мысль?

– Она сказала, что сыщики уперлись и сделают все возможное, чтобы прижать тебя.