История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена - Эрнл Брэдфорд

Его выбрали, когда сам Л’Иль-Адам находился во Франции, и было крайне неудачно, что среди претендентов на пост был португалец д’Амараль, который в свое время оспаривал решение Л’Иль-Адама при Лаяццо. Д’Амараль занимал пост канцлера и был непоколебимо уверен, что станет следующим великим магистром. То, что выбрали Л’Иль-Адама, безусловно, было ударом для д’Амараля, человека, известного своей гордыней. Л’Иль-Адаму, новому великому магистру, было 57 лет. Это был аристократ до мозга костей, опытный мореплаватель, истовый христианин и – это он доказал позже – дипломат, который никогда не отчаивается, даже если кажется, что все потеряно. Его семья была одной из самых благородных во Франции; среди его родственников был первый герцог и коннетабль Франции Анн де Монморанси. Любопытно – вероятно, это даже можно считать знаком, – что во время его возвращения на Родос в карраку, на которой он плыл, в Мальтийском канале ударила молния. Несколько моряков погибло, а меч Л’Иль-Адама, говорят, был испепелен. Поскольку маловероятно, что такой опытный человек мог носить меч во время шторма в море, тем более никакого сражения не предвиделось, представляется, что историк, писавший позже, просто захотел внести упоминание о Мальте в анналы Л’Иль-Адама.

Великий магистр еще не успел освоиться в новой должности, как получил первую информацию о намерениях Сулеймана. В письме из Константинополя, подписанном лично султаном, он хвастался новыми завоеваниями, в том числе взятием Белграда и множества других прекрасных и хорошо укрепленных городов, жителей которых он перебил или увел в рабство. Султан предложил «дорогому другу» порадоваться вместе с ним его триумфами. На что великий магистр ответил, что хорошо понял смысл послания султана, после чего похвастался своей победой над известным мусульманским пиратом Кортоглу, который попытался схватить его (почти наверняка по приказанию Сулеймана) по пути из Франции на Родос. Л’Иль-Адам не питал иллюзий. Как писал в письме Франциску I, он отлично понимал, что следующая цель султана – Родос.

Летом следующего, 1522 года великий магистр получил послание, которого ждал с тех самых пор, как занял этот высокий пост. «Я приказываю вам немедленно сдать мне остров и крепость Родос и милостиво разрешаю вам удалиться в безопасное место, взяв с собой самое ценное имущество». Султан также предложил, что те из рыцарей, которые захотят остаться на Родосе, даже не принося вассальной присяги и не платя дани, могут остаться, но при условии, что они признают суверенитет султана над Родосом. Л’Иль-Адам не соизволил ответить.

Итак, спустя 42 года снова наступил момент, когда орден святого Иоанна был объявлен persona non grata в Эгейском мире – мире, теперь ставшем придатком Османской империи. Надежд на подкрепление из Европы не было – там все монархи увлеченно воевали друг с другом. А в Англии Генрих VTII уже смотрел жадными глазами на собственность ордена. Интересная деталь: пока Англия и Франция воевали друг с другом, попутно разоряя Италию, рыцари лангов этих стран работали в мире и согласии. Нет, какие-то расхождения во мнениях, конечно, были. Но среди дикого национализма XVI века рыцари сумели сохранить международные идеалы, которые некогда собрали все народы Западной Европы, и отправили их на борьбу с общим мусульманским врагом.

На протяжении всего 1521 года султан готовился к большому наступлению, назначенному на следующий год. Лазутчики обеих сторон трудились не покладая рук. Рыцарям было нетрудно получать необходимую информацию, поскольку вся Малая Азия, Турция в Европе и Левант явно готовились к войне. Султану было немного сложнее, но он тоже добивался успеха. Он даже сумел внедрить одного из своих лазутчиков, еврейского доктора, обращенного в христианство, непосредственно в госпиталь. Подготовку к обороне скрыть было невозможно. Расширялись рвы, был достроен новый бастион ланга Оверни, в гавани было полно кораблей с запасами и оружием. Время шло к весне, и орден приготовился к нападению.

К июню 1522 года султан Сулейман был готов. Большая часть его флота собралась в Константинополе (согласно одной из хроник – 700 кораблей), и армии уже двигались через Малую Азию. Погрузка войск на корабли снова осуществлялась в Мармарисе. Вскоре от дозорных оборонительной системы рыцарей с Додеканских островов, где были сторожевые башни, начали поступать сообщения. Одна из передовых групп попыталась напасть на остров Кос и получила яростный отпор, однако ничто не могло остановить главные силы, которые уже двигались к Родосу. Их возглавил сам султан и его родственник Мустафа-паша. 26 июня группа из 30 турецких кораблей была замечена с Родоса. За ними шли главные силы – под грохот барабанов, визг труб, свистки боцманов, крики и свист плетей надсмотрщиков. Флотом командовал корсар Кортоглу, тот самый, который пытался захватить Л’Иль-Адама по пути из Франции на Родос. Тем временем еще один флот шел из Сирии.

Общее число воинов, собранных султаном для нападения на Родос, составило около 200 000 человек. Однако, как и с данными о предыдущей осаде, необходимо учесть естественную склонность людей к преувеличениям. Но в любом случае это была огромная сила, тем более если учесть, как мал остров Родос. Защитников было не более 1500 человек – наемников и родосцев. Ими командовали 500 (или около того) рыцарей и сержантов. Им помогали все жители. Защитники находились в подавляющем меньшинстве, которое отчасти компенсировалось бастионами и рвами, эскарпами и контрэскарпами, угловыми башнями и массивными стенами. Было подсчитано, что у ордена достаточно запасов, продовольствия и оружия, чтобы держаться на острове в течение года. Если защитники сумеют продержаться до зимы, возможно, холода и дожди вызовут болезни в лагере султана, а эгейские ветры справятся с кораблями.

Султан доставил к острову большое количество самых разных пушек и, что еще хуже, тысячи обученных минеров. Если Родос не падет под обстрелом пушек, в дело вступят саперы и мины.

Главные силы начали высадку в заливе Калитеи, под горой Филеремос, что к югу от города. 28 июня на берег сошел сам султан в сопровождении отборного отряда янычар. По крикам и оглушительному грохоту барабанов гарнизон и все горожане Родоса поняли, что осада вот-вот начнется. До этого уже было несколько незначительных столкновений и сильный, хотя и не слишком эффективный обстрел участков лангов Англии, Прованса и Арагона. Турки сосредоточились вокруг города, окружив его, словно полумесяц ислама. К городу прибывали все новые и новые пушки, огромные бомбарды, способные выстреливать ядра девяти футов в окружности, сдвоенные пушки, мортиры, а также многочисленные орудия меньших размеров. Под прикрытием огня турки начали возводить напротив башни Арагона земляное сооружение, чтобы затащить наверх пушку, из которой можно будет вести огонь непосредственно по городу. Башня Святого Николая, стоящая в конце мола, во время предыдущей осады приняла на себя основной удар. Она снова оказалась под сильным огнем, но теперь была полностью реконструирована, став практически неприступной. Весь август, пока осаждающие и осажденные изнемогали от жары, продолжались артиллерийские дуэли. Турки не жалели ядер, стремясь во что бы то ни стало сокрушить мрачные стены, над которыми развевалось знамя святого Иоанна.