Темное искушение - Даниэль Лори

не убирал руку, пока не выжал из меня последний пульс. Томное тепло разлилось по моему телу, насыщая так, как я никогда раньше не испытывала.

Пятнадцать бездыханных секунд.

Он победил, а мне было все равно.

Я поцеловала его в шею, издав тихий звук одобрения.

От мужчины так приятно пахло, так мужественно и не похоже на дорогой одеколон Carter. Пьянящий запах ударил меня, как укол допамина.

— А теперь она такая милая.

Его голос был мягким, но сдержанным. Он отвернулся от меня, словно хотел, чтобы я перестала его целовать. Я была слишком под кайфом от его жара и пост оргазмического блаженства, чтобы остановиться.

Я провела пальцами по его эрекции, наслаждаясь плотным, твердым ощущением его тела. Моя рука двигалась по собственной воле, ощущая каждый сантиметр, в то время как губы и зубы дразнили линию вниз по его шее. Вскоре он с шипением выдохнул и схватил меня за запястье, останавливая.

— Я больше ничего не могу тебе дать, если только мы не собираемся трахаться.

Ох.

Нерешительность вернулась к жизни.

Была ли я готова к этому? Это займет немного времени. Я могла бы расстегнуть молнию на его брюках, и он вошел бы в меня в считанные секунды — это было бы так просто. Но что-то меня удерживало. Тот факт, что он не хотел признаваться, что тоже чувствует эту связь. Моя гордость не позволила бы ему получить от меня все, не отдав взамен частичку себя.

Мои глаза встретились с его, и я знала, что он видел сопротивление. Испустив вздох удовольствия и разочарования, он поцеловал меня в губы, а затем отодвинул меня от себя и встал. Голая и замерзшая, с ягодицей, которая все еще пылала, я смотрела, как он идет к двери.

— Ешь, — потребовал он и ушел, даже не взглянув на меня.

Глава 11

Мила

Zemblanity — неизбежное открытие того, чего лучше не знать.

Я шла по проходу, набивая руки закусками: попкорном, чипсами, чем-то сладким и соленым. Очевидно, я заедала свои чувства, и женщина за прилавком осуждала меня всю дорогу.

Я проигнорировала ее, схватив бутылку содовой со вкусом огурца, запивая все это.

После вчерашней ночи неотвратимая участь вернуться домой и надеть бриллиантовое кольцо Картера терзала каждый мой нерв, но я не могла просто бросить свою жизнь навсегда. Не ради города, который меня не принял. Даже не ради мужчины, заставившего меня почувствовать это впервые в жизни.

Я не была настолько наивна, чтобы поверить, что смогу удерживать внимание Ронана больше недели. Мысль о том, что я больше никогда его не увижу, уже жгла мне грудь, как раскаленный уголь. Насколько будет ужасно, если я отдам ему свою девственность?

Мне нужно было домой.

Это единственная прочная вещь, которая у меня имелась.

Я бросила свою ношу на прилавок. Кассирша выглядела совершенно не впечатленной моими покупками, но не сказала ни слова.

Я расплатилась одной из своих последних рублевых купюр, планируя в ближайшее время сходить в банк. Я больше не могла жить на щедрость Ронана. Это больше не казалось правильным.

Выйдя за дверь, я столкнулась с кем-то.

— Izvinite pozhaluysta[50], — извинилась я, нагибаясь, чтобы поднять выпавший из пакета шоколадный батончик, но замерла, когда татуированные пальцы добрались до него первыми.

Я была более чем знакома с руками Ронана, и это были не его руки.

Ледяной вздох вырвался у меня, когда я подняла взгляд на лицо мужчины. Тот же самый человек, которого я видела дважды. Его холодные глаза коснулись моей кожи, распространяя иней под одеждой.

— Вы должны быть более осторожны, — сказал он с сильным Русским акцентом.

Я судорожно сглотнула.

— Конечно. Прошу прощения.

Он посмотрел на шоколадный батончик в своей руке, держа его собственнически. Мое сердцебиение застряло в горле, ноги примерзли к тротуару.

— Поздновато для такой юной девушки, — протянул он и, обвив меня взглядом, добавил: — Такой красивой.

Было только половина десятого, но солнце уже давно село. Наружные огни круглосуточного магазина сияли так ярко, что казались почти ослепительными, но страх окутал меня, как тень.

— Видишь ли, в это время на улице бродят плохие люди. — его внимание было приковано к шоколадному батончику, который он не спеша открывал. Он откусил кусочек, и его взгляд встретился с моим. — Мы же не хотим, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, правда?

Я отрицательно покачала головой.

— Тогда продолжай. — он жестом велел мне уйти с шоколадным батончиком, но я уже уходила, чувствуя, как его взгляд ползет по моей спине. — Приятного аппетита… Мила.

Навязчивый звук моего имени на его губах сжал легкие.

Я бесцельно шла по улице, не в силах избавиться от дурного предчувствия, которое коснулось моей кожи. Это вечер пятницы, и многие люди вышли, но толпа мало что сделала, чтобы успокоить мое беспокойство.

Остановившись у уличного банкомата, мне посчастливилось увидеть такси, высадившее кого-то перед кинотеатром, и проскользнуть на заднее сиденье, прежде чем он успел включить табличку «свободно».

Водитель изрыгал множество жалоб по-русски — что-то насчет того, что он занят на ночь и его мать, — но когда я протянула ему пачку денег, он закрыл рот. Он раздраженно наблюдал за мной в зеркало заднего вида, когда я дала ему неопределенные указания, как добраться до ресторана Ронана. Взволнованная, я упомянула полное имя Ронана, будто это могло помочь, и, как ни странно, это помогло.

Раздражение исчезло, водитель посмотрел на меня так, словно у меня только что выросли рога.

— Vy uverenny?[51]

— Da?[52]

Он пробормотал что-то по-русски, что прозвучало как «ненавижу эту работу», прежде чем завести машину.

Дрожащими руками я набрала номер Ивана. Моя кожа горела от нетерпения, когда он звонил и звонил, а затем, наконец, перешел на голосовую почту.

— Иван… — начала я, чувствуя, как у меня перехватило горло. — Я не понимаю, что происходит, но думаю ты прав. Думаю, что кто-то может следить за мной. Прости, что не поверила тебе… — я сглотнула. — Я… я встретила мужчину. Его зовут Ронан, и он владеет рестораном. Я отправляюсь туда прямо сейчас. Я напишу тебе адрес, когда приеду. — мой голос дрогнул. — Мне страшно, Иван.

Я не знала, что еще сказать, поэтому положила трубку.

Водитель умчался, как только я вышла, и захлопнул дверцу, вероятно, торопясь домой к своей матери. Ресторан окутала тьма. Он выглядел закрытым, но дверь не была заперта, поэтому я толкнула ее и вошла внутрь.

Бармен настороженно наблюдал за мной с