Подарок от кота Боба - Джеймс Боуэн

– Ага. Хорошо, – кивнул он, ежась от холода.

– Приятель, я не шучу. Ты тут околеешь.

– Ага.

– Ну смотри. – Я покачал головой и пошел прочь.

Я боялся, что парень опять уснет, поэтому несколько раз обернулся и проверил, как он там. К счастью, бездомный прислушался к моему совету и стал собирать вещи. Когда мы с Бобом дошли до Севен-Диалс, парень уже скрылся из виду, растаяв в снежной пелене, словно его никогда и не было.

А мы с Бобом поехали на станцию «Бейкер-стрит». В вагоне было непривычно тихо и пусто; нам встретились лишь несколько усталых работяг да два-три участника рождественского забега по магазинам. До праздника оставались считаные часы. От выхода из метро до бюро находок было рукой подать, и я сразу увидел, что оно закрыто. На двери висела табличка, сообщавшая, что бюро снова откроется в первый день после праздников. То есть в следующий вторник. Иными словами, когда от сережек не будет никакого проку.

Я был не единственным расстроенным клиентом. Возле стеклянной двери потерянно бродил парень в бейсбольной куртке. Он снова и снова перечитывал табличку.

– Поверить не могу, – расстроенно сказал он. – Мне сказали, что сегодня они работают до половины пятого!

– Я тоже так думал, – хмуро ответил я.

Парень совсем пал духом. Он достал мобильный и медленно зашагал прочь. Я слышал, как он бормочет себе под нос: «Но как же так?.. Мне же сказали…»

Я тоже был крайне огорчен. Я до последнего надеялся, что пакет с подарком каким-то чудом успеет добраться до бюро. Конечно, через несколько месяцев у Бэлль день рождения, и, если серьги найдутся, я всегда успею их подарить, но что делать сейчас? В кармане у меня лежало десять фунтов, и я пробежался по Бейкер-стрит, но ничего интересного не нашел. Почти все магазины были сетевыми и торговали однотипными украшениями, которые я ни за что на свете не стал бы дарить Бэлль. Она бы сразу поняла, что я схватил первое попавшееся в последнюю минуту, а я не хотел, чтобы она так думала.

Небо снова покрылось зловещими снеговыми тучами, и я побежал к метро, не рискуя садиться в автобус. Людей в подземке оказалось куда больше. Судя по красивым пакетам, они в основном ехали с Оксфорд-стрит, где было немало хороших магазинов. Глядя на чужие подарки, я в который раз обругал себя за глупость.

В вагоне царило оживление, люди радовались наступающим праздникам. На одной станции зашли несколько австралийцев в приподнятом настроении, они распевали альтернативную версию старой песни про десять зеленых бутылок. В их варианте с забора падали не бутылки, а кенгуру, и остальные пассажиры поначалу не спешили к ним присоединиться, но песня оказалась такой нелепой и заразительной, что в конце концов ее пел весь вагон.

Даже я не устоял и подключился на седьмом незадачливом кенгуру: «И если один случайно упадет, то три кенгуру останутся на заборе». Песня вернула меня в мое австралийское детство. Чего-чего, а кенгуру в нем хватало. Правда, не помню, чтобы хоть один рассиживался на заборе.

Когда мы вышли из метро, день уже клонился к вечеру. Боб принялся беспокойно мяукать.

– Опять?! Боб, сколько можно? – вздохнул я.

Но кот стоял на своем. Я знал, что спорить с ним бесполезно, все равно придется искать какой-нибудь закуток, чтобы он сходил в туалет.

Путь домой пролегал мимо стройки. Рабочие уже ушли; самосвалы, бетономешалки и отбойные молотки молчали. Я заметил дыру в заборе и протиснулся в нее вместе с Бобом. Он сразу углядел участок подтаявшей земли и кинулся к нему.

Оставив кота наедине с природой, я стал прогуливаться по стройке и наткнулся на кучу битого кирпича и бетона. В этот миг впервые за несколько дней выглянуло тусклое зимнее солнце, его несмелые лучи выхватили из груды мусора что-то блестящее.

Я наклонился и поднял кусок бетона размером с мою ладонь. С одной стороны он был гладким, с другой – грубым и неровным. Неровная сторона пестрела разноцветными камешками и сверкала кристаллами слюды. На плоской сохранился кусок граффити. Я легко мог представить этот на первый взгляд непримечательный обломок на выставке современного искусства.

– Хммм… – сказал я себе. – А в нем что-то есть.

Я все еще разглядывал камень, когда закончивший со своими делами Боб подошел и потерся о мою ногу. Потом кот заметил обломок у меня в руках, и на его мордочке появилось озадаченное выражение. Он словно хотел спросить: «Что это за штука?»

Я уже собирался кинуть камень обратно в мусор, когда меня вдруг осенило.

– Бэлль наверняка понравится! Подожди-ка, Боб.

И я сунул находку в рюкзак.

К четырем мы вернулись домой. Приятно было хотя бы на несколько дней отгородиться от мира, в котором бушевала непогода, и на время отрешиться от неприятных мыслей. Я принял горячую ванну, а потом приготовил ужин – окорок с гарниром из картошки и моркови. Бобу тоже досталось несколько кусочков, и он оценил мои кулинарные таланты по достоинству, проглотив мясо в мгновение ока. Судя по выжидательному взгляду, он бы не отказался от добавки, но, к сожалению, окорок закончился.

Обычно после ужина мы с Бобом смотрели телевизор, но сегодня это в мои планы не входило. К тому же программа состояла в основном из рождественских эпизодов из сериалов, которые мне не слишком нравились, поэтому я спокойно занялся последними приготовлениями к празднику.

Примерно полчаса я потратил на то, чтобы довести до ума подарок для Бэлль. Я нашел кусок оберточной бумаги, завернул в него обломок бетона и повязал сверху бантик. Когда я положил камень к остальным подаркам под елку, Боб тут же кинулся его изучать. Я не мог без смеха наблюдать за тщетными попытками рыжего стащить тяжелый сверток со стола. После каждой неудачи он отступал назад и обескураженно смотрел на упрямца. «Да что же это такое?!» – было написано на морде у кота. Где-то на десятой попытке он сдался и направился к своему месту у батареи с таким видом, будто не очень-то ему и хотелось знать, что там внутри.

А я улыбался и думал: «И кому нужен телевизор, если можно смотреть рождественское шоу кота Боба?»

Мааааааааау!

Я проснулся (а кто бы не проснулся?). Боб сидел на кровати прямо передо мной и тянулся ко мне носом. Зеленые кошачьи глаза в утренних сумерках блестели ярче, чем обычно. Можете мне не верить, но рыжий точно знал, что сегодня Рождество, и ему не терпелось приступить к празднованию.